Есть такая экспериментальная социология, когда совершается некое событие, которое само по себе является своего рода зондажем общественного мнения. Событие произошло, и сразу же мнения откликаются на него, и мы понимаем: заметили его или не заметили, важным оно является или не важным, и как реагирует общество по отношению именно к этому событию, а не какому-нибудь другому. Скажем, я не говорю, что 11 сентября это было социологическим исследованием, но когда произошло 11 сентября в Америке, люди разделились на тех, кто обвиняет в этом, например, мусульман, тех, кто не обвиняет в этом мусульман, и тех, кто за террористов, кто поддерживает террористов, кто обвиняет в этом правительство, например, говорит что они проспали, и людей, которые обвиняют в этом собственно террористов. И эти характеристики людей американского общества гораздо важнее, чем их характеристики по полу и по возрасту. Ну, знаем мы, допустим, что в Америке столько-то миллионов пенсионеров, столько-то миллионов детей. Но это нам для работы мало что дает. А вот когда мы знаем что 60 % после взрывов, обвинили Буша не в том, что он взорвал, а в том, что он проспал, то мы понимаем что общество очень серьезно больно и расколото, потому что террористы и хотели того, чтобы был обвинен именно Буш. Или наоборот, люди обвиняют террористов, но не обвиняют действующую власть. Тоже понятно, что общество в значительной степени является консолидированным. Вот эти цифры гораздо больше иногда говорят, и понятно, что отдельные события, отношение к ним, зондаж такого рода, это тоже очень важное исследование при планирования кампаний.
Есть, наконец, такая вещь, как включенное наблюдение. Когда человек, что называется, как шпион мимикрирует, внедряется в какую-то среду и там изнутри какого-то объекта наблюдает, смотрит за ним и пытается понять. Все видели, наверное, по крайней мере, статистика нам такое говорит, что очень много людей посмотрело фильм «Аватар», и некоторые его посмотрели несколько раз. И вот там как раз был этот аватар, который, что называется, методом включенного наблюдения внедрен в среду этого инопланетного племени и там внутри находился. В принципе американцы показали, как они действуют в аналогичных условиях. То есть, есть планета, есть у них какой-то ресурс, полезное ископаемое, и планета окружается и первые кто туда идут, это не военные, не те, кто будет копать и вытаскивать из земли это сокровище, первыми идут ученые, первыми идут исследователи. И они различным способом измеряют этих людей, но прежде всего через изучение языка, изучение повадок, флоры, фауны, собирают определенные базы данных. Внедряются и потом узнают особенности менталитета, особенности языка, особенности отношения к разным вещам, и всевозможные слабые места, которые военным, в том числе, могут пригодиться.
Вот, пожалуйста, методы. Наверное, я не все методы изучения перечислил, но, тем не менее, изучение ситуации является первичным. Да, конечно, многие бои, информационные, бывают, что называется, с листа, когда некогда и невозможно изучить ситуацию, особенно когда на тебя напали. И нужно иногда бывает отвечать, иногда не обязательно это вовсе делать, мы об этом будем еще на следующих лекциях говорить. Тем не менее, очень важно исследования проводить, если есть такая возможность.
Почему важность исследований так возросла? До недавнего времени, в XIX веке, начале XX века, исследования не считались принципиально важными. Господствовал условный евроцентризм, западоцентризм, в науке нашей, нашего человека западного, который считал другие общества, других людей своего рода дикарями, нецивилизованными людьми, которых, собственно говоря, незачем исследовать. Прежде всего, ты должен их либо превратить в рабов, либо уничтожить, либо, в конце концов, сделать такими как мы. Самые гуманные говорили, что нужно их просто сделать такими же, как мы сами. То есть дать некий стандарт, навязать этот стандарт, чтобы потом он должен был к нему стремиться. И вот этот подход господствовал и в отношениях различных наций, народов и информационных групп друг к другу. То есть не изучать друг друга, заниматься ерундой, так сказать, а воздействовать, излучать свою идеологию и ей заражать всех остальных. То есть пропаганда, она как раз по принципу субъекта и объекта устроена. То есть, мы на вас воздействуем, мы вас облучаем, мы на вас давим и превращаем во что-то другое. Поэтому принципы старой пропаганды, я их сейчас перечислю, они очень мало внимания оказывали исследованию ситуации. Я сейчас перечислю эти принципы, и вы поймете, почему изучать было не главное. Я перечислю принципы, которые были сформулированы в так называемой Венской школе или Австромарксистской школе. Одним из ярких представителей был Отто Нейрат, такой был пропагандист и агитатор, марксист. Были еще другие люди. Из этой, кстати, школы вышли потом интересные философы позитивистские, они в контакте с ними находились. Но главное, что эта школа повлияла очень серьезно на два крупнейших направления, идеологических пропагандистских, мысли. Это с одной стороны, поскольку эти ребята были марксисты, они оказывали очень сильное влияние на марксизм, и наши пропагандисты-агитаторы большевики учились у австромарксистов. Многие из них были тайными позитивистами, поклонниками венских философов. Там и Луначарский был, одним из главных, первый министр культуры Советской России. И в то же самое время в Вене в те же годы зарождался фашизм, и Адольф Гитлер был одним из читателей вот этих вот пропагандистов. И если наши ученые мало оставили таких системных книг по агитации, по пропаганде, каких-то статей, их можно в разбросанном варианте найти тут и там, у Ленина, у Троцкого, у Сталина даже есть статья, какие-то отдельные куски, которые с этим связаны, то у Гитлера есть целые главы по пропаганде в «Майн Кампф». И в частности он там буквально перечисляет несколько принципов.
И вот я специально выписал, систематизировал.
Во-первых, один из принципов пропаганды это количество. Ее должно быть много. То есть пропаганды мало не бывает. Лидер, говорит он, чистый такой субъект, а масса для него чистый объект, которая его мало интересует. Он говорит: «Масса тупа». Поэтому чем больше ты на нее выльешь, тем больше, наконец-то, она пошевелится и что-то там поймет. Поэтому пропагандируйте без устали. Не волнуйтесь, вы можете работать очень долго, а потом обнаружите, что вас не услышали, не поняли и вообще занимались своим делом. Поэтому: количество, количество, количество. Потом уже появились более точные оценки, в течение XX века определяли, сколько нужно этой самой пропаганды. И даже какие-то ученые выяснили, что нужно не менее восьми информационных контактов, чтобы человек отразил и запомнил, что ему что-то хотели сказать.
Второй принцип, в свободном порядке. Пропаганда должна быть тупой и максимально примитивной. То есть она должна быть рассчитана на самого последнего негодяя в обществе, на самого примитивного человека. Ни в коем случае никаких умностей, никакой интеллигенции, никакой науки, ничего подобного. Масса, опять-таки, тупа. И раз она такая, то ее большинство. А нам большинство и нужно. Если большинство будет за какую-то идею, то, следовательно, это большинство и будет вести все общество. Интеллигенция потом примкнет, она никуда не денется, она тут же переориентируется, меньшинство подстроится под большинство. Если какой-то тезис понятен дураку, то он будет понятен и умному, само собой. А вот наоборот необязательно. Поэтому расчет на дурака.
