На стадии одевания, натягивая теплый свитер, я вдруг подумала, что нужно позвонить Ирке, велеть ей крепко-накрепко закрыть ворота и двери и никому не открывать, пока я не приеду. Ведь эта не внушающая доверия дамочка, Наталья Лукова, знает номер и моего сотового, и Иркиного домашнего телефона! Я сама продиктовала их ей, когда просила сообщить мне о реакции экс-мужа Сереженьки на предъявленное ему оправдательное фото баночной записки! Если Наташа расскажет об этом Антуану и если тот захочет меня отыскать, он вполне может выйти на Ирку! Кажется, что-то в этом роде уже было, да? Дежавю…
Я попыталась позвонить подруженьке, но ее домашний телефон был постоянно занят, а мобильник выключен. Чтобы не терять времени, я продолжила сборы и позвонила еще раз минут через десять, но снова без толку. Тогда я просто поставила свой домашний аппарат на дозвон и еще с четверть часа дожидалась результата, одновременно нервно поглощая шоколадку, призванную заменить собой обед. Ирка не отзывалась!
Решив, что буду время от времени позванивать ей с сотового, я сдернула свой мобильник с зарядки, бросила его в карман шубки и порысила на трамвайную остановку, держа перед глазами бумажку с адресом господина Долгова.
Сергей Долгов обитал в самом центре города, в двухквартирном купеческом особнячке начала прошлого века. Несмотря на почтенный возраст, здание выглядело отлично, потому как совсем недавно перенесло капитальный ремонт. Капитальнее некуда: как сообщила мне всезнающая бабушка-соседка, выгуливающая в палисадничке страдающую ожирением пожилую болонку в шерстяной пелеринке, владелец квартиры номер два снес в своей половине дома все внутренние перегородки, перестелил прогнившие полы, сломал и заново поставил потолочные перекрытия, перестроил крышу и покрыл ее новой черепицей. Деревянные оконные рамы работяги-строители заменили металлопластиковыми, древнюю дубовую дверь с ручной резьбой сняли с петель, косяк сначала разбили, потом укрепили и установили бронированный входной портал.
Бабушка оказалась хорошо подкована в вопросе строительно-ремонтных работ!
– У меня внучок чэпэ себе сделал, – объяснила старушка. – Евроремонтом занимается, а я ему клиентов ищу. За проценты!
Я поняла, что внучково «чэпэ» – это не «чрезвычайное происшествие», а «частное предприятие», и зауважала бабулю еще больше: в преклонном возрасте работать рекламным агентом – это настоящий подвиг!
– А мне и не трудно вовсе, – возразила старушка, натягивая поводок, чтобы заставить подняться болонку, устало присевшую в сугроб. – Я хожу, гляжу, с людьми разговариваю… Вот у тебя, детка, какая квартира?
– Вообще никакой, – соврала я, не желая, чтобы разговорчивая старушенция походя навязала мне внучков евроремонт. – Вот как раз хочу квартиру снять или хотя бы комнату! В агентстве мне дали вот этот самый адрес, вроде эта квартира сдается…
– И-и, милая, когда это было! – Бабуля махнула рукой с поводком, и грузная болонка снова ляпнулась в сугроб. – Квартиру эту еще по осени продали, ремонт-то уже новый хозяин делал!
– Так, может, он и сдает комнату? – не отставала я. – Для того и ремонт сделал, чтобы в чистое помещение жильцов пускать?
– Нет, Сергей Иванович тут сам живет.
– Один? – на всякий случай спросила я.
Интересно же, сиротеет ли без супруги бывший муж Натальи Луковой!
– Ну, как один? – Бабулька хихикнула. – Ходит к нему одна такая фифа, Сергей Иванович ее своей невестой называет, но я, честно говоря, сомневаюсь.
Мне очень хотелось расспросить бабушку про сомнительную фифу поподробнее, но я не придумала, как объяснить свой интерес к личности предполагаемой невесты хозяина дома. Я также не знала, как бы поизящнее распрощаться со словоохотливой старушкой, которая опять начала потихоньку сворачивать на евроремонтную тему, но тут неуклюжая собачка очень удачно зацепилась попонкой за спрятанный в снегу стальной штырь – напоминание о недавних строительных работах. Шерстяная собачья одежка с громким треском порвалась на два трепещущих крыла, превратив болонку в мифического грифона – гибрид собаки и птицы.
– Аська, морда твоя поросячья, ты опять плащ порвала! – возмущенно взвизгнула бабуля, со скоростью электрической лебедки наматывая на руку собачий поводок.
Крылатая болонка неохотно вылезла на тротуар и с недовольным видом заковыляла следом за хозяйкой, которая не переставала смешно ругать псинку за порчу попонки. Я проводила взглядом эту колоритную парочку и переместилась на противоположную сторону улицы. Столпотворение в сберкассе позволяло мне торчать у окна с видом на отремонтированный особняк хоть до самого закрытия заведения. На меня никто не обратил бы внимания.
На самом деле я провела там всего сорок минут. В половине первого к особнячку подкатила лягушачьего цвета иномарка, из которой проворно выбрался коротко стриженный парень в длинном пальто, делающем и без того невысокого молодого человека еще ниже ростом. Сначала я подумала, что это пассажир, – парень вылез из правой дверцы, но тут же до меня дошло, что в зеленой японской машинке руль расположен справа. На пассажирском месте, слева, сидела женщина, и парень в пальто, обежав машину, помог ей выбраться из салона. Барышня обогнула зеленую тачку, проплыла к крыльцу, обернулась, поторапливая замешкавшегося спутника, и я с удивлением узнала в ней… Наталью Лукову!
Со вчерашнего вечера она преобразилась, радикально поменяв внешность. Во-первых, Наталья сменила прическу. Короткая мальчишеская стрижка ей была к лицу, но я лично, будь у меня такая роскошная белокурая грива, ни за что не стала бы состригать ее почти «под ноль»! А Наталья к тому же перекрасилась в брюнетку!
Правда, в этом были и плюсы: во-первых, светлые глаза в обрамлении черных волос сделались пронзительно-голубыми, во-вторых, голубоглазой брюнетке очень шел яркий макияж. Пожалуй, Наталья выглядела ничуть не менее эффектно, чем раньше, просто совершенно иначе.
Дожидаясь, пока сопровождающий ее недомерок в пальто проверит двери машины и поставит ее на сигнализацию, Наташа с высокого крыльца неторопливо оглядела улицу. Я на всякий случай отодвинулась от окна. Голубоглазая брюнетка пошевелила губами – очевидно, поторапливала своего спутника, слов я не слышала, а по губам читать не умею. Явно скучая, красавица достала из кармана конфетку, развернула ее, сунула сладкий шарик в рот, а бумажку бросила в урну, стоявшую рядом с крыльцом.
– Меткостью девица не отличается! – пробормотала я, заметив, что конфетная обертка спланировала мимо мусорки и легла на снег.
У меня просто руки зачесались от острого желания немедленно заполучить эту бумажку! Не для того, чтобы положить начало коллекции фантиков, а чтобы узнать, диабетическая это конфетка или нет?
Брюнетистая Натали и ее спутник наконец-то вошли в дом, и я тут же вылетела из сберкассы, перебежала через дорогу и, как бульдозер ковшом, походя цапнула пригоршню снега вместе с бумажкой. А потом убежала за угол, где меня невозможно было увидеть из новых металлопластиковых окон.
