Книга Снегурка быстрой заморозки, страница 5. Автор книги Елена Логунова

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Снегурка быстрой заморозки»

Cтраница 5

На сером бетонном полу подъезда солнечно золотилась длинная рыжая коса, перехваченная на концах веселенькими резиночками с пластмассовыми вишенками.

Косу я узнала сразу, заколки тоже.

Эти симпатичные пасторальные вишенки я самолично приобрела в фирменном магазине «Аксессуары для волос» – отнюдь не для собственной шевелюры, не отличающейся длиной и пышностью, а для подруги, у которой, как у песенной девицы, – «руса коса до пояса».

– Ой, какая прелесть! – приняв безделушку, Ирка зарделась, почти сравнявшись по цвету с вишенками. —У меня были такие заколочки в далекие школьные годы!

Она тут же соорудила прическу с использованием пластмассовых ягод и помчалась к зеркалу – любоваться собой.

– Очень славно, – одобрил красоту жены Иркин супруг Моржик. – Можно еще заплести в косы гирлянду сосисок и повесить на шею ожерелье из бубликов, тогда ты будешь вылитая богиня плодородия. Как ее там? Флора?

– Тогда уж не только Флора, но и Фауна тоже: сосиски-то на деревьях не растут, – заметила я.

Довольная Ирка даже не заметила насмешек. Вишенки понравились ей чрезвычайно, и подруга носила их, снимая только на ночь.

– Ирка, – пробормотала я, поднимая с пола пшеничную косицу.

Коса безжизненно свисала с моих рук, как дохлая змейка. Я жалостливо шмыгнула носом. Что там говорил этот писклявый тип про похищение моей сестры-подруги?

Перепрыгивая через ступеньку, я вернулась в свою квартиру, намереваясь немедленно перезвонить по номеру, который запомнился моему телефонному аппарату последним. Увы, номер моего писклявого собеседника не определился! Я отошла от телефона и высунулась на балкон – глотнуть свежего воздуха и немного успокоиться.

Успокоиться не получилось, потому что на балконе было шумно, как вблизи арены широкомасштабного танкового сражения. В соседней квартире продолжали выяснять отношения несносные Куропаткины. Марина визжала – вдохновенно, безостановочно и задорно, как бензопила лесоруба, выбивающегося в передовики производства, а Гоша время от времени басовито рявкал. Фоном звенела массово бьющаяся посуда, глухо бухали падающие тяжелые предметы и в повторяемой на два голоса и на все лады фразе: «Я тебя убью, скотина!» менялось только последнее слово.

Я тоже стукнула кулаком по перилам балкона, ушибла руку, поискала, на ком бы мне сорвать раздражение, и снова уперлась взглядом в засохшую голубую розу, которой так и не довелось дожить до поры своего пышного цветения и, соответственно, посинения.

– Выброшу, – пообещала я колючему сухостою в кастрюле и потащила емкость с балкона в комнату, а потом в коридор.

Телефон молчал, весело подмигивая мне красными цифирками, не имеющими никакого отношения к номеру телефона Писклявого. Волоча по полу тяжелую кастрюлю, я задом толкнула дверь, выдвинулась на лестничную площадку и вытащила туда же последний приют усопшей розы. Тут победно затрезвонил телефонный аппарат. Я бросила неподъемную кастрюлю под дверью чужой квартиры и в два прыжка вернулась в свою прихожую.

– Где Ирка?! – не своим голосом заорала я на Писклявого, едва он успел вякнуть свое «Алле?».

– Ну, ты даешь! Так мы тебе это и сказали! – противно засмеялся Пискля. – Нашла фрагмент своей сестрички? То-то же, мы шутить не любим! Если не отдашь нам то, что нужно, будешь получать свою Ирку частями. В другой раз ухо пришлем!

– Слушай, почему ты все время говоришь о себе во множественном числе? – не выдержала я. Рассвирепела и тоже перешла на «ты»! – Ты разве августейшая особа?

– Кто?

– Ты? Или тебе нужно говорить «вы»? – издевалась я. – Ладно, твое писклявое величество, говори, чего тебе от меня нужно.

– Добро верни! – взвизгнул Пискля. – Два дня тебе сроку, потом мы уши стричь начнем!

Трубка загудела.

– «Мы, Николай Второй»! – передразнила я отключившегося собеседника. – Уши он будет стричь! Хоть бы толком объяснил, император хренов, какое добро ему нужно!

Надеясь на то, что идиотский разговор с Писклей, пугавшим меня обрезанием Иркиных ушей, есть не что иное, как тупой розыгрыш, я набрала номер домашнего телефона подруги. Трубку никто не брал. Настучала номер Иркиного мобильника – какая-то ехидная девица сообщила мне, что абонент находится вне зоны обслуживания. Я попыталась позвонить на сотовый Моржику, и зловредная электронная барышня воспользовалась возможностью повторить свой текст. Тогда я заменила домашние шортики на джинсики, а шлепанцы на босоножки, вздернула на плечо сумку и таким образом приготовилась к походу в отдаленный Пионерский микрорайон, где в большом удобном доме живут Ирка с Моржиком. Авось там я разберусь, что происходит.

Пятилитровая кастрюля со сложносоставным содержимым – камни, песок, земля, розовый сухоцвет – в мое отсутствие переместилась из-под двери Куропаткиных к квартире других моих соседей, стариков Дунькиных. Причину этого загадочного явления я разгадала без особого труда, потому что в подъезде еще звучали отголоски тяжелых шагов. Очевидно, Гоша Куропаткин не выдержал психической атаки супруги и позорно бежал с поля боя. Моя кастрюля перекрывала ему путь к отступлению, и дюжий Гоша походя передвинул ее подальше.

Не успела я запереть дверь своей квартиры, как рядом опять зашумели, – на сей раз у пенсионеров Дунькиных. Сильно пьющий старикан, известный населению нашего дома под прозвищем Дядьвась, буянил в прихожей своей персональной «двушки», призывая громы небесные на головы «проклятых колдунов, по которым плачет осиновый кол». Я затруднялась представить себе истекающую слезами палку, но, на всякий случай, вернулась в квартиру, дожидаясь, пока рвущийся на лестничную площадку невменяемый Дядьвась будет увлечен старушкой-супругой в родные пенаты. Кто его знает, вдруг упомянутый осиновый кол уже в руках у пьяного скандалиста!

Дверь на лестницу я осмотрительно прикрыла, поэтому не увидела, как разбушевавшийся Дядьвась размашисто пнул мою кастрюлю, зато услышала последовавший за этим долгий и во всех смыслах многоступенчатый грохот, а также не заглушенный им болезненный вскрик и усилившуюся ругань.

– С ума сегодня все посходили! – шепотом пожаловалась я сама себе. – Жара, что ли, на людей действует?

На лестнице стало тише, Дядьвась переместился в жилое помещение и теперь жалобно матерился в ванной – наверное, отмачивал ушибленную конечность в проточной холодной воде. Я вышла на площадку, заперла за собой дверь и поискала глазами самоходную кастрюлю. Она благополучно скатилась со второго этажа на первый. Засохший куст, образовавший монолитную конструкцию со своим керамзито-грунтовым фундаментом, все так же задорно торчал из кастрюли.

– Ты че добро расшвыриваешь? – из квартиры на первом этаже выглянула тетка в шелковом халате с драконами.

Тесно уложенные на ее голове металлические бигуди образовывали подобие шлема и по цвету очень гармонировали с моей кастрюлей.

Произнесенное с нажимом, это ее «добро» закономерно проассоциировалось у меня со словами Пискли.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация