В Чащобу Томир пробраться не сумел — наткнулся на графский разъезд, моментально вызвал подозрения — и поскакал на полдень, в места малонаселенные и все же лесные. Укрыться там было гораздо труднее, но ничего больше не оставалось. Он рассчитывал отсидеться, а потом как-нибудь все же пробраться в Закатную Чащобу, хотя бы прибившись к рыбакам (река текла с полудня на полночь, неизвестно где начинаясь и неизвестно где кончалась). Загнал коня, шел на своих двоих…
«Ну что же, — подумал Сварог, — во все времена и под любыми звездами хватало таких вот беглецов — всегда и везде найдутся люди, не желающие идти на бойню, как бараны. Или попросту те, кому встали поперек горла существующие порядки, особенно когда это задело их семьи. Ничего нового…»
— А на крупные мятежи, что, никогда не поднимались? — спросил он.
Томир зло сверкнул глазами:
— Последний случился при дедушке, когда он был мальчишкой. Всякий раз прилетали слуги Господина Алых Снегов, метали молнии с кораблей… Вот руки и опустились…
Сварог вспомнил: на всех кораблях, по четыре с каждого борта, имелись какие-то странные предметы: нечто вроде прямоугольных ящиков с короткими трубами конусом, косо направленные вниз. Теперь понятно…
— Кто вы все-таки? — спросил Томир настойчиво.
— Странники, — пожал плечами Сварог.
— Из большого мира?
— Можно и так назвать.
— Значит, старики не врали? Есть проходы?
— Если знать, где искать, — так же уклончиво ответил Сварог.
— У нас многие искали, но я не слышал, чтобы кому-то повезло… Хотя, если кому повезло, он наверняка не возвращался, чтобы рассказать… А идете куда?
Сварог не видел смысла что-то скрывать от человека, с которым случилось такое.
— Да тут недалеко, — хмыкнул он. — В замок этого вашего Господина. Чтобы оторвать ему голову…
Томир уставился на него округлившимися глазами:
— Но это же Господин! Непобедимый…
— Случалось нам побеждать и непобедимых, — сказал Сварог. — Веришь ты или нет, но случалось…
— Вы что, Светлые Мстители из сказок?
— Я этих сказок не слышал, — сказал Сварог. — Но если рассудить — нечто подобное…
— Вам не пройти, — сказал Томир убежденно. — Там, впереди, лежит Низина, где полно зверья…
Сварог усмехнулся:
— А если у нас есть способ ту Низину благополучно преодолеть? Что тогда?
— Все равно, остается замок… И Господин… Вроде бы в старинные времена кто-то пытался туда пройти — иногда здешние, а иногда чужаки вроде вас. Только это все старые сказки…
— Попробуем, — усмехнулся Сварог.
— Вообще-то при вас столько всего странного… Так что кто вас знает… — его глаза вдруг загорелись решимостью. — Отдайте меч! Я с вами.
— Хорошо подумал? — спросил Сварог. — Дело опасное, сам говоришь… Мало ли как обернется…
— Терять нечего, — сказал Томир.
Сварог видывал такие лица — лица людей, которым абсолютно нечего в этой жизни терять. Кивнул:
— Ладно. Как хочешь. Меч, извини, отдадим чуть погодя… Ты с ним, кстати, умеешь обращаться?
— Не так чтобы… Но рубануть смогу.
Как боевая единица этот парень никакой ценности, пожалуй что, не представлял. Но не гнать же его в неизвестность? К тому же человек с мечом (которым, правда, не владеет), одержимый жаждой мести, — все же не бесполезная обуза. Не может оказаться так, чтобы совсем не пригодился…
— Золото у вас в ходу? — спросил Сварог. — Драгоценности, монеты…
— Больше драгоценности. Там, на полуночи есть рудники, хотя их почти дочиста уже выбрали… Монет мало. Медь и серебро главным образом. Мне за золотой месяц трудиться надо, а другим и побольше… А что?
Не ответив, Сварог спросил:
— Погоня за тобой будет?
— Вроде бы должна. Господин граф не любит беглых, их следует непременно ловить — и, публично, в назидание другим… В Закатную Чащобу они за мной одним не полезли бы всего-то полусотней — там из любого куста стрела может вылететь, и ищи потом по буреломам… А здесь, на полудне, леса пореже, пустошей много, тут ловить гораздо удобнее. Они ж и ловили, вы сами видели. Только не пойму, отчего они вдруг ускакали…
— А что, не было причин нас пугаться? — усмехнулся Сварог.
— Что-то я не вижу таких причин… Ну, чужаки, ну, штуки у вас всякие необычные… а что за штуки, к слову?
— Да так, — сказал Сварог. — Разные необходимые вещи. Значит, испугаться нас они не могли?
— Никак, — уверенно сказал Томир. — Ничего не понимаю…
«Я тоже, — подумал Сварог. — Если они не видели в нас и нашем снаряжении ни малейшей угрозы, отчего же командир быстро и не колеблясь увел отряд? Никак он не мог знать о нас заранее. Или мог? И западня давно готова? Поди догадайся…»
— Значит, золотые монеты есть… — сказал он задумчиво. — А крестьяне как к ним относятся?
— Как к сокровищу, — ответил Томир. — Всю жизнь при любой возможности копят по штучке, чтобы детям оставить. Не все они беднота, есть и зажиточные. Поколениями клады копят…
— Это хорошо, — сказал Сварог.
— А что задумали?
— Да что уж от тебя скрывать, — сказал Сварог. — Коли ты с нами одной веревочкой повязан… а вздумаешь бежать, далеко не убежишь. Там, впереди, есть деревня. Последняя перед Низиной. Вот я и прикидывал, не купить ли там лошадей, чтобы быстрее добраться.
— В Низину на лошадях не спуститься. Я сам и близко не бывал, но говорят: человек там еще кое-как пройдет, а вот лошадь ни за что…
— Низину мы и без лошадей преодолеем, — сказал Сварог. — А вот до нее на лошадях быстрее доберемся. Понятно?
— Это-то понятно… Я сам так спешил, что загнал коня… Того, что у дружинника взял…
— Ну, мне загонять коней смысла нет, — сказал Сварог. — Просто выйдет быстрее.
— Оно конечно…
— Как думаешь, крестьяне за золото лошадей продадут? Золото у нас найдется.
Какое-то время нежданный попутчик искренне раздумывал.
— Вот если честно, то не знаю, — сказал он наконец. — По совести, я в деревнях редко бывал, и то в тех, что недалеко от города. Главным образом в одной и той же: у дитенка что-то с животом, лекарь советовал утиными яйцами кормить, да свежими. Короче говоря, пригородных я знаю, а в глуши — кто их знает, врать не буду… Пригородные бы вам за золото все отдали, знают, что новых быстро прикупят и поимеют на этом выгоду. А эти глухоманщики… Говорят, они другие какие-то, так что не стану врать…
«Тоже знакомо, — подумал Сварог. — Пригородный крестьянин и крестьянин из глуши — два разных человека. Другие нравы, образ мышления другой, еще многое. Но ведь золото — везде золото? Ладно, попытка — не пытка…»
