– Как это… это… называется? – Голос хомяка срывался от волнения. – Кто позволил вам вводить меня в такой ужас? Уж несомненно, после такого мои усики поседеют!
Хомяк исчез в темноте, а пару мгновений спустя вернулся со свечкой в лапке, торопясь, видно, проверить свою страшную догадку. К облегчению Тома, подозрения хомяка, по всей вероятности, не оправдались, потому что, поправив перед зеркалом галстучек, он обратился к мальчику уже более дружелюбным тоном:
– Нет, вы поймите меня правильно! Сначала – страшный пожар, полыхавший тут целую вечность и выжегший всю съедобную растительность. Затем – жуткие чёрные птицы, прочёсывающие всю долину в поисках каких-то детей (зачем им дети? что за шутки?)… А под конец я слышу дикие крики этих демонов прямо у моего порога и в мою нору врываются два неизвестных гнома. Причём один из них – ни единого слова приветствия! – падает тут же у меня в прихожей.
Хомяк осуждающе глядел на Тома.
Спохватившись и всё ещё удерживая в руках Катарину, Том поспешил вежливо поклониться:
– Я очень извиняюсь… э-э… я… мы тут… спасались от коршунов…
Ни капли сочувствия не отразилось на усатой мордочке. Круглые ушки строго стояли торчком.
– Мы здесь долго не задержимся, – заверил Том, – только дождёмся, когда коршуны улетят…
Хомяк задумчиво пошевелил усами.
– А этот… – указал он на лежавшую без памяти Катарину, – когда проснётся?
– Моя сестра… она ослабла от жажды, – объяснил Том. – Но если дать ей напиться…
* * *
Катарина очнулась на маленьком уютном диванчике перед столиком, заставленном чашками с чаем.
Ах, что за прелестное жилище! После унылой пыльной равнины, где она умирала от жажды, нора хомяка – заставленная милыми креслицами и шкафчиками, застланная мягкими ковриками и завешанная семейными портретами и экибанами из колосьев ржи – показалась ей просто волшебным сном.
Схватившись за чашку, девочка долго с наслаждением пила неизвестный ей травяной чай, одним ухом слушая рассказ хомяка:
– …с тех пор, как произошло это безобразие. Соседи-кролики уже перебрались – туда, к Драконьему Хребту. Я тоже подумывал (тётушка Фланни давно звала меня к себе). Но у меня не хватило духу. Я так привык с моему жилищу… Вы видите, у меня отличная нора. Я дорожу семейными реликвиями. Это – сервиз моей прабабушки. Осторожно, он хрупкий! – подскочил хомяк, когда Катарина, отставив третью чашку, потянулась к вазочке с чем-то зелёным.
– Видите ли, – поспешил объяснить Том, – мы с сестрой не ели уже два дня…
Укоризненно вздохнув, хомяк прошаркал на кухню.
В кухне что-то прогремело, прозвенело… Снова послышались шаги. Взгляды детей жадно устремились на поднос, который хомяк бережно поставил на стол.
– Это последнее, что у меня осталось, – предупредил он. От аппетитно приготовленной капусты по всей комнате распространялись дразнящие запахи. – У меня был отличный огород – там, наверху. Всё сожжено дотла! Ох, я думал, мои усики поседеют… Видимо, придётся всё-таки перебираться – запасы кончаются.
Капуста была съедена так быстро, что хомяк от растерянности захлопал глазами.
– Ну, теперь вы сыты, – сказал он с надеждой. – Посмотрим, не улетели ли уже те чёрные птицы…
Оставшись одни, дети с тоской огляделись. Так грустно было покидать это симпатичное жилище…
Из задумчивости их вывели торопливые шаги хозяина. На мордочке его отражалась сильная обеспокоенность.
– О боги и все волшебники! Они всё ещё там!
Хомяк в волнении плюхнулся на диванчик, подвинув к себе капусту.
– И чего им от меня нужно? Если они ищут детей, то пусть их и ищут, а не осаждают бедного хомяка. Я ведь не держу у себя никаких детей, они мне и даром…
Тут взгляд его остановился на Томе с Катариной. Страшная догадка пронзила его бедное сердце.
– Ну-ка, сейчас же скажите мне правду: вы – дети?
Под недоверчивым взглядом хомяка дети виновато съёжились.
– Э-э… гм… – начал Том, – собственно говоря… да…
– Но мы же спасались от коршунов! – воскликнула Катарина. – И нам просто подвернулась ваша нора…
Девочка осеклась. Бедный хомяк выглядел таким несчастным, будто уже попал в лапы к коршунам, и те собираются разделать его на ужин. Размякший, с опавшими ушами, он жалобно бормотал:
– Но почему именно моя нора?.. Какая несправедливость… – Хомяк принялся всхлипывать. – Принял… согрел… накормил – из последних запасов!.. И где благодарность? – Всхлип-всхлип! – Сижу, осаждённый стаей коршунов… А я как раз собирался отправиться к моей доброй старой тётушке!.. Ведь я никому… никогда… ничего… не делал плохого!
Тут усатый хозяин горько зарыдал.
Дети почувствовали себя страшными злодеями.
– Может быть, коршуны скоро улетят, – предположил Том, – а мы могли бы пока переждать здесь.
– А запасы? – возразил хомяк. – Кто съел мою последнюю капусту?
Дети почувствовали себя ужасными обжорами.
– И почему именно в мою нору? – продолжал жаловаться хомяк. – Ведь есть же норы соседей!
Вдруг мордочка его просияла, а уши снова встали торчком:
– Соседка-мышь! Она оставила мне ключ от своей норы, когда уходила… Её нора соединяется с моей! А кончается по ту сторону холма.
Глаза хомяка заблестели, он даже заулыбался.
– Ну вот! Слава всем богам и волшебникам! Я нашёл выход! Я проведу вас на ту сторону холма. И ночью, пока коршуны будут спать, вы тихонько выберетесь наружу и спокойно отправитесь своей дорогой.
Ключи зазвенели, дверь, разделявшая жилища хомяка и мыши, заскрипела, дети вошли в тёмный коридор.
Коридоры в мышиной норе были гораздо уже, и толстым хомячьим щекам было тесно, но такая мелочь не могла выбить из обладателя хорошего настроения.
Протискиваясь тёмными коридорами со свечкой в лапе, он весело лопотал:
– Вам просто повезло, что я такой сообразительный. Можете спокойно идти всю ночь. Коршуны будут думать, что вы всё ещё у меня в гостях, а вас то уже и след простыл! Ну а утречком я вывешу белый флаг и извещу их, что вы уже ушли и нечего больше осаждать бедного хомяка. Тогда эти разбойники наконец оставят меня в покое и можно будет спокойно укладывать чемоданы.
– Пожалуйста, – обеспокоился Том, – не говорите коршунам так скоро, что мы ушли! Мы можем не успеть добраться до горы к утру, а они уже бросятся за нами вслед. Посидите в вашей норке подольше: парочку дней…
– А что я буду есть? – возразил хомяк. – Одну морковь? Так можно и ослабнуть! И потом, – успокоил он их, – до горы вы несомненно доберётесь к утру. Нужно только, не останавливаясь, быстро бежать всю ночь.
Бодро напевая, хомяк вёл детей длинными коридорами – направо, налево, налево, направо, вниз, вверх, назад…
