Ой, мамочка, дождь! С чувством глубокого раскаяния я вспомнила, что моей подружке в данный момент приходится много хуже, чем мне. У меня всего лишь дизайнер в постели, а у нее, наверное, добрая половина всей мелкой островной живности – мыши, бурундуки, божьи коровки и муравьи, все спасаются от проливного дождя в Иркином фанерном приюте!
– Вот бедняжка! – вслух пожалела я страдалицу-подружку.
Плюшево-кукольный дизайнер самонадеянно отнес мое сочувствие на свой счет и невыносимо великодушно изрек:
– Ладно, я вас прощаю. Нам, дизайнерам, не привыкать к предвзятому отношению серых масс.
– Значит, ты не обидишься, если серые массы вызовут милицию? – недобро усмехнулась я. – Или ты предпочтешь убраться сам, не дожидаясь приезда группы захвата?
Дизайнер вновь талантливо изобразил удивление.
– Вы меня сдадите в милицию? А я думал – это я вас сдам!
– Меня – в милицию?! – изумившись, я выронила башмак, и он со стуком упал на пол.
– Этой мой, – машинально поглядев вниз, поспешил заявить пупсик.
– Да ради бога! Мне чужого не надо! – я легко отказалась от поношенного непарного башмака.
– Разве вы не воровка? – пупсик вздернул шнурки бровей домиком.
От возмущения я совершенно онемела, и длительная пауза, во время которой я пыталась восстановить дыхание, позволила молодому человеку изложить свое видение ситуации и, фигурально выражаясь, предъявить мне свои верительные грамоты.
Кудрявый дизайнер Марат Протопопов оказался Иркиным родственником – сыном ее троюродного брата и его первой жены. Степень близости такого родства я даже не пыталась оценить. Юноша называл Ирку тетей – ну, и ладно, тетя так тетя. В доказательство того, что он не самозванец, Марик приволок из библиотеки альбом семейных фотографий и показал мне цветной снимок, запечатлевший его и Ирку в зоопарке. Марику на фото было лет двенадцать, но он и тогда был кудряв, розовощек и долговяз, а потому вполне узнаваем. Ирку с ее колоритной наружностью вообще трудно с кем-нибудь перепутать, хотя на сей раз кое-кто составил шестипудовой суперзвезде серьезную конкуренцию! Улыбающаяся Ирка покровительственно обнимала племяшку за хрупкие плечики, а позади них, в загородке вольера, в аналогичной позиции находились здоровущая черная горилла и ее отпрыск, проходящий в лапах маменьки санитарно-гигиеническую обработку волосяных покровов.
Умилившись сходству главных героев и персонажей второго плана, я невольно улыбнулась, и обстановка в спальне, на которую мы с Мариком оба имели права, несколько разрядилась.
В общем, Марик оказался занятным собеседником, и история его появления в Иркином доме меня искренне позабавила.
Марик рассказал, что только в этом году завершил свое обучение на художественно-графическом факультете Киевского государственного университета им. Тараса Шевченко. Получение диплома о высшем образовании вызвало у новоиспеченного дизайнера разнородные чувства: естественную радость сильно умеряло опасение пополнить собой число бойцов Национальной гвардии – по-нашему, просто армии. Заранее подобрать повод для отсрочки Марик не потрудился, но в армию ему совсем не хотелось.
– По идейным соображениям, – уклончиво сказал мне Марик.
Я поняла это так, что нежному юноше не нравилась принятая в Вооруженных силах братской славянской республики уставная стрижка и казарменный быт, крайне далекий от богемной жизни. Не говоря уж о том, что фасон и расцветка армейского белья оскорбляли его чувство прекрасного! Однако найти взаимопонимание по данному вопросу с военкомом представлялось маловероятным, Марик даже пытаться не стал. Семейный совет постановил: срочно удалить потенциального новобранца за пределы досягаемости военкомата, лучше всего – вообще за границы родины, которая чрезвычайно настойчива в своем желании получить еще одного защитника.
Идея спрятаться от призыва за рубежом Марику понравилась. Правда, он хотел уехать в Голландию, а папа из соображений экономии отправил его в Россию, к тете, которая могла по-родственному позаботиться о нежном юноше.
Тетя, то есть Ирка, проявила высокую сознательность и согласилась на неопределенный срок принять Марика. Спешно упаковав багаж, состоящий наполовину из стильных одежд сезона лето—осень, наполовину из журналов, дисков, открыток, буклетов, иных образцов полиграфической продукции и прочего добра, жизненно необходимого всякому уважающему себя дизайнеру, Марик первым же попутным поездом махнул в Екатеринодар.
Вопреки договоренности, на перроне его никто не ждал. Тети, которую Марик видел лет десять назад, но благодаря колоритной внешности хорошо запомнил, в толпе встречающих не было. Незнакомых граждан с плакатиками типа «Марик Протопопов, вэлкам ту Раша!» юноша также не нашел, однако это его не смутило. Марик взял на привокзальной площади такси и отправился в Пионерский-2.
Тетин адрес был записан твердым папиным почерком на листочке, вложенном в паспорт юного путешественника.Таким образом, Марик не мог перепутать пункт назначения. Тем не менее тетушкин дом встретил гостя крепко запертой калиткой и удивительно бодрым, несмотря на поздний час, собачьим лаем. На стук и призывные крики: «Ау, тетя Ира! Есть кто дома? Это Марик, ваш племянник из Жашкова!» – реагировал только пес – громким лаем, становившимся все более хриплым. В конце концов, голос потеряли оба – и гавкающая собака, и кричащий Марик. Общая беда их немного сблизила, притомившийся Марик даже угостил пса бутербродами с колбасой. Это оказалось правильной тактикой: наевшись, собака подобрела и не стала хватать Марика за различные части организма, когда юноша осмелился перелезть через забор.
Впрочем, это почти ничего не изменило: дом был темен и не подавал признаков жизни, на крики Марика по-прежнему никто не отзывался. Тогда юноша отыскал окно с открытой форточкой и через него забрался в дом.
– Запасной ключ от двери черного хода я потом нашел на гвоздике в кладовке, – сказал мне Марик. – Проникать в дом сразу стало легче, хотя я до сих пор прыгаю во двор через забор.
Я наморщила лоб:
– Разве на том же гвоздике нет ключа от калитки? Есть? Так почему же ты его не взял?
– Так ведь он желтый! – воскликнул Марик, посмотрев на меня так, словно я сказала какую-то непристойность.
– Ну и что?
– А то, что брелок у меня серебряный!
Я немного подумала, недоверчиво посмотрела на парня:
– Ты хочешь сказать, что отказался от ключа только потому, что он не сочетается по цвету с твоим брелочком?!
Марик независимо шмыгнул носом.
– Ну, ты, блин, дизайнер! – неодобрительно резюмировала я. – Ладно, завтра закажем для тебя дубликат ключа из белого металла.
Тут я подумала, что нужно как-то объяснить юноше отсутствие в доме хозяев и присутствие посторонней тетки,то есть меня.
– Ирка с Моржиком уехали в отпуск, – соврала я, решив не пугать нежное создание рассказом о событиях последнего времени. – У них есть домик в горах, в диком краю без телефона и электричества, вот туда они и отправились отдыхать от цивилизации с ее сомнительными благами. Моржик как раз недавно из твоей любимой Голландии вернулся, должно быть, наелся там развитого капитализма, и потянуло его назад, к природе...
