Сломали кнопку в стереоустановке, пролили содовую на ковер в гостиной, заперли маленького нервного мальчугана по имени Саймон в шкафу — причем никто даже не заметил его отсутствия. Фокусника замучили разоблачениями:
— В другой руке! Точно! Я видел!
А когда фокусник отвернулся, один из мальчишек покопался в кожаной сумке с реквизитом и победоносно вытащил связку наручников.
— Поиграем в тюрьму!
Марвин наблюдал за представлением с безопасной позиции под диваном. Кроссовки шумно топотали по паркету, не задевая Марвина. «Осторожность — превыше всего, — учила Мама. — Главное, чтобы тебя не заметили. Бывают такие мальчишки, им жука раздавить — одно удовольствие». Жуки часто повторяли пословицу: «Для человека веселье — для жука смерть». К тому же Марвин слишком хорошо помнил участь своего дедушки, раздавленного каблуком-шпилькой. Дедушка всего лишь хотел утащить кусочек бекона на приеме, который Помпадей устраивали для соседей.
Из-за края обивки Марвин глядел на Джеймса. Мальчик тихонько сидел в сторонке, а мать раздраженно его шпыняла:
— Джеймс, что расселся? Покажи гостям свой новый компьютер! Джеймс, поблагодари Генри за чудный красный свитер, он очень пригодится на День святого Валентина! Джеймс, расскажи Максу, как мы прекрасно покатались на коньках в Рокфеллер-центре. Мы ходим туда каждые выходные, днем, когда не так много народу. Хочешь, Макс, в следующий раз возьмем тебя с собой?
Из предыдущих разговоров Марвин знал, что Помпадей были там лишь однажды, да и то миссис Помпадей оставила Джеймса на катке, а сама отправилась через улицу в большой универмаг «Сакс» покупать подарок кому-то на свадьбу. Джеймс кататься не умел, поэтому ему, вместо того чтобы нарезать круги, пришлось битый час подпирать стенку, пока более опытные конькобежцы со свистом проносились мимо.
В дверь позвонили. Миссис Помпадей захлопала в ладоши.
— Как раз вовремя! Мальчики, это за вами! Пришли родители!
Она потеснила гостей к входной двери.
— Это вам! Джеймс, иди сюда, раздавай гостинцы!
Марвин, рискуя быть увиденным, промчался стрелой вдоль плинтуса в прихожую с мраморным полом. Миссис Помпадей распахнула дверь. Но это оказались не долгожданные родители — на пороге стоял Карл Терик, отец Джеймса. Миссис Помпадей разочарованно отступила.
— А, это ты, Карл…
Вся орава равнодушно прогрохотала обратно в гостиную. Зато Джеймс просто расцвел:
— Папочка! Ты пришел!
Отец у Джеймса был высокий и длинноволосый, с темной спутанной бородой. Марвину страшно нравилась его теплая, нежная, ленивая улыбка — такая улыбка просто не могла не быть искренней.
— Привет, сынок! Ну конечно, я пришел… у тебя же день рождения!
Он сгреб Джеймса в охапку.
— Можешь зайти, но только на минуточку, — твердо объявила миссис Помпадей. — Мальчиков скоро заберут, и мне нужен Джеймс, чтобы раздавать подарки, пока я буду разговаривать с родителями.
— Делишки обделываешь? — все еще улыбаясь, осведомился Карл.
— Да ничего подобного! — пренебрежительно бросила миссис Помпадей, но голос понизила. — Понимаешь, здесь сын Мередит Стейнберг, а они нацелились на роскошную пятикомнатную квартиру. Не повредит шепнуть ей словечко-другое.
Марвин всегда удивлялся, как Карл Терик вообще мог жениться на такой женщине. Абсолютно разные люди! Однажды Марвин подслушал, как Джеймс задал отцу подобный вопрос, но как-то запинаясь, словно не очень-то хотел получить ответ. Карл ответил просто: «У твоей матери превосходный вкус. Я это сразу заметил, с первого дня знакомства. Способность оценить красоту — редкий дар».
Марвину не верилось, что можно любить кого-то за хороший вкус. Так оно и вышло — оказалось, нельзя.
Карл взъерошил сыну волосы.
— Я тебе тут кое-что принес.
Он поставил мятый пластиковый пакет на столик в прихожей.
Марвин даже оторвался от плинтуса, силясь разглядеть подарок. Что там? Что Карл принес своему сыну?
Джеймс благодарно улыбнулся и залез в пакет. Он вытащил темно-синюю коробочку и осторожно ее открыл.
— Ох!
Марвин поспешно вскарабкался по скользкой полированной ножке стола. В коробке оказался широкий стеклянный пузырек с темной жидкостью.
— Чернила, — объяснил Карл.
Джеймс молча вертел стеклянный пузырек в руках. Марвину показалось, что он разочарован.
— Это набор для рисования: ручка с пером и чернила. — Карл порылся в пакете и достал плоский черный футляр. — Тут ручка. Гляди, вот твои инициалы. Все будут знать — это принадлежит тебе.
Марвин заметил три четкие золотые буквы на крышке.
— Еще я принес пачку хорошей бумаги, — добавил Карл.
Джеймс наклонил пузырек, наблюдая, как жидкость, переливаясь, плещется внутри.
— Классно! Спасибо, папа! Мне нравится!
— Это настоящие чернила? — осведомилась миссис Помпадей. — Пятна от них остаются?
— Ну да… Обыкновенные чернила для рисования.
Миссис Помпадей вздохнула.
— Отнеси чернила к себе в комнату, Джеймс, и поставь на письменный стол. Мне не нужны чернильные брызги по всему дому. — Она покачала головой. — Ах, Карл! Не очень-то подходящий подарок на одиннадцать лет.
Карл смутился.
— Он будет осторожен. Ты же знаешь, Джеймс очень аккуратный мальчик.
Миссис Помпадей только фыркнула.
— Ему будет интересно попробовать. — Карл обнял сына и притянул к себе. — Ты только взгляни на ручку, сынок.
Джеймс вынул ручку из футляра и отвинтил колпачок. Марвин увидел изящное серебристое перышко с тонким кончиком.
— Здорово! — Джеймс изо всех сил старался продемонстрировать полнейший восторг.
— Вот так ее обмакивают, — показал Карл. — Если правильно держать руку во время рисования, то никаких клякс не будет. Ты постепенно научишься.
Снова зазвенел дверной звонок.
— Вот они, наконец! — воскликнула миссис Помпадей. — Мальчики! Джеймс, скорей, где гостинцы? — Она локтем подтолкнула Карла к двери. — Покажешь завтра. Ты его в полдень заберешь?
— Да, или чуть попозже. Ладно, Джеймс?
Джеймс взглянул на отца, на мать и поспешно кивнул.
— Конечно, папа.
Миссис Помпадей поджала губы и бросила на ходу:
— Хотела бы я знать, когда ты придешь. У нас могут быть свои планы. Если опять отменишь, как в прошлый раз, позвони хотя бы. А то Джеймс ждал, ждал… Да и мне это ни к чему. У меня, знаешь ли, есть своя жизнь!
