Нет времени, чтобы разворачивать запястье левой руки, поэтому следующий враг получает удар кулаком по почкам. Он охает, падает вперед, на свободное пространство, но очень быстро вскакивает и отчаянным прыжком вламывается в еще плотные ряды своих товарищей на другой стороне круга.
Я же еще разок бью эфесом в спину и так уже пытающегося изо всех сил унести ноги из опасного места разбойника и вступаю в круг. Фло, похожая на изготовившуюся к прыжку разъяренную кошку, смотрит на меня округлившимися глазами, полными восхищения.
– Я здесь, – говорю я ей, пытаясь выровнять дыхание. В ту же секунду обнаруживается и причина, по которой виконтесса не пыталась прорваться из вражеского окружения. В центре круга лежит, зажимая рукой рану на животе, Мигель Рамирес. Вторая рука все еще сжимает шпагу, но сил поднять ее у Мигеля уже нет. По камням мостовой расплывается обширная лужа крови, его голова безвольно завалена набок.
Рамирес открывает глаза, и наши взгляды встречаются.
– Уходите! Со мной все кончено, – выдавливает он из себя, и его глаза вновь закрываются.
– А! Мой храбрый Рамирес! – рычу я внезапно охрипшим голосом, разворачиваясь лицом к бандитам Нэша. – Сейчас кое-кто умоется своей кровью!
Делаю выпад и достаю кого-то в грудь. Отдергиваю руку и описываю шпагой широкую дугу, заставляя стоящих в переднем ряду врагов в ужасе отшатнуться. Фло становится таким образом, чтобы прикрыть мне спину.
Между тем мое появление в центре событий не остается незамеченным. Бойцы Патруля, оборонявшие вход в трактир, усиливают натиск, и им удается потеснить противника в нашем направлении. Мысль верная. Сколь неудержимы бы ни были мы с амазонкой, до бесконечности отбиваться от нескольких десятков врагов все равно не сможем. Нужно что-то предпринимать, чтобы пробиться к своим.
В следующий миг окна «Серебряного оленя» с громким стуком, а местами и со звоном разбившегося стекла, распахиваются и из них раздается дружный мушкетный залп. А следом за ним на улицу, прямо в гущу людей Кривого Нэша, выпрыгивает с десяток бойцов во главе с нашим эльфом. Из дверей же трактира наружу вырывается толпа кухонных работников и, по всей видимости, посетителей трактира, вооруженных личным оружием или подручными средствами. К своему глубочайшему удивлению, обнаруживаю яростно орудующего мушкетом, как дубиной, мэтра Пигаля, возглавляющего этот отряд. Да, оказывается, наш трактирщик страшен в гневе!
Нарастает шум из дальнего конца нашего квартала. Это спешат на помощь к булочникам и ткачам кожевенники и оружейники из верхних кварталов. Вскоре в ряды защитников улицы влились кузнецы – и всеобщая драка вспыхнула с новой силой.
Осмелевшие домочадцы лавочников и ремесленников отворяли окна вторых этажей и двери балконов и забрасывали супостатов цветочными горшками и кухонной утварью.
Державшие нас в кругу разбойники выглядели растерянными и атаковали нас с виконтессой очень вяло, гораздо больше заботясь о сохранности своей шкуры, нежели пытаясь нанести нам какой-либо урон. Видимо, мой прорыв произвел на них большое впечатление, и желающих подставиться под мою шпагу не возникало.
В общем и целом ощущалось, что люди Кривого Нэша обескуражены оказанным им ожесточенным сопротивлением. Тем из них, кто уже был занят грабежом, пришлось оставить это занятие и вступить в схватку. Какого-либо общего командования в бандитской среде видно не было. Каждый боец действовал по своему усмотрению, и общая масса нападавших была как бы разделена на три большие группы. Одна атаковала трактир, вторая держала в осаде нас с Фло, третья пыталась справиться с лавочниками и ремесленниками. Если бы у этого отребья был настоящий командир, он бы сумел перегруппировать силы и поочередно подавить все очаги сопротивления. Две сотни вооруженных головорезов в стесненных условиях городских улиц представляли собой огромную силу.
Резерв, введенный в бой Арчером и мэтром Пигалем, сумел оттеснить людей Нэша от крыльца «Серебряного оленя» и существенно продвинуться в нашем направлении. Но в какой-то момент продвижение вперед практически остановилось – фактор внезапности исчерпал себя, и на первый план опять выходило численное превосходство противника.
Между тем чрезмерная осторожность противостоящих нам бандитов позволила мне передохнуть и восстановить дыхание. Видя, что атака, призванная освободить меня с виконтессой д’Астра из окружения, захлебывается, так и не достигнув своей цели, я решил предпринять еще одну безумную попытку. Ведь первая-то удалась!
– Фло! – окликнул я амазонку. – Приготовься!
По толпе бандитов легким ветерком прошелестело: «Кривой Нэш, Кривой Нэш, Кривой Нэш!» Что там именно Кривой Нэш, я не расслышал. Видимо, сподобился-таки отдать какой-то приказ. Да какая разница? Убедившись, что виконтесса готова поддержать атаку, я с глухим рыком бросился на врагов, преграждавших нам путь к прорывающимся из «Серебряного оленя» друзьям.
В следующий миг произошло то, чего я не мог предположить в самых смелых мечтах. Даже не помышляя о сопротивлении, бандиты кинулись от нас с Флоримель врассыпную. Отчаянно толкаясь, сбивая друг друга с ног, топча упавших на мостовую товарищей. Мы на несколько мгновений даже остановились от неожиданности: только что впереди была непреодолимая стена врагов, а спустя какие-то секунды нам открылась прямая дорога в тыл тем бойцам Кривого Нэша, которые сдерживали отряд Арчера и мэтра Пигаля. Нельзя было не воспользоваться таким шансом. Сбросив с себя оцепенение и совершенно не мучаясь угрызениями совести, мы атаковали вражеские спины. Наш натиск был стремителен. Шестеро или семеро бандитов рухнули наземь, остальные бросились наутек, а мы с Фло попали прямиком в объятия товарищей.
Какой же это был упоительный момент! Нас затолкали за спины наших передовых бойцов, и мы смогли позволить себе краткий миг радости посреди моря крови и безумия. Как жаль, что сражение на этом не закончилось! Что Кривой Нэш, увидев, что главная цель ускользнула из западни и теперь находится вне досягаемости его подручных, не дал команды к отступлению! А ведь, судя по растерянному виду этих головорезов, они были бы рады такой приказ исполнить.
Собственно говоря, некоторые из них уже спешили покинуть наш квартал. То ли самые трусливые, то ли самые дальновидные. Численное превосходство все еще было на их стороне, но оно медленно таяло. Население Второй Ремесленной ожесточилось, на помощь спешили люди из дальних кварталов, и положение напавших ежеминутно ухудшалось.
Окончательный же перелом в ход сражения внесло появление в Ремесленном квартале Монтеры маэстро д’Эферона.
Пьер д’Эферон ураганом ворвался из Сливового переулка на Вторую Ремесленную улицу и с ходу врубился во вражеские ряды. По всей видимости, весть о происходящем застала мастера фехтования прямо в тренировочном зале, так же как и его учеников – не менее тридцати человек в белых рубашках и черных трико следовали за ним.
– Смерть канальям! Эферон идет! – огласил улицу его воинственный крик.
Возможно, бандиты Кривого Нэша и не знали, кто такой этот самый «Эферон», который «идет», но вид разъяренного человека, с убийственной эффективностью работающего сразу двумя клинками, несомненно, произвел на них неизгладимое впечатление.
