– Чем-чем она к нему обернулась?! – перебил декламатора изрядно удивленный Санек.
– «Лицом японской национальности, которую я признал по характерному косоглазию и головной повязке в виде национального красно-белого японского флага с изображением восходящего солнца», – с удовольствием процитировал Серега наизусть.
– Грамотный, стервец! – восхитился Санек. – Смотри-ка, флаги знает!
– Дальше еще круче: «Ослепив меня с помощью лампочек на шлеме и прожектора на груди, японская женщина, держа в левой руке спеленутого младенца, правой рукой провела прием карате, в результате чего я упал на спину!»
– Ну, япона мать! – в полном восторге воскликнул капитан Санек. – Иллюминация-то на ней откуда взялась?
– Это же японцы! – пожал плечами Серега. – Что им стоит шлем с лампочками сделать и шубу с прожектором? Они роботов штампуют! Погоди, это не все, вот еще чудесная концовочка: «Завершив поединок, японка назвала мне свое имя – Таканава Таяма – и скрылась, оставив меня лежать в снегу в бессознательном состоянии».
– Ориентировку на каратистку дали? – поинтересовался Сивко.
– Да с какой стати? – снова пожал плечами Лазарчук. – Этой япона матери, если она, конечно, когда-нибудь найдется, надо медаль дать за задержание опасного преступника!
– А вот мне интересно было бы знать, за каким чертом она в такую собачью погоду младенца по улице таскала? – задумался Санек. – Неужто гуляет?! Вот это закалка!
– Самурайское воспитание! – не без зависти вздохнул Серега Лазарчук, который дошкольные годы провел в отечественном детском саду, благодаря чему никогда не мог похвалиться самурайским здоровьем.
Телефоны милосердно молчали, и я благополучно проспала почти до половины десятого. Неспешно встала, умылась, оделась, выглянула в окно – на улице царило белое безмолвие. К сожалению, та же картина была в холодильнике. В шкафчиках и хлебнице тоже было пусто. Подумав, я пошла пошарить под матрасом в Масянькиной кроватке и не обманулась в своих ожиданиях: в малышовой заначке нашлись обкусанное печенье и баранка со следами маленьких острых зубов. Вкупе с чаем это сошло за завтрак, после чего я позвонила с домашнего телефона Ирке – мой мобильник, оказывается, за ночь разрядился и умер, и я поставила его на зарядку. Я успокоила встревоженную подругу сообщением о том, что у меня все в полном порядке. Рассказывать ей о своих вчерашних приключениях пока не стала. Зачем зря беспокоить? Я просто объяснила, что на полпути к дому была застигнута жуткой непогодой и благоразумно решила не рисковать своей головой и машиной подруги. Короче говоря, транспорт дожидается улучшения погодных условий в подземном гараже торгового центра, а я – в собственной квартире. Как только великое обледенение закончится, я заберу «шестерку» из приюта и приеду в Пионерский.
– Тебе ничего не надо? – на всякий случай спросила я подругу. – Еда, лекарства – у тебя все есть?
– Все у меня есть, – проворчала Ирка. – Как в Греции, за исключением только теплой погоды. А ты небось голодная сидишь? В доме-то, я думаю, шаром покати?
– Уже покатила, – легко согласилась я. – По сусекам помела, по амбарам поскребла. Да ты не переживай, мне до магазина полторы минуты ходу, а деньги у меня есть, я быстро сделаю запасы.
Мы договорились созвониться попозже, и я по свежему снегу побежала за продуктами. Купила дюжину творожных сырков, пару шоколадных батончиков, полкило ванильной пастилы, палку копченой колбасы, сдобных булок и бубликов, баночку маринованных огурчиков, горбушку голландского сыра и упаковку замороженных блинчиков с мясом. Все, теперь могу хоть целую неделю зимовать совершенно спокойно!
Забив холодильник провиантом, я решила отдохнуть от всего и свалилась на диван с журналом в руках. Очень скоро выяснилось, что читать в нем нечего. Признаться, у меня давно уже сложилось впечатление, будто иллюстрированные журналы выпускаются для тех женщин, которые умеют делать что угодно: шить, вязать, вышивать по канве, плести из бисера абажуры, готовить в микроволновой печи блюда вегетарианской кухни, сервировать праздничный стол за пять минут, лечить домашними средствами все болезни – от родильной горячки до воды в коленной чашечке – и охмурять мужиков в возрасте от пяти до семидесяти пяти лет оптом и в розницу. Единственное, чего эти изумительные дамы не умеют, – так это читать! Иначе почему в толстых глянцевых журналах картинками занято в десять раз больше площади, чем текстом? Совсем как в малышовых книжках «для чтения взрослыми детям»!
Вот, кстати, интересно, кто же их бедным детям читает, если их мамаши не обучены грамоте?!
Размышляя над этим, я с досадой перелистывала цветные страницы, представляющие собой рекламные картинки с изображением всяческих баночек, тюбиков и флаконов. Постановочное фото кудрявой блондинки, с нескрываемым вожделением взирающей на некое чудодейственное средство для укрепления волос, вернуло меня в мыслях к Наталье Луковой. Зашвырнув журнал под диван, я перевернулась со спины на живот, подперла голову кулаками и задумалась.
Выспавшись и отдохнув, я сегодня ясно видела белые пятна на карте моего расследования. Его никак нельзя было считать законченным, пока не будут найдены ответы на некоторые вопросы, первый из которых самоочевиден: какая связь между Натальей и Антуаном?
Из того, что несчастная брошенная женушка рассказывала мне о своей личной драме вчера вечером, я успела сделать вывод, что именно Антуан был тем коварным юношей, который похитил бедную женщину и умчал ее на яхте «Лори» в голубую морскую даль. Хотя нет, уже путаю: умчал ее, возможно, кто-то другой, ведь на берег в Сочи пленницу свел уже другой парень… Так, похоже, у Антуана был сообщник!
Хорошо, а сообщник в чем? В смысле я что-то не пойму, за каким чертом Наталью вообще похищали? Выкупа никто ни у кого не просил, саму Наталью пальцем не тронули, покатали по Черному морю – и все! Разве что злоумышленники имели своей целью развалить семейный союз Натальи и Сергея? Или хотели насолить принципиальному папе-доктору, подпортив «облико морале» его дочурки? А может, Наталья мне наврала? Может, она сама, по доброй воле сбежала с Антуаном? Ведь я своими глазами видела, что она якшается с этим типом до сих пор… Между прочим, она даже пыталась выдать мне его за своего бывшего мужа Сереженьку!
Хотелось бы также знать, каким образом Антуан Валерьевич Тоцкий стал владельцем той самой квартиры, которую, если верить Наталье, папа Луков подарил молодоженам на свадьбу?
– Надо бы найти этого Сергея Долгова, – постановила я, сползая с дивана. – Найти и выслушать его версию августовских событий.
Сказано – сделано! Я немедленно припала к телефону, позвонила в Горсправку и продиктовала паспортные данные гражданина Долгова, мысленно еще раз поблагодарив за эти ценные сведения любезную директрису Ноябрьского ЗАГСа.
Наконец-то мне повезло – Сергей Долгов нашелся почти мгновенно! Точнее, почти мгновенно нашлось сразу восемь мужиков с такими именем и фамилией. К счастью, отчества у них были разные, а я вдобавок знала и год рождения клиента, так что мы с милой барышней из Справки без затруднений вычислили нужного человека. Я записала продиктованный адрес и тут же стала собираться в поход.
