Тут Венди опять не сдержалась.
— Ни за что! — закричала она.
И тут же снова нырнула.
— Что это?
И опять они ничего не увидели. Это ветер свистит в ушах, решили пираты.
— Ну что ж, согласны вы на этот план, мои страшненькие? — спросил Крюк.
— Вот вам моя рука, — сказали Неряха и Старки-джентльмен в один голос.
— А вот вам мой крюк! Поклянёмся выполнить наш замысел.
И они поклялись. Они вылезли на скалу, и тут Крюк вспомнил про Тигровую Лилию.
— А где же краснокожая? — спросил он вдруг. Он, бывало, порою шутил с ними, и они решили, что это опять шутка.
— Всё в порядке, капитан! — спокойно ответил Неряха. — Мы её отпустили.
— Отпустили?! — вскричал Крюк.
— По вашему приказу, — пробормотал боцман.
— Вы же крикнули нам, чтоб мы её отпустили, — объяснил Старки-джентльмен.
— Ах ты, спички-ящики! — загремел Крюк. — Что за чертовщина? Лицо его почернело от злости, впрочем, он сразу понял, что они верят тому, что говорят, — это его поразило.
— Ребята, — сказал он с лёгкой дрожью. — Я ничего такого вам не кричал.
— Странно, — сказал Неряха.
Пиратам стало не по себе. Тогда Крюк закричал, но голос его звучал неуверенно.
— О дух, витающий над этим темным заливом? Слышишь ли ты меня?
Конечно, Питеру бы помолчать, но он не мог удержаться. Он тут же ответил Крюку его же голосом:
— Да, фунтики-шпунтики! Я тебя слышу!
В этот страшный миг Крюк не изменился в лице, но Неряха и Старки в ужасе прильнули друг к другу.
— Кто ты, незнакомец? — закричал он. — Отвечай!
— Я Джеймс Крюк, — ответил голос. — Капитан „Весёлого Роджера“.
— Это ложь! — хрипло взревел Крюк. — Ложь!
— Ах ты, спички-ящики! — ответил голос. — Выражайся поосторожнее, а не то проколю тебя якорем!
Тут Крюк решил пойти на хитрость.
— Если ты Крюк, — сказал он чуть ли не смиренно, — ответь мне, кто же тогда я?
— Треска, — ответил голос. — Всего лишь треска!
— Треска? — повторил Крюк без выражения, и в этот миг (но не раньше!) его гордый дух надломился. Он увидал, как отшатнулись от него пираты.
— Неужели все это время мы подчинялись какой-то треске? — пробормотали они. — Это оскорбительно для нашей гордости.
Эти псы уже готовились броситься на своего хозяина, но он на них даже не взглянул — было какое-то величие в его трагической фигуре. Этим страшным словам он и не думал противопоставить их веру в себя, главное для него была собственная вера в себя. Он чувствовал, что она пошатнулась.
— Не покидай меня, мой храбрый, — сказал он самому себе.
В глубинах его чёрной души было что-то женственное, как и у всех великих пиратов, и порой на него нисходило какое-то предчувствие. Вдруг он решил сыграть в „да“ и „нет“.
— Крюк, — закричал он, — есть у тебя другой голос?
Питер, разумеется, не мог удержаться и весело ответил собственным ГОЛОСОМ:
— Да!
— А другое имя?
— Да!
— Овощ? — спросил Крюк.
— Нет!
— Минерал?
— Нет!
— Животное?
— Нет!
— Мужчина?
— Нет!
На этот раз в голосе Питера зазвучало презрение.
— Мальчишка?
— Да!
— Обыкновенный мальчишка?
— Нет!
— Необыкновенный мальчишка?
К величайшему огорчению Венди, Питер ответил:
— Да!
— Ты в Англии?
— Нет!
— Здесь?
— Да!
Крюк совершенно запутался.
— Теперь вы его спрашивайте, — сказал он пиратам, утирая вспотевший лоб.
Неряха задумался.
— Я ничего не могу придумать, — сказал он с сожалением.
— Не догадаешься! Не догадаешься! — кричал с гордостью Питер. — Сдаёшься?
Конечно, он слишком увлёкся игрой, и злодеи тотчас это заметили.
— Сдаёмся, сдаёмся! — закричали они.
— Так знайте! — воскликнул Питер. — Я Питер Пэн!
Пэн! В ту же минуту Крюк снова стал самим собой, а пираты снова стали его верными псами.
— Теперь он у нас в руках! — завопил Крюк. — В воду, Неряха! Старки, следи за шлюпкой! Взять его! Живым или мёртвым!
С этими словами он прыгнул в воду, и в тот же миг раздался весёлый голос Питера:
— Эй, мальчишки, готовы?
— Да! — раздалось со всех сторон.
— На пиратов! Вперёд!
Схватка была короткой и решительной. Первым пролил вражескую кровь Джон — он храбро прыгнул в шлюпку и бросился на Старки. Последовала напряжённая борьба — и нож был вырван из руки пирата. Он прыгнул за борт, а Джон бросился за ним следом. Шлюпку стало относить от скалы.
В воде между тем шёл бой, блестела сталь, слышались хриплые крики. В суматохе порой доставалось и своим. Неряха вонзил было свой штопор Шалуну под четвёртое ребро, но тут на него кинулся Задира. А подальше от скалы Старки наседал на Малыша и Близнецов.
А где же Питер? Питер искал дичь покрупнее.
Мальчиков нельзя было обвинить в отсутствии храбрости, но они пасовали перед капитаном. Его железный крюк словно очертил в воде вокруг него круг смерти, и они бросились от него врассыпную, как испуганные рыбьей.
И всё же был храбрец, не боявшийся капитана, — он готов был войти в круг.
Как ни странно, встретились они не в воде. Крюк полез на скалу, чтобы немного отдышаться, и в тот же миг, только с другой стороны, на неё стал карабкаться Питер. Скала была скользкой, словно лёд, и им пришлось ползти на четвереньках. Они не видели друг друга. В поисках опоры они протянули руки — руки их встретились, в удивлении они подняли головы — и столкнулись нос к носу. Так произошла эта встреча.
Немало прославленных героев признавались, что порой перед схваткой сердце у них сжималось от страха. Случись это с Питером, я, не колеблясь, рассказал бы тебе об этом. Ведь ему предстояло сразиться с единственным человеком, которого боялся сам Корабельный Повар. Но сердце у Питера и не думало сжиматься, напротив, его так и распирало от счастья, и он радостно сверкнул зубами. С быстротой молнии выхватил он из-за пояса у Крюка нож и уж хотел было вонзить его в капитана, как вдруг заметил, что стоит на скале выше своего врага. Драться в таком положении было бы нечестно. И Питер подал капитану руку, чтобы помочь ему подняться выше.
