Лера улыбнулась растерянному и испуганному Эдику — у нее камень с души упал, ведь теперь она знала, что отец ее ребенка — Игорь!
— Мы завтра разводимся. Я была в суде, объяснила ситуацию, и мне пошли навстречу. Так что не опаздывай, заседание назначено на одиннадцать. — Лера счастливо вздохнула.
— А?.. — Эдика волновала его судьба.
— А это мы решим потом, — сказал отец Леры и взял дочь за руку, уводя из комнаты.
Валерий не хотел лишних разговоров: Лере нельзя волноваться, вдвойне нельзя.
Но, к сожалению, разговоры на этом не закончились, потому что в дверях они столкнулись с Валентиной Сергеевной и Верой Петровной, вернувшимися из магазина.
Валерий вздохнул с сожалением — он напрасно недавно радовался, открыв квартиру и поняв, что матери нет дома. Теперь разговора не избежать. Очередного никчемного разговора.
Этот разговор происходил между матерью и сыном уже не один десяток раз. Валентина Сергеевна каждый вечер навещала Валерия в его гостиничном номере, справляясь о состоянии внучки, и каждый вечер пыталась убедить его в том, что Лере нужно простить Эдика, что она не понимает, куда ее заведет любовь. Но все призывы Валентины Сергеевны не возымели успеха, Валерий твердо стоял на своем.
Отец Леры не соглашался со своей матерью. Он был полностью на стороне дочери, одобряя ее развод. И единственное, на что пошел Валерий, — это не заявлять на Эдика в милицию. Да и то согласился он с этим лишь потому, что Лера попросила его об этом.
— Ты, Валера, оставил нас, а Дятлы дали нам семью, — пыталась убедить его мать. — И этого забывать нельзя.
— Да, я виноват. — Отец Леры не снимал с себя вины. — Но ты не должна забывать, что родных людей у тебя двое — я и Лера.
— Дятлы мне ближе, чем вы! Они понимают меня!
— Хорошо. Поэтому пусть они живут с тобой, ты можешь оказывать им материальную помощь, что угодно! Но только не нужно навязывать моей дочери этого Эдика!
— Твоей дочери! Вспомнил!
— Я и не забывал.
— Кроме денег, никакой заботы я от тебя не знала!
Да, Валерий присылал матери деньги, которых хватало на то, чтобы она не работала и при этом жила с Лерой в полном достатке. Но Валентина Сергеевна почти не тратила деньги сына, приучая внучку к скромности и бережливости в быту.
— Моя слабость обошлась очень дорого моей дочери, будь я с ней, она не узнала бы несчастья.
— Зато теперь я смогу помочь хорошим, порядочным людям. Тебя должно радовать, что деньги не были истрачены на шмотки или кулинарные излишества.
— Мам, поступай как хочешь, — вздыхал Валерий. — Только оставь свои попытки примирить Леру со своими Дятлами!
Вот и сейчас, когда Валентина Сергеевна застала дома сына и внучку, она решила не упустить момент. А тем более женщина была уверена, что при Вере Петровне возражений не будет, ведь и Валерий и Лера обещали ей не конфликтовать с Дятлами. Может быть, что-нибудь путное и выйдет!
— Здравствуйте, здравствуйте! — Валентина Сергеевна осторожно обняла и поцеловала Леру и даже чмокнула в щеку сына. — Вот и славно, что вы зашли! А мы с Верочкой Петровной очень кстати купили тортик.
— Спасибо, мам, но нам пора, — попытался отказаться Валерий. — Лере нельзя переутомляться.
— Ну хоть полчасика посидите с нами, — вступила в разговор Вера Петровна. — Я так давно не видела Лерочку, ведь к ней не допускали посетителей!
— Нет, мы не сможем остаться, — твердо ответила Лера и взяла отца под руку — теперь у нее была надежная опора. — До свидания!
И тут все заметили, как изменилось лицо Веры Петровны — из благодушной свекрови она вмиг превратилась в оскорбленную невинность.
— Что ты себе позволяешь, Лера? — возмущенно, громко сказала Вера Петровна. — Как ты посмела пренебречь моим сыном?! Ты не захотела и даже не постаралась понять его! — Свекровь гневно сверкнула глазами. Терпение ее лопнуло, и она решила поставить все по своим местам сейчас, а не ждать, пока разногласия уладятся постепенно. — Эдик объяснил мне, что проблема в вашей половой жизни! Но пойми, Лера, дорогая моя, ведь такова наша женская доля и никуда нам от этого не деться. — Вера Петровна шумно сглотнула, она разволновалась не на шутку. — Я получала удовольствие, лишь когда Эдик сосал мою грудь! Да если бы не возраст, я рожала бы каждый год, потому что родовые муки — ничто, их можно вытерпеть ради наслаждения, получаемого от ребенка, сосущего грудь! Что же сделаешь, если мужчины не способны на это!
Валентина Сергеевна восхищенно смотрела на подругу — Вера переступила через себя, заговорив о запретном, лишь бы помирить сына с невесткой.
— Лера? — Бабушка обратилась к внучке, уверенная в положительном ответе. Ведь не оценить по достоинству поступок свекрови Лера не могла!
— Мне очень жаль вас, — тихо ответила Лера, глядя в глаза Вере Петровне. — Жаль, что вы не узнали, что это такое — быть счастливой с мужчиной.
— Но… — не поняла Вера Петровна. — Что ты хочешь этим сказать?! Ты, значит, это узнала?!
— Валерия! — грозно прокричала Валентина Сергеевна. — Что ты себе позволяешь?!
Внучка впервые пошла против бабушки.
Валерий же открыл дверь, желая поскорее увести дочь из этого дома: скандал им был не нужен — Лере нельзя было волноваться.
Но Валентина Сергеевна, возмущенная поведением внучки, ошеломленная ее эгоизмом, черствостью и нежеланием понять близких, шагнула за Валерием и Лерой на площадку.
— Я хотела, чтобы ты была счастлива, но раз ты сама этого не хочешь, — Валентина Сергеевна преградила им дорогу, — так знай: твой Игорь искал тебя, но узнал, что ты погибла под развалинами дома.
Лицо Леры дрогнуло.
— Зачем? — На глаза девушки набежали слезы.
— Затем, что ты жизни не знаешь!
Лера лишь крепче сжала руку отца.
— Спасибо, бабуль, — прошептала Лера и впервые почувствовала, что слезы могут быть не только солеными, но и горькими. — Спасибо…
— Двери моего дома будут открыты для тебя, когда ты поймешь, что я права!
Хлопнувшая дверь заставила Леру сморгнуть слезы — отчаиваться нельзя. Наоборот, сообщение бабушки только лишний раз подтвердило любовь Игоря. Он искал ее, а значит, у них еще все впереди.
— Мы найдем его, Лера, — Валерий вытирал слезы, замочившие лицо дочери. — Вот видишь, тебе не надо было упрямиться, нужно было съездить в квартиру Игоря. Ты напрасно боялась.
Но Лера лишь вздохнула и кивнула в ответ.
Глава 35
Катерина отчаялась. Впервые в жизни она робела, хотя всего-навсего нужно было сделать один-единственный шаг, чтобы приблизиться к счастью. И казалось бы, ну что тут страшного? Что стоит Катерине, такой смелой и общительной, объясниться с мужчиной, который, как ей казалось, тоже неравнодушен к ней? Откуда эта робость, доселе непривычная? Любовь? Любовь.
