Таковая обнаружилась в стороне от дороги, рядом с зарослями ивняка. Правда, она находилась так близко от воды, что земля вокруг была влажной, и проваливались каблуки. Однако даже перспектива испачкаться сейчас меня не особо беспокоила. Главное — возможность относительного уединения.
Оставив охрану за ракитником, я устроилась на лавочке и глубоко вдохнула наполненный влагой и запахом трав воздух. От воды тянуло легкой прохладой, в ветвях деревьев тихонько шелестел легкий ветерок и пели птицы. Я с удовольствием прикрыла глаза, впервые за день чувствуя умиротворение…
Бульк.
Что еще такое?
Бульк, бульк.
Я нахмурилась и недовольно приоткрыла один глаз… а затем резко вытаращила их оба!
Потому что из воды на меня таращился Остин. Точнее, два глаза Остина, ибо все остальное тело репортера было скрыто водой и прибрежной ряской.
Плащ его стал практически зеркальным, отражая поверхность воды. На голове торчала одинокая кувшинка с замаскированной под тростник дыхательной трубочкой. А из этой трубочки вновь раздалось просительное «бульк»!
Опомнившись, я тотчас накинула ментальный щит и сердито зашептала:
— Вы что творите? Вы понимаете, что вас могут обнаружить?
Трубочка была вынута изо рта, и меня заверили:
— Не беспокойтесь, ваша светлость, мой допуск все еще действует. А вы, если что, всегда сможете закричать. Поверьте, риск моего появления оправдан.
— Что случилось? — забеспокоилась я.
— Пока еще ничего, но случится завтра. Помните, я говорил об оплаченной подготовке дурных слухов ваших конкуренток?
— Да. Но Александра Сантор выбыла.
— Зато винит вас в собственном поражении и жаждет мести. Да и вторая из претенденток — Кариеса — все еще здесь.
— Так, значит, завтра на меня выльют ведро грязи?
— К моему искреннему сожалению, — подтвердил Остин. — Тем более такая возможность предоставилась: в отличие от остальных невест вы практически провалили испытание…
— Я его прошла! — возмущенно прервала я.
— Разумеется. И я полностью на вашей стороне: вы ведь были не в самой лучшей форме после выпитого зелья-блокиратора, — зачастил репортер. — И, уж поверьте, в обеляющих вас статьях обязательно будет об этом упомянуто. Ведь кто знает, как прошли бы испытание другие, накачанные столь мерзкой отравой?
Да влегкую. С подсказкой-то.
Я мрачно усмехнулась.
— Вот-вот, и я считаю, что провалилась бы как минимум половина, — по-своему интерпретировал усмешку мужчина. — В общем, ситуация с общественным мнением у меня под контролем. Однако я хотел предупредить вас, что статьи появятся только через сутки. Дадим змеям сцедить яд, а затем обезвредим. В общем, не волнуйтесь и потерпите один день. Потом наше издание со всем разберется.
А вот это хорошие новости. Не зря все-таки я интуицию послушала и согласилась сотрудничать с репортером.
— Крайне вам благодарна, — улыбнулась я.
— И еще по поводу вашего задания. Вынужден признать, что понадобится немного больше времени, чем я рассчитывал, — неохотно признался Остин и с досадой поморщился.
— Почему? Мне казалось, городские архивы вполне доступны…
— Архивы-то доступны. Но обнаружилась весьма интересная вещь: кто-то еще очень давно старательно уничтожал всю информацию, связанную с воцарением императрицы Иссианы.
— Что-о?
— Сам удивился! Есть подробности о ее детстве и юности, о ее роде. О правлении Иссианы Индарийской тоже все подробно расписано. Однако момент, когда она стала императрицей, пропал, словно его никогда и не было! А учитывая, что в то время отбора невест как такового еще не проводилось, ибо Межмировые Врата были открыты лишь через сорок лет, информации и так было не слишком много.
Сказанное репортером настораживало.
— Н-да, — пробормотала я, предчувствуя серьезный разговор с бабушкой. — Интересно. Похоже, быстрее будет узнать обо всем по возвращении домой.
— Нет-нет, что вы! — Остин, видимо, посчитал, что я засомневалась в его способностях информатора. — Я уже получил допуск к закрытым архивам пары древних родов. В то время они были в некоторой оппозиции к индарийской династии, и есть большая вероятность того, что там информация уцелела. За пару ночей, думаю, управлюсь.
— Э-э… замечательно…
Прерывая меня, вдалеке послышался чей-то смех.
Репортер тотчас воровато огляделся и, быстро пробормотав: «Всего наилучшего, ваша светлость», вновь погрузился в воду.
Я проводила взглядом отплывающую в заросли тростника кувшинку и мысленно покачала головой. Таланты репортера не переставали удивлять. Не зря «Имперский вестник» считается лучшим изданием. Если у них хотя бы часть сотрудников такие, неудивительно, что большая часть новостей идет под грифом «эксклюзив».
«Пожалуй, в компенсацию за неполученную Вулитцеровскую премию дам ему расширенное интервью. Может, даже в родовом замке, — решила я. — Старается же. Тем более с журналистами подобного уровня, которые запросто оперируют общественным мнением, отношения лучше поддерживать хорошие. Ну а завтра постараюсь спокойно пережить день неприятных слухов».
— Леди Ариана, доброго вечера.
Ворвавшийся в мысли знакомый мужской голос заставил меня резко обернуться. А затем едва удержать бесстрастное выражение на лице и не поджать губы: в паре шагов от лавочки стоял архимаг.
— Доброго вечера, — откликнулась я, хотя с появлением лорда Райана этот самый вечер всю свою доброту утратил.
— Вас настолько утомляет охрана?
Неожиданный вопрос. Я было удивилась, но затем поняла, что после разговора с репортером так и не сняла ментальный щит. Собственно, потому приближения архимага и не заметила.
Мысленно укорив себя за невнимательность, я пожала плечами и подтвердила:
— Да. Мне хотелось отдохнуть и собраться с мыслями, а эмоции и близость двух посторонних мужчин этому не способствуют. Щит появился рефлекторно. Вы только это хотели узнать?
Последний вопрос прозвучал несколько грубо, и я это понимала. Но изображать радость от встречи с архимагом и не собиралась. Напротив, прямо указывала на то, что хочу избавиться от его общества как можно скорее. Испытывая неприятные ощущения после зелья-блокиратора, я имела полное право на раздражение.
Однако лорд Райан тоном не проникся и отрицательно качнул головой.
— Отнюдь. В первую очередь я хотел вернуть вашу вещь.
С этими словами мне протянули фамильный перстень.
— Благодарю, — я кивнула, мысленно недобрым словом помянув Невару. — Но я отправляла к вам горничную. Неужели она не дошла?
— Дошла. Однако я посчитал, что лучше отдать его лично.
