В итоге Кайзвальтер принял решение: не снимая наружного наблюдения за русским, фиксируя его поведение всеми видами технического контроля во внепосольской обстановке, не тратить время на «пристрелочные выстрелы», а немедленно выпустить в новичка «золотую пулю» – особо ценную агентессу из личной обоймы. Кому как не ему, «охотнику за головами» экстра-класса, было не знать такого простейшего способа вербовки, как загнать намеченную жертву в «медовую ловушку»?!
* * *
Ознакомившись с личными делами нескольких агентесс, ранее состоявших на связи у Вальтера Шелленберга, главы политической разведки Третьего рейха, Джордж Кайзвальтер остановил свой выбор на Гретхен Рицлер.
За несколько месяцев до появления в русской резидентуре Попова Джордж сумел убедить её продолжить секретное сотрудничество со спецслужбами, в частности с ЦРУ. Таким образом он убил сразу двух зайцев.
Во-первых, заполучил вышколенную и надёжную агентессу, которую предполагал использовать при секс-вербовках русских разведчиков.
Во-вторых, Кайзвальтер доказал Гретхен, что, работая на ЦРУ, она сможет вести ту шикарную жизнь, к которой привыкла в годы расцвета Третьего рейха.
А что ещё нужно женщине элегантного возраста – уже не тридцать, но ещё не пятьдесят, много любившей и страстно любимой, которая сумела сохранить неутолённый, волчий аппетит к плотским удовольствиям своей юности?
Кайзвальтер не сомневался, что Рицлер, как и всякая женщина бальзаковского возраста, живёт как на иголках, в тайном предчувствии, что где-то ещё томится по ней сказочный принц, который падёт к её ногам и будет умолять о вечной любви…
* * *
Гретхен Рицлер была известна в великосветских салонах многих европейских столиц под разными именами: Марлен Шральмхаммер, Кристины фон Бюлов, Евы Вернер и, наконец, как Грета Ламсдорф.
Для женщины, которой в течение долгой карьеры секретной сотрудницы стало привычкой менять псевдонимы, мужей, вероисповедание и гражданство, облачаться в чужую личину было так же естественно, как для женщины мирной профессии ежедневно менять носовые платки в сумочке, отправляясь на работу. Нет ничего удивительного, что и хоронят таких людей, не раскрывая подлинного имени, ибо жизнь их – сплошная ложь, и смерть не бывает исключением…
Глава четвертая
«Медовая ловушка»
«Вена – это город-загадка, и, прежде чем он откроет вам свои секреты, нужно изрядно потрудиться», – напутственно говорил резидент Попову перед каждым его выходом за пределы посольства.
Досконально изучив карту города, Пётр ежедневно проделывал пешие походы по намеченным генералом маршрутам.
«Отрабатывая» площадь Оперного театра, – в то время это было место встреч дельцов «чёрного рынка» и вообще подозрительных личностей – Пётр обратил внимание на скучающего вида смело одетых девиц с многообещающим призывным взглядом и внушительных размеров сумкой через плечо, куда умещалось всё необходимое, чтобы по желанию клиента организовать в любом месте нечто большее, чем просто пикник.
Однажды посетив место сбора всепогодных нимф, Пётр каждый свой выход в город непременно заканчивал визитом к бивуаку проституток. Так сидящего на диете тянет заглянуть в меню – если уж нельзя сьесть, хоть ознакомлюсь визуально! А диета – полугодовое половое воздержание – давала о себе знать.
…Регулярные набеги русского разведчика на площадь Оперного театра не остались незамеченными Джорджем Кайзвальтером, и вскоре он не преминул ими воспользоваться…
* * *
В конце января, «зачистив» очередной квартал Вены, – плановое мероприятие по ознакомлению с городом для последующего проведения разведакций: встреч с агентами, закладок тайников, вероятный уход от «хвоста» и т. п. – Пётр по обыкновению направился к площади Оперного театра, подиуму венских куртизанок.
День был солнечным, но на Будапестштрассе, узенькой безлюдной улочке, стиснутой с обеих сторон настороженными средневековыми домами-дворцами, царил рассеянный полумрак. Тишину и покой нарушал лишь звук шагов русского разведчика.
Неожиданно сзади слева раздался рокот мотора и мимо подполковника, почти касаясь шинами тротуара, промчалось такси. Пётр заметил, что сидевшая позади водителя женщина стучит в окно и приветственно машет ему рукой.
«Что за чёрт!» – только и подумал Попов, как из остановившейся в десяти метрах от него машины выпрыгнула высокая темноволосая женщина.
Продолжая призывно помахивать рукой и улыбаться, она двинулась навстречу Петру. Сделав несколько шагов, женщина резко остановилась. Изумленно вскинув брови, округлила глаза и покачала головой. Тень разочарования скользнула по ее лицу: обозналась!
Не успел Попов как следует рассмотреть незнакомку, как она, развернувшись к нему спиной, уже шагала прочь.
«Остановись мгновение, ты – прекрасно!» – едва не вскрикнул потрясенный красотой феи из такси Пётр и бессознательно ускорил шаг.
«Вот тебе, Петя, и сказки венского леса!» – подполков-ник не мог прийти в себя от резкой смены поведения незнакомки.
Неожиданно женщина споткнулась и рухнула на колени. Повинуясь импульсу, Пётр бросился вперед. Иностранка оперлась на его руку, силясь подняться. Гримаса боли исказила ее красивое лицо. Тогда Попов подхватил женщину под руки и, резко выпрямившись, поставил её на ноги.
Какое-то мгновение они стояли обнявшись. Волосы незнакомки касались лица Петра. Её высокая упругая грудь упиралась в его плечо так плотно, что ему показалось, что он слышит биение её сердца. А может, своего? Глаза иностранки призывно горели, приоткрытый пунцовый рот неотвратимо влёк к себе. В следующий миг Пётр яростно впился в эти манящие губы. Незнакомка не только не предприняла попытки высвободиться из объятий, но с готовностью, всем телом, прижалась к Петру, закрыла глаза, вверив всю себя во власть звериного порыва…
Импровизированный поцелуй в центре Вены продолжался несколько мгновений, но Петру он показался вечностью. Он вдруг почувствовал сладкое головокружение. На сердце было легко и радостно. Хотелось немедленно свалять дурака, нашкодить, устроить розыгрыш. В общем… Хотелось!
Задыхаясь, Пётр прервал поцелуй. Переводя дыхание, осторожно высвободился из объятий, как вдруг заметил, что стоит на цыпочках. Иностранка была на полголовы выше. Их взгляды встретились. Оба разом рассмеялись.
– Данкешон, – как-то неопределённо прошептала она, имея в виду то ли руку помощи, то ли участие в поцелуе.
– Битешон, – автоматически ответил он и зарделся, проклиная своё произношение.
– Вы – иностранец? – не обращая внимания на смущение Петра, спросила фея.
– Яа-яа, – только и выдавил из себя подполковник.
– Русский? – настаивала незнакомка
«Приплыли!» – подумал Пётр и, разозлившись на себя, по-русски выкрикнул:
– Да, я – русский!
