И снова Динь прокричала в ответ:
— Дурак!
Питер так ничего и не понял, зато Венди поняла. Она немного огорчилась, когда он признался, что прилетал в детскую не для того, чтобы повидаться с ней, а чтобы послушать сказки.
— Понимаешь, я не знаю ни одной сказки. И пропавшие мальчишки тоже!
— Какой ужас! — воскликнула Венди.
— А знаешь, — продолжал Питер, — почему ласточки лепят гнёзда под крышами? Чтобы слушать сказки! Ах, Венди, твоя мама рассказывала такую чудесную сказку!
— Какую?
— Про принца. Он ещё не мог найти девушку с хрустальным башмачком.
— Питер, — заволновалась Венди, — это была Золушка, а он нашёл её, и они жили счастливо до самой смерти.
Питер так обрадовался, что вскочил и бросился к окну.
— Куда ты? — крикнула она. Сердце у неё защемило.
— Рассказать мальчишкам!
— Не уходи, Питер! — попросила она. — Я знаю много-много сказок.
Именно так она и сказала, и потому не может быть никакого сомнения в том, что уговаривала его она. И он вернулся. Глаза у него жадно блестели, это должно было бы насторожить Венди, но не насторожило.
— А какие сказки я могла бы вам рассказать! — воскликнула она. Тогда Питер схватил её и потащил к окну.
— Пусти меня! — приказала она.
— Полетим со мной, Венди! Ты будешь рассказывать нам сказки! Конечно, ей было очень приятно, что он её так просит, но она сказала:
— Ах нет, я не могу… Что будет с мамой?! И потом, я не умею летать…
— Я тебя научу.
— Вот было бы чудесно!
— Я научу тебя вскакивать ветру на спину, и мы улетим!
— О-о! — простонала она, захлебываясь от восторга.
— Венди, Венди, вместо того чтобы лежать в этой глупой постели, ты могла бы летать со мной по небу и шутить со звёздами!
— О-о!
— И знаешь, Венди, там есть русалки!
— Русалки? С хвостами?
— С длинными-предлинными.
— Ах! — вскричала Венди. — Увидеть русалку!
Туг Питер проявил ужасное коварство.
— Венди, — сказал он, — а как мы тебя будем уважать! Венди задрожала. Она изо всех сил старалась остаться дома. Но Питер не знал жалости.
— Венди, — продолжал этот хитрец, — а по вечерам ты будешь подтыкать нам одеяла.
— О-о!
— Нам ещё никто никогда не подтыкал одеяла! — О-о!
И она протянула к нему руки.
— И ты могла бы штопать нам чулки и пришивать нам карманы. У нас на всех ни одного кармана!
Разве она могла устоять?!
— Да, это было бы замечательно! — сказала она. — Питер, а Джона и Майкла ты тоже научишь летать?
— Научу, если хочешь, — сказал он равнодушно.
Она подбежала к Джону и Майклу и стала их расталкивать.
— Проснитесь, — сказала она, — Питер Пэн здесь! Он сейчас научит нас летать!
Джон протёр глаза и сказал:
— Встаю. — Он и не заметил, что лежит на полу. — Э, да я уже, кажется, встал.
Майкл тоже проснулся. При виде Питера глаза его засверкали, словно новенький перочинный ножик с шестью лезвиями и пилкой, но тут Питер подал им знак молчать. В глазах у них мелькнуло то страшное лукавство, которое появляется у детей, когда они прислушиваются к звукам из взрослого мира. В доме было тихо. Значит, всё в порядке. Впрочем, стоп! Тут что-то не так! Нэна весь вечер просто разрывалась от лая, а теперь вдруг замолчала. Эта тишина и насторожила их.
— Гаси свет! Прячься! Живо! — скомандовал Джон в первый и последний раз за всю эту историю.
Вот почему, когда в детскую вошла Лиза, держа Нэну за ошейник, ей показалось, что всё в порядке; в детской было темно, и она готова была поклясться, что слышит, как дети сладко посапывают во сне. На самом-то деле эти негодники сопели нарочно, спрятавшись за оконными занавесками.
Лиза была страшно сердита на Нэну: она месила на кухне рождественский пудинг, а тут ей пришлось всё бросить из-за каких-то глупых собачьих подозрений. Она даже не заметила, что к щеке у неё пристала изюминка. Чтобы заставить Нэну замолчать, она решила свести её на минутку в детскую, но только, конечно, под надзором.
— Вот, смотри, подозрительное ты животное, — сказала она, радуясь, что Нэна в немилости. — Ничего с ними не случилось, с твоими любимцами. Спят себе спокойно в кроватках. Слышишь, как они ровно дышат?
Тут Майкл, обрадовавшись, что они так ловко провели Лизу, засопел ещё громче и чуть всё не испортил. Нэна поняла, что здесь что-то не так, и стала рваться из Лизиных рук.
Но Лиза ни о чём не догадалась.
— Ну хватит, Нэна! — сказала она строго и потащила Нэну из детской. — Добром тебе говорю: если ты опять станешь лаять, я сбегаю за хозяином и хозяйкой! Ну и выдерет тебя тогда хозяин!
И она снова привязала несчастную собаку во дворе.
Ты думаешь, Нэна перестала лаять? Сбегать за хозяином и хозяйкой? Этого она как раз и хотела! Ты думаешь, она испугалась побоев? Ей было всё равно, только бы спасти детей! Но Лиза, к несчастью, опять занялась пудингом, и Нэна, видя, что ждать от неё помощи нечего, прыгала и прыгала на цепи, пока наконец не оборвала её. Через минуту она уже вбежала в столовую дома номер двадцать семь и воздела передние лапы к небу — она всегда так поступала, когда нужно было сообщить что-нибудь особенно важное.
Мистер и миссис Дарлинг тут же поняли, что в детской происходит что-то ужасное, и, не прощаясь с хозяйкой, бросились на улицу. Но с того момента, как трое негодников сладко сопели, спрятавшись за оконными занавесками, прошло уже целых десять минут, а за десять минут Питер Пэн может много чего натворить!
Теперь давайте вернёмся в детскую.
— Опасность миновала, — сказал Джон, выходя из своего укрытия. — Нет, Питер, ты правда умеешь летать?
Вместо ответа Питер вспрыгнул на камин и сделал круг по комнате.
— Вот здорово! — закричали Майкл и Джон в один голос.
— Как мило! — воскликнула Венди.
— Да, я милый! Я очень милый! — согласился Питер, снова забывшись.
Им показалось, что летать очень просто, и они попытались взлететь — сначала с пола, а потом с кроватей, — но только падали, а не взлетали.
— Послушай, как это у тебя получается? — спросил Джон, потирая коленку. Он всегда отличался деловитостью.
