– Кто там? – сонным голосом испуганно спросил Монтик-Серж, когда я уже всерьез начала тревожиться, что его нет дома, или же он помер, или оглох.
– Соседи мы! – обрадовавшись, громче прежнего закричала я. – Со второго этажа! Вы нас топите! Открывайте двери, закрывайте краны!
– Мы соседи! – басом рокотала Ирка. – С первого этажа! Вы и нас топите! Ослепли, что ли? Оглохли, что ли? Обалдели, что ли?
Обалдеть было немудрено. Монтик-Сержик распахнул дверь, увидел пару кошмарных фурий и попятился. Все, мы в Хопре! И тут Ирка засмотрелась на любимого и забыла свою роль.
– Чего встал? Показывай ванную! Где течет? – стервозно завопила я, незаметно толкая подругу.
Она очнулась. Вслед за деморализованным хозяином квартиры мы прошагали в ванную комнату, причем я то и дело спотыкалась, потому что ни черта не видела сквозь чужие очки.
– Вон там течет! – возмущенно воскликнула я, указывая пальцем под раковину. Чтобы ее разглядеть, пришлось спустить очки на нос. – Смотри-смотри!
Это и впрямь оказалось очень легко! Серж опрометчиво повернулся к нам спиной, нагнулся, высматривая под раковиной несуществующую течь, я поспешно дала отмашку, и Ирка одним стремительным движением красиво вывела из-за спины руку со сковородкой. Бам! Серж прилег на кафельный пол, мы с Иркой затаили дыхание.
– Милый? В смысле дарлинг? – не выдержав неизвестности, вопросительно произнесла Ирка.
Пауза.
– Ват? – Голос Монте чуть дрожал.
– Ура! – завопила Ирка. – Он вернулся!
– Он улетел, но обещал вернуться. Милый, милый Карлсон! – пробормотала я.
Забыв обо всем, Ирка кинулась к любимому. Мое присутствие их не смущало, но я все же повернулась к целующейся паре спиной, подобрала брошенную сковородку, взвесила ее в руке и негромко сказала:
– Знаешь, Ирка, по-моему, тебе стоит попробовать себя в большом теннисе!
– Томка, ко мне! Ко мне, Том! – как заклинание, выкрикивала я поочередно на все четыре стороны света.
Могла бы и не надрываться, пес умчался в поля, полагая, что мы с ним играем. Бежать в сгущающихся сумерках по кочкам, рискуя переломать себе ноги, я не собиралась, благо был верный способ быстро обрести потерянную собаку.
Я припустила по дороге, притворяясь, будто убегаю от Тома. Уже на ходу краем глаза заметила справа поднявшуюся из спутанной травы остроухую голову и нащупала в кармане зажим поводка. Томка со всех лап бросился вдогонку.
– Попался! – Услышав его шумное дыханье, я обернулась.
Пес не успел уклониться, я сцапала его за загривок и ловким движением пристегнула к ошейнику поводок.
– Вы имеете право хранить молчание! – сообщила я ему.
Он визгливым звуком выразил недовольство и брякнулся на задницу, притворяясь, будто у него отнялись лапы. Я волоком протащила его пару метров, поняла, что силой зверюгу не одолею, надела ременную петлю поводка на запястье и остановилась, воспользовавшись случаем, чтобы собрать пучок дикой мяты для кота. Томка тут же поднялся, сцапал зубами мятный веник и помчался по дороге, волоча за собой меня.
– Домой, Том! – скорее попросила, чем скомандовала я.
Уже стемнело, наша вечерняя прогулка затянулась, потому что мне некуда было спешить: дома Зина ворковала с Доном, Ирке и подавно было не до меня, раз она обрела своего Монтика. В общем, как в песне: «Все подружки парами, только я одна!»
– Интересно, приготовила ли Зина ужин? – вслух пробормотала я.
Томка словно понял, припустил быстрее, я с трудом поспевала за ним. Впереди приветливо горели окна моего дома, на подоконнике веранды можно было различить темный силуэт ожидающего кота.
У забора кто-то кашлянул.
– Том, рядом! – строго сказала я – не для собаки, а для того, кто у ворот.
– Набегались? – басом спросила Ирка. – А мы к вам в гости пришли.
Я приблизилась. На бордюре, отделяющем от дороги узкую клумбу, сидели Ирка и Зина. У Ирки в руке был кулек с жареными семечками, она лузгала их, сплевывая шелуху прямо в цветущие астры. Моя американская кузина культурно вылущивала зерна наманикюренными ногтями, но свинячила тоже на цветы. В Томке, очевидно, проснулись инстинкты санитара леса, и он с треском полез в клумбу, выясняя, что к чему. Все, с астрами я могу попрощаться!
– Подвинься, – сказала я Ирке. Присела рядом. – Три девицы под окном пряли поздно вечерком! А где ваши соколики, девицы?
– Там, – Ирка невозмутимо кивнула в сторону дома.
– Они вдвоем там, а вы тут? Отчего такая перетасовка?
– Они беседуют, – сухо сказала Зина. – Мы вышли, чтобы им не мешать.
Ирка сбросила маску невозмутимости, в сердцах всплеснула руками и рассыпала семечки:
– Представляешь, у них нашлись какие-то общие знакомые! Монтик как услышал фамилию Салливан, так вовсе дар речи потерял. В смысле русской речи, зато по-английски тарахтит без остановки. Просто не могу поверить!
– Хоть поверьте, хоть проверьте, – легкомысленно напела я, эгоистично радуясь тому, что не осталась в одиночестве. – Зина, а ужин готов? Очень хорошо, пойдемте в дом, я голодная, как зверь, и Томка тоже.
Я отворила калитку, пропустила всю компанию во двор, вошла сама. Пес, растолкав дам, с разбегу проследовал в вольер и выразительно гремел там пустой миской. Кот спрыгнул с подоконника на веранду, наверняка побежал встречать меня у двери. Я обошла дом и увидела на заднем крыльце идиллическую картину: на верхней ступеньке лестницы сидели рядом Дон и Монтик, по обе стороны от них – дамы. Кавалеры одной рукой обнимали своих подруг, в другой у каждого была пивная бутылка.
– Неужели не нашли стаканов? – удивилась я. – Что-что, а пустая посуда в моем доме есть!
Пустая посуда загремела позади меня: из-за угла появился Томка с миской в зубах. На порожке за спинами сидящих показался хмурый взъерошенный кот.
– Лена, у русских детей есть такая игра – «Сыщики и воры»? – спросил меня Дон.
– У нас она называется «Казаки-разбойники», – уточнила я.
– А как у вас в нее играют?
– Точно не скажу, кажется, просто разбиваются на две команды, и казаки ловят разбойников. А в следующий раз меняются ролями.
Дон усмехнулся, негромко сказал что-то Монтику, оба глубокомысленно кивнули и синхронно запрокинули пивные бутылки.
– Поехали, поехали, самолет ждать не будет! – нервничала Зина.
– Смотря какой самолет, – не согласилась я. – Помнится, в Ларнаке нас с Иркой один такой с крыльями очень даже ждал.
– В Ларнаку мы за тобой полетели, – сказала Ирка Монтику, поглядев на него с любовью. Они сцепились взглядами, что не могло способствовать безопасности движения.
