– Здрасьте! – шепнул гость, на глазах покрывающийся крупными, с конское яблоко, красными пятнами. – Я баллотируюсь по Масюринскому одномадна… ондоманда… тному округу! Я иду во власть, чтобы помогать простым людям и ихним дитям!
– Лена, сейчас пойдет предвыборный ролик, – предупредили меня из аппаратной.
– С предвыборной программой кандидата Рожкова нас ознакомит специальный репортаж, – переадресовала я это сообщение телезрителям.
Щелк! В эфир пошел заранее подготовленный сюжет. На экране появился румяный мальчик лет семи, заявивший:
– Если вы выберете нашего папу, мы станем жить лучше!
Я оценила двусмысленность сказанного и укоризненно посмотрела на Славу. Он развел руками.
С этими политиками всегда так: хочется как лучше, а получается как всегда!
Девушка сладко потянулась, взяла с прикроватной тумбочки пульт дистанционного управления и включила телевизор. На экране появилось какое-то новое дитя японских мультипликаторов – не лишенный грации гибрид автопогрузчика и пучеглазой стрекозы.
– Вперед, хоботуки! Мы спасем вселенную от злобных хрюмлинов! – восторженным девичьим голоском воскликнуло чудище, потрясая в наэлектризованном воздухе лазерной саблей.
– Ур-р-ря-а-а! – разноголосо завопили за кадром, и экран заполнили полчища разноцветных монстриков, собранных в основном из неликвидных деталей металлоконструктора, надувных шаров и накладных ресничек.
– Охота тебе смотреть эту чушь? – зевнув, спросил Антуан.
– Отстань, – лениво огрызнулась девушка, переключая канал.
– С предвыборной программой кандидата Рожкова нас ознакомит специальный репортаж, – произнес хорошо поставленный женский голос.
Антуан подскочил в постели.
– Кто это сказал? – закричал он, посмотрев на экран, где после очередного щелчка пульта вновь ожили пучеглазые японские мультперсонажи: зеленоволосая девочка с суставами на шариковых подшипниках сошлась в рукопашной с огнедышащим драконом на роликах.
– Кто сказал «мяу»? – хихикнула барышня в постели.
– Дура! – рявкнул на нее Антуан и слетел с кровати. – Ты что, переключила канал? – обернувшись, он одарил подружку злобным взглядом. – А ну, давай обратно!
Та с недовольным видом тюкнула ноготком по кнопке пульта. Антуан присел на край кровати и выжидательно уставился в телевизор. В углу экрана, на котором разворачивались картины жизни и деятельности очередного кандидата в депутаты, белели буковки, из которых складывались два слова: «прямой эфир». Ниже виднелись шесть цифр, в которых даже идиот должен был опознать телефонный номер. Не будучи идиотом, Антуан взял с тумбочки трубку сотового и набрал шестизначный номер.
– Прямой эфир, слушаю вас, – отозвался деловитый женский голос.
– Здравствуйте, – сказал Антуан. – Эта программа действительно идет в прямом эфире? Значит, я могу задать вопрос гостю или ведущей?
– Лучше бы гостю, – попросила девушка. По тону ее чувствовалось, что звонками с вопросами телезрители кандидата Рожкова отнюдь не преследуют. – С ведущей, если хотите, созвонитесь через десять минут.
– А до которого часу она будет на работе? – спросил Антуан.
Он добавил в голос эротической хрипотцы, и это немедленно возымело действие: даже не видя Антуана, барышня подпала под его обаяние и разговорилась.
– Наверное, Лена уйдет сразу после программы. Она сейчас в отпуске, да и добираться ей далеко, аж в Пионерский. А вы кто, ее знакомый?
– Нет-нет, просто телезритель! Спасибо вам, – поблагодарил любезную девушку Антуан. – Я еще перезвоню.
Он поспешно облачился в рубашку и джинсы, натянул свитер и посмотрел на подружку:
– Вставай, быстро! Одевайся и топай в машину!
Спустя пятнадцать минут Антуан и его подружка вошли в кассовый зал городской телефонной станции. По пути, еще в машине, Антуан успел объяснить недовольной стремительным подъемом девушке, к чему такая спешка.
– Один из телефонов, номера которых она тебе дала, судя по первым цифрам, установлен именно в Пионерском микрорайоне, – разжевал свои соображения Антуан. – И девица, с которой я говорил, позвонив на телевидение, тоже сказала: «Лена поедет в Пионерский». А сейчас мы узнаем, куда конкретно она направится, и перехватим ее по дороге! А уж тогда и пленку отнимем, и выясним, что ей еще известно.
Антуан подошел к установленному в зале компьютеру, набрал на клавиатуре известный ему номер в Пионерском и запомнил сумму очередного платежа за пользование телефоном. Подошел к стойке, взял шариковую ручку на цепочке и типографский бланк, заполнил платежку и терпеливо дождался своей очереди в кассу.
– Извините, что на бланке, абонентскую книжку я в машине забыл, – Антуан обворожительно улыбнулся девушке-оператору.
Барышня подняла на него глаза, порозовела, улыбнулась и поправила локон у щеки. Жиголо внутренне усмехнулся: он умел производить неизгладимое впечатление на юных неискушенных девиц.
– Ничего, можно и на бланке, – сказала девушка, вводя в компьютер указанный номер.
– Бабушка попросила заплатить за телефон, она сама-то из дома почти не выходит, – продолжал ворковать Антуан, обволакивая девушку за компьютером взглядом, сладким и липким, как сок плотоядного цветка-мухоловки. – А я книжку забыл, хорошо хоть адрес бабулин вспомнил!
– Неправильно вспомнили, – вздохнула девушка, глядя одним глазом в монитор, а другим на обольстительного Антуана.
– Пионерский микрорайон, улица Комиссарская, пять, пятнадцать! Разве не так? – Антуан с беспокойством в голосе озвучил вымышленный адрес.
– Пионерский микрорайон, улица Базарная, тридцать, – поправила его девушка.
– Надо же! Я своих бабушек перепутал! – воскликнул Антуан. – Извините, я сейчас перепишу и подойду снова.
Он вытянул из девичьих пальчиков платежку и отошел от стойки.
– Можно без очереди! – краснея, крикнула ему вслед совершенно покоренная барышня.
Антуан обернулся, подарил ей обворожительную улыбку, тут же погасил ее и деловито сказал своей подружке:
– Базарная, тридцать! Давай живее, я за руль, а ты достань из «бардачка» карту города и найди Пионерский микрорайон.
Трамвай высадил меня на конечной остановке и резво побежал по кольцу, спеша вернуться в людные места. Я осталась одна на цементном пьедестале, возведенном вблизи трамвайных рельсов, но вдали от человеческого жилья. До обитаемого острова, каким вполне можно было считать кучкующиеся в чистом поле частные дома, оставалось метров четыреста. Это если идти по прямой, то есть через лесополосу и заснеженные прерии!
Я осторожно опустила одну ногу с платформы остановки и увязла в сугробе. В ботинок тут же набился снег. Ничего себе! Да тут снега по колено! Бульдозер увязнет, а обо мне, хрупкой женщине, и говорить нечего!
