– Как холодильник, – подтвердила я.
– Как пустой холодильник! – с нажимом поправил Вадик.
– Съешь чего-нибудь, – посоветовала я. – Вон, еще зефир остался.
Вадик скривился:
– Только не зефир! Меня от него уже тошнит, я же еще до съемок полкоробки слопал, так мне с утра сладкого хотелось…
– Теперь не хочется?
– Теперь не хочется, – согласился приятель. – Уже хочется соленого огурчика и сала с чесночком.
– Могу предложить колбасу, – вспомнила я о своей утренней покупке. – У меня в сумке лежит кольцо польской полукопченой.
– А где сумка? – ожил Вадик.
– В редакторской, на моем столе, – ответила я, пошарив в карманах в поисках затерявшейся в них мелочи, но денег, разумеется, не нашла, только свой проездной и чужой мобильник. – Пять рублей дашь? Я сбегаю в ларек за хлебом.
– Держи, – Вадик вручил мне монету. – Можно я уже приступлю к колбасе? Я могу и без хлеба!
– Доставай и ешь, – разрешила я, минуя дверь в редакторскую.
Повеселевший Вадик шмыгнул туда, а я пошла к лестнице, но не успела далеко уйти. Позади раздался такой жуткий вопль, что я развернулась кругом на месте и побежала в обратную сторону.
Вопили в редакторской. Я с разбегу толкнула закрытую дверь и ворвалась в кабинет, а за мной туда же с топотом вломились еще какие-то люди – кто именно, я не видела, потому что не оглядывалась. Смотрела я только на Вадика, который как раз перестал издавать пугающий вопль, потому что тот уже превратился в визг и ушел за пределы слышимости.
Кажется, Вадик даже не понял, что привлек внимание группы товарищей. Дождавшись, пока сбежится побольше народу, он, не извиняясь и не объясняя своего поведения, плашмя, как лист фанеры, рухнул на пол и выбил облачко пыли из паласа.
– Вот как должна падать настоящая нервная барышня! – не удержался от комментария Слава.
– Ой, что это с ним?! – испуганно пискнула Сашенька.
– Может, он зефира переел? – предположил Серега. – «Лямура», от которого не устоишь?
– Не, ребята, вам без водки нельзя! – укоризненно произнес Вова, выдвигаясь к павшему со своей бутылкой. – Вам сорокаградусную нужно в аптечке держать, вместо нашатыря!
Падая, Вадик не подобрал отвисшую челюсть, и сантехник-реаниматор беспрепятственно плеснул в открытый рот нового пациента волшебный напиток. Вадик закашлялся и пришел в сознание.
– Вадюшенька, ты как себя чувствуешь? Что с тобой случилось? – склонилась над ним Сашенька.
Девушка прибежала на крик, не успев полностью одеться. Появление в поле его зрения крепкой высокой груди в кружевном бюстгальтере побудило Вадика придать расфокусированному взгляду ясность и осмысленность. Заметив, куда он уставился, Сашенька охнула, закрылась руками и убежала.
Вадик сел, поморгал и задал оставшимся потрясающий вопрос:
– А в чем дело?
– Это мы у тебя хотели бы спросить! – возмутилась я.
– Нет, это я у тебя хочу спросить. – Вадик не дал мне договорить и совершил еще один странный поступок: ерзая на заднице, он быстро отполз в дальний угол и уже оттуда вопросил голосом, срывающимся на крик: – Вот ЭТО ты называешь польской полукопченой?!
Я посмотрела в ту точку на полу, куда указывал Вадиков палец, и увидела на ковре прозрачный полиэтиленовый кулечек, а рядом с ним – вывалившуюся на палас колбасу. Кольцо немного развернулось и выглядело очень странно: все в ярких цветных пятнах – красных, зеленых, синих.
– Это что, плесень?
Удивленная тем, что купленная поутру колбаса так быстро и жутко испортилась, я подошла поближе, присела на корточки и… из положения «упор-присев» прыгнула в угол к Вадику.
– Спятили вы, что ли? – не выдержал Серега.
– Спятишь тут, – тихо сказал Слава, в полном соответствии со сказанным начиная медленное отступление в коридор. – Не орите! Не пугайте ее!
– Кого – Ленку? – переспросил тугодум Серега. – Куда ж ее еще больше пугать, и так уже сидит на четвереньках под столом, как курица в клетке!
– Курица была бы не на четвереньках! – обиженно возразила я.
– Цыц, курица! – опасно прищурившись, прошептал Вова. – Я понял, это не колбаса, это змея! Щас я ее того!
Отважный сантехник-водопроводчик, успевший обменять сценический реквизит на собственный специнструмент, выдернул из видавшего виды бесформенного портфеля здоровенный гаечный ключ, широко шагнул к ужасной разноцветной змее и стальными «рожками» ключа прижал голову рептилии к полу.
– Я видел, как работают змееловы в Каракумах, – похвастался Вова. – В таком положении змея ничего не может сделать.
– По-моему, змея и не хочет ничего делать, – сказал Серега, так и не тронувшийся с места. – Может, она тоже в обмороке? Вадька так орал, что тварь свободно могла окочуриться от страха!
– Или от разрыва барабанных перепонок, – подсказал из-за Серегиной спины Слава.
Немного пристыженные, мы с Вадиком выползли из укрытия и подошли к Вове, который с ребяческим интересом рассматривал свою добычу.
– Кто это? – спросил Вадик свежезамороженным голосом светской львицы, обнаружившей на своем приеме уличную девку.
– Пока могу сказать тебе только одно: это не польская полукопченая, совершенно точно, – ответила я, в обход скульптурной группы «Сантехник со змеей» пробираясь к телефону на столе. – Конкретнее надеюсь узнать у одного специалиста по разным гадам… Алло! Венька, ты сейчас где, у себя в зверинце? Отлично! От тебя до нашей конторы пять минут пешим ходом, пробегись, а? Только быстренько, мы не знаем, сдохла эта гадина или всего лишь в обморок упала!
– Гадина – это кто? – насторожился приятель.
– Надеюсь, это ты мне скажешь, кто! – ответила я. – Какая-то невообразимая змеюка, цветастая, как цыганская шаль!
– Ярко окрашенная?
– Ярко окрашенная – это слабо сказано! Да по сравнению с этой гадиной твой пропавший арлекиновый аспид просто бледная ливерная колбаса! – прокричала я.
– Я сейчас! – пообещал Веня, и в трубке тут же пошли гудки.
– Минуты через две прибежит, – сообщила я народу, ожидающему результатов моих переговоров с обещанным специалистом по гадам.
– Кстати, о колбасе, – сказал вдруг Вадик. – Хотелось бы знать, куда же подевалась полукопченая польская?
– Может, она ее съела? – предположил Вова.
Мужики критически осмотрели змею, прикинули на глазок ее длину и диаметр и пришли к выводу, что небольшое колечко колбаски в ней вполне могло поместиться.
– То колбасное кольцо, которое ты покупала, оно было небольшим? – обернулся ко мне Вадик.
Я молча кивнула.
