Я обратил свое внимание на прежнее место и удивился – мужчина сидел с прямой спиной, опустив голову на грудь, теплая слеза ранила кожу своим влажным следом, в опущенной руке свисали перебирающиеся четки, губы шевелились беззвучно, а тишину нарушал лишь редкий глубокий вздох. Ангел, рядом с ним, в совершенно идентичной позе, был занят тем же – молитва их была совместна. Наверное, они молились об одном и том же.
Молились двое, но голосов было гораздо больше. Я взглянул на своего попутчика и услышал:
– У нас одновременно много голосов, если бы я заговорил с тобой, когда ты был еще человеком, ты бы оглох от многоголосья, тембров, частоты и силы услышанного. Всегда мы обращаемся с похвалой к Господу, вы не способны слышать ее, а то, что способны издавать на вашем диапазоне, выглядит именно так… – Пока я прислушивался, он снова стал собой, разъединившись с моей сущностью.
Присмотревшись к комнате, ее обстановке, вещам, расположению всего в ней находящегося, я моментально начал усваивать, потерянное с перевоплощением, когда покидал свое тело. Теперь я ясно понимал – тело не просто было, но оно еще и есть. К нему тянуло, хоть в нем и не нравилось. Оно было тюрьмой, но могло стать просто домом, временным, но необходимым.
Я обязательно должен возвратиться в него…, и возвращусь, если найду в себе силы отчистить собой эту плоть, и при этом не испачкаться…
Я ясно различил на столе несколько пистолетов, и со странным ощущением отметил, что еще недавно, вряд ли смог бы это сделать, поскольку не имел памяти того мира. Вернулось не все, я не мог вспомнить, хотя бы одного человека из моей прежней жизни, лишь тех из них, к кому мы направлялись вдвоем с моим Хранителем.
Итак, оружие, молитвы, совместно с Ангелом, что возможно лишь при определенной чистоте духовной – что может быть общего, между этим?
Догадка блеснула своей простотой и объяснила такой набор – воин. Несколько Ангелов молилось с ним, но лишь Хранитель пустился в его сопровождение по окончании действа. Я чувствовал, как последний старательно направлял мысли своего подопечного. Далеко не все получалось, но ведь и ситуация была не из простых.
Кажется, у человека с белыми волосами других и не бывало…
Мысли его не были хаотичны, но представляли стройную последовательность, одному ему, известных фактов по их значимости. Выходило, что некто Верхояйцев по дикому, совершенно, стечению обстоятельств, получил в свои руки жесткий цифровой носитель с некоторой, не поддающейся расшифровке, информацией, и несколько, готовых к использованию банковских счетов на предъявителя. До сути первого добраться было не возможно, да и ничего серьезного она не содержала, деньги тоже не стали причиной начатого розыска, а вот, что именно дало сбой в системе обмена, безошибочно работающей уже более сотни лет, было действительно необходимо выяснить.
Для этого не хватало самого Петра Даниловича, сошедшего буквально с ума от такого подарка. Не скажу, что именно с этого момента его Ангела-Хранителя заместили бесы – все происходит медленно и не заметно, и началось уже довольно давно.
Людям кажется, что они безгрешны, в то время, как они уже погибают, от последствий сделанного ими же выбора.
До этого, обуявшие его страсти, все дальше отодвигали Хранителя, приближая, духов воинствующей злобы. Что последовало после этих событий, стало падением с обрыва, дно, которого ад! Это тот самый период, когда человек, вот-вот будет принесен в жертву…
Полковник начал с попытки снять наличными, но вовремя поняв всю опасность и глупость, обратился к своему знакомому, ставшему, довольно быстро, трупом с превращенным в фарш лицом. Молодой человек, будучи геем, а по совместительству компьютерным гением, в виде платы попросил не много – приятно проведенную ночь и сто тысяч долларов, что, впрочем, было небольшим процентом от переведенных, хитрым образом, сумм на разные счета.
Вместо милиционера пожаловал старый знакомый, доставшийся Данилычу от своего покойного шефа, который очень хорошо, как он считал, умел справляться с разного рода проблемами. Его работа была оплачена с нового счета, куда «слились» отмытые и, как казалось, надежно спрятанные средства.
Появившийся в квартире, уже через несколько часов, после смерти хакера, человек с седыми волосами, направился прямиком к компьютеру, изъял жесткий диск, что-то вставил в одно из гнезд на задней панели, и после раздавшегося щелчка, сопровождавшегося еле слышным запахом гари, был таков.
В принципе, жесткий носитель был не столь интересен, что на нем было уже известно, как и то, куда направился внезапно разбогатевший «везунчик». Но вот делиться этой информацией, предположим, со следствием, вряд ли приемлемо…
Однако, сейчас я дух, и мне подвластны мысли. Я чувствовал какой-то подвох, разгадка которого стала возможной, лишь после нахождения мною самого Верхояйцева – всего то нужно было о нем подумать.
Странное место выбрал для своего убежища этот человек. Уже в оторвавшемся от земли самолете, он, уверенный в своей звезде, увлеченно читал толстый путеводитель по африканскому Сан-Сити. Он был игрок, а Африка не очень популярна среди россиян, если только меж охотников за легкими, необычными трофеями.
Прошел паспортный контроль, он по своему паспорту, предъявив билет на Мадагаскар, сам же сел на самолет, на известный нам континент и, конечно, под другой фамилией – давно приготовленной, на всякий случай, еще по настоянию своего шефа. Документ, на имя Шеломо Пинхаса. Разумеется, гражданство Израиля, его предпочитали многие, многие и пользовались, а сколько еще проявятся…
Это было удобно, поскольку большинство русских евреев своего исконного языка не знали, зато умели эффективно пользоваться всем, что прикладывалось. Данилыч, вероятно не догадывался о возможностях хозяев им похищенного и, считая операцию удачно провернутой, продолжал ее в том же русле. Не пройдет и несколько дней, как его внешность изменится до неузнаваемости. Единственно, о чем он будет жалеть – это о болях, мучающих его, и о страхе, охватывающем каждый раз, когда он, забываясь, поворачивался к зеркалу и видел свое неожиданное отражение.
Родственниками он не дорожил, родителей похоронил, семьей не обзавелся, друзей не имел, зато был полностью увлечен своей страстью – игрой.
Игроком он был слабым, но положение и погоны, давали некоторые преимущества, благодаря которым он часто выигрывал, правда, оказывая за это множество услуг, опираясь на свои профессиональные обязанности.
Сан-Сити была давней мечтой, побывав там раз, он не смог более думать о другой, и конечно, мысль спрятаться именно там, казалась ему не только мудрой, но и очень удобной. Одно он забывал – жизнь в этом рае для игроков постоянно проходила под камерами, а оазис, где он располагался, находился вдалеке от мегаполисов, а потому ни спрятаться, ни бежать было некуда…
Итак, я нашел бывшего адъютанта покойного генерала, попивающим дорогой коньячок в салоне, конечно, первого класса. В карманах его был всего один испещренный записями, лист плотной бумаги. Покидая насовсем Родину, все ценное и нужное уместилось именно на нем, и представляло собой перечень данных счетов, закодированных ключей-слов, вперемежку с несколькими цифрами, и два адреса: клиники пластической хирургии, и местного адвоката, удачно обделывающего делишки на нелегальном уровне.
