– Летающий слон? – восхищенно воскликнула Кэтрин.
Мистер Кверти кивнул.
– Да, летающий слон. Махараджа был готов пойти на все, лишь бы заполучить его в свою коллекцию. Но каждый раз, когда он пытался пробраться в королевство Пунджам Хи Лу, армии защитников гнали его обратно. Мальчишка понял, что попасть в горную страну можно лишь хитростью.
В те древние времена люди еще не открыли для себя магию полетов. Но маги и предсказатели поведали махарадже секрет: дети могут летать в своих снах, и когда Луна светит особенно ярко, некоторые сны становятся реальностью. Просыпаясь, малыши часто не помнят, что им снилось. Вот почему утром ребята нередко оказываются в кровати родителей – они попросту туда перелетели.
– Но был еще и другой секрет, – мистер Кверти перешел на шепот, и Хранители невольно наклонились к гусенице. – Память о том, что произошло, хранится в зубах детей. Маги подали отличную идею – построить летающий корабль из выпавших молочных зубов и приказать ему взлететь. Махараджа тем же днем издал указ, согласно которому каждый молочный зуб, выпавший у ребенка, должен быть немедленно доставлен к нему во дворец. Приказу подчинились, и очень скоро правитель построил летающий корабль, равного которому мир еще не видел.
На страницах снова сменилось изображение. На этот раз глазам Хранителей предстал великолепный белоснежный корабль, сделанный из миллионов связанных между собой детских зубов. По бокам овальной гондолы находились крылья. Внутренности были убраны роскошными коврами и узорчатыми шелковыми подушками. С мачты свисал светильник, который освещал путь, когда садилось солнце.
– Тем временем махараджа приказал Харуму отлить из слитка золота лук и одну-единственную стрелу с рубиновым наконечником. Когда оружие было готово, повелитель велел рабу взобраться на борт и произнес заклинание: «Вспомните, вспомните, полеты при Луне, в ночи и при Звезде».
Как обещали маги, волшебный корабль поднялся в небо и пролетел над джунглями, минуя слонов, которые стерегли вход в королевство Пунджам Хи Лу.
Они опустились на землю. Город все еще спал. В предрассветных сумерках махараджа с трудом мог определить, где заканчивались джунгли, а где начинался город. Но Харум, привыкший выслеживать быстрых хищников в непроходимых лесах, увидел следы, которые могли принадлежать только летающему слону. Обычный человек не отличил бы различий, но опытный глаз раба заметил специфическую особенность – отпечаток пальца, который указывал назад, как у птиц.
Чтобы найти летающего слона, много времени не потребовалось. Животное мирно спало в гнезде в ветвях ююбы
[1]. Махараджа поднял золотой лук и прицелился. Рубиновый наконечник стрелы вспыхнул в утренних лучах восходящего солнца. Харум отвел взгляд. Но внезапно со всех сторон яростно зазвучали горны. Жители королевства узнали о коварных планах мальчишки. Со сторожевых башен тут же слетели Летунии. Ветер свистел в их широких крыльях. Владычицы горной страны были до зубов вооружены: сверкающие на солнце мечи, острые, точно бритвы, кинжалы, небывалые летающие копья с малюсенькими крылышками. Это было одновременно и прекрасно, и жутко, поэтому раб и махараджа невольно замерли на месте, не сводя восторженных взглядов с пылающих гневом Летуний. Неожиданно правитель быстрым движением поднял лук и прицелился в одну из них.
Летающий слон королевства Пунджам Хи Лу
«Смотри-ка, Харум, награда выйдет даже больше, чем мы рассчитывали».
В этот миг вся жизнь раба переменилась. Он понял, что ни за что на свете не допустит, чтобы махараджа ранил Летунию. Харум приказал повелителю остановиться, но тот не обратил внимания. Тогда отважный следопыт выскочил вперед и принял на себя удар – стрела глубоко вонзилась ему в грудь, и он упал на землю. Потрясенный махараджа опустился на колени рядом с другом. Он попытался остановить кровь, но все было тщетно. Харум умирал.
Летунии медленно приземлились рядом с ними. Самая красивая из сестер, та, которую хотел убить махараджа, приблизилась к нему.
– Мы не думали, что люди могут быть такими самоотверженными.
Ее сестры кивнули, а она выдернула стрелу из груди Харума и, поцеловав кончик пальца, нежно коснулась им страшной раны. Раб пошевелился и открыл глаза. Все, что он увидел, это было лицо склонившейся над ним Летунии. Все что увидела Летуния – лицо отважного и храброго Харума.
С этого момента он больше не был рабом. Летуния взяла его за руку, и ее крылья мгновенно исчезли.
Остальные сестры с гневом набросились на махараджу. Они обнажили мечи. Харум догадался, что его господина ждет верная смерть, и остановил их:
– Он больше не причинит вам зла. Пожалуйста, отпустите его.
Летунии озадаченно переглянулись, но согласно кивнули. Правда, выдвинули условие – махараджа должен был оставить все, с чем пришел: золотой лук, стрелу с рубиновым наконечником, чудесный летающий корабль и… Харума, своего единственного друга. Но это еще не все…
– Ты должен расстаться со своим тщеславием и жестокостью! – приказали они.
У него было разбито сердце, но выбора не оставалось. Тем временем летающий слон проснулся в своем гнезде и, свесившись, коснулся хоботом лба махараджи, забирая пороки.
Прежде суровый и недобрый, тот стал подобным ребенку обезьяны. Честно говоря, у него даже вырос хвост, и мальчик стал ростом не выше мартышки.
Его тщеславие и жестокость никогда не будут забыты, теперь они хранятся у летающего слона, а уж слон точно ничего не забывает. Что касается Харума и прекрасной Летунии, они поженились и счастливо живут в Пунджам Хи Лу. Не прошло и года, как у них родилась прекрасная дочь. Самоотверженная, как ее отец. И чистая сердцем, как мать. Ее назвали Тусиана.
Тусиана ребенком
Глава двенадцатая
ИСТОРИЯ ТУСИАНЫ ПРОДОЛЖАЕТСЯ: ЗАГАДКА КРЫЛА И БЕЗУМСТВО
Мистер Кверти сделал глоток чая и продолжил:
– Дитя Харума и Рашми (так звали мать Тусианы), казалось, была самым обычным смертным ребенком. А поскольку в Пунджам Хи Лу больше не было детей, подобных ей, родители решили, что будет лучше, если их дочка вырастет среди людей. Поэтому поселили ее в маленькой деревушке на краю джунглей. Девчушку любили, всячески баловали и заботились о ней. Так продолжалось, пока ей не исполнилось двенадцать и она не потеряла свой первый молочный зуб. Тогда-то и начались все беды.
