– …Ты знаешь, мне кажется, что твое появление в моём существовании, вдохнуло столько неизведанного, сколько я не находил за все предыдущее свое существование. Уф… Яяяя, знаешь, я до сих пор не могу прийти в себя, словно тот поцелуй…
– Какой? Разве было…
– Ой, да! Конечно, конечно, прости, прости меня…, нооо мне показалось…
– Это можно исправить… – С этими словами она, чуть коснувшись его губ своими, прильнула своей грудью к его и, через мгновение, так же неожиданно отпрянула:
– Это чтобы не забыл и не подумал, что я дух бесплотный… – Все сегодняшние планы разлетелись, будто и не существовали, ночь, после расставания тянулась столетие, и казалась, без любимого и любимой, не выносимой… А дальше…
Разница в этом возрасте в целых три года, кажется, невероятно большой, но осторожность и неторопливость в отношениях между молодыми людьми насаждались ни этим. Их взаимное внимание было основано, изначально, с самых первых минут, не на внешнем притяжении, а на эмоциональных факторах первых минут их знакомства: испуге, любопытстве, агрессии, облегчении, удивлении – в таких выплесках, быстро сменяющих друг друга, видна изнанка человеческой натуры.
Оба рассмотрели многое, поразившее их в качествах и душевных свойствах. Последовавший, сразу после инцидента в парке, разговор на берегу маленького пруда, только закрепил интерес и взаимную притягательность.
Павел только через несколько дней, наконец, попав на тренировку девушки, обратил внимание на её незаурядную фигурку и пластику, но все это было вторично, как впрочем, и для неё. Хотя некоторый акцент в её мнении, относительно внешности, все же имелся. Татьяна всех мужчин сравнивала с отцом, и на тех, кто меньше по габаритам или не соответствовал его пропорциям, не думала, как о мужчинах.
Эти сравнительные опыты, имели началом своим, некоторую навязчивость, конечно, в смысле присутственном, мужского пола во времена следственных экспериментов, свиданий с отцом, и всего вытекающего из этих мероприятий. До этого девочка, не имея общения с «сильной половиной» человечества, даже не обращала внимания на нее – батюшки не в счет!
Все изменило появление этого молодого человека, хотя здесь они были подвержены похожими мыслями.
В подобных образных сравнениях не было чего-то зазорного, любого мужчину она воспринимала, как защитника и воина. Каким образом сформировался именно такой подход – кто же знает, но именно такой и останется на всю оставшуюся жизнь, получая постоянное подтверждение правильности его и разумности.
Паша оказался вне конкуренции, но лишь в этой части опередил в ее глазах «Солдата». «Ослябя» стал первым, кого она начала воспринимать больше и важнее, чем другом, но на этом пока все и остановилось. Все, что могла позволить себе влюбленная пара, объятия, хождение, держась за руки, ношение на руках, сидение на коленках и поцелуи при встрече, и на прощание, с легким касанием в губы, и встречными взглядами.
В этом тандеме чистоты, нравственности, любви порожденной слившимися душами, был заложен взрывоопасный материал и именно их личностями, а точнее родственными связями…
Дом, где проживали Татьяна и ее бабушка, никто больше не тревожил, можно было бы и забыть о странных неприятностях, если бы не несколько нюансов, всегда имеющихся, в виде, неожиданных засад и подводных камней, в жизни каждого.
О серьезно развивающемся романе, на старый лад, разумеется, донесли генералу, хотя этого никто и не скрывал, но доложили с акцентом на отцовство девушки. Счетов между генералом и ее отцом никаких особых не было, за исключением выключения из игры «Солдатом» человека Льва Павловича – «Грини Северного». Барятинский пробовал работать на два фронта, что категорически не допускалось в подобных «клубах по интересам», поэтому доверять и опираться на него никто и не посмел, а на его уход с дистанции смотрели, как на своевременную замену на поле крупной игры. Списав на него, как принято, все неудачи, о чем, почти сразу, благополучно и забыли.
По существующей договоренности между двумя структурами, представителями которых были, как мы уже поняли, сам генерал и наш старый знакомый «Седой», обретший теперь имя – Виктор, людей, покинувший арену по разным причинам не затрагивают, как и их родственников. Правда, добравшись до компьютера и инициировав рассылку с него, Татьяна, не только привлекла внимание соответствующих отделов, но поставила этих людей перед вопросом: в поле она или нет?
Первое столкновение могло произойти в поисках беглого Верхояйцева, но там все обошлось, пока обошлось, поскольку многое зависело от хода расследования смерти гея, но, как мы помним, полковник Силуянов, предчувствовавший ловушку дал ему несколько другой вектор, предпочитая оставить преступление «висяком», нежели позволить, чему-то не нужному всплыть на поверхность. Конечно, чуть позже ему одобрили сделанный выбор, поскольку подобные люди не бывают без «крыши» и отношений в «тех самых» органах…
Как правило, в ситуациях, подобных Татьяниной, все дело в возможном ее дальнейшем применении, а вот воспользоваться ей может любая из двух сторон.
Надо сказать, что в своей деятельности эти две организации не часто пересекались, ибо имели разные зоны ответственности и отличающиеся уровни интересов. Эти группы людей, еще издревле в договоренностях своих праотцев, согласились на протекторат внешнего и внутреннего. Раз предпринятая попытка объединения, чуть было не привела к опасной монополии, последствия которой, более-менее, исправили только к концу прошлого столетия. То есть понадобилось почти сотня лет, за которую потеряны не только многочисленные позиции, монархия, но главное допущено изменение менталитета и поколеблены основы, ради охранения которых и были созданы эти тайные общества.
И что же Татьяна, почему сегодня «свет крестом» сошелся именно на ней?
Пока она не познакомилась с сыном генерала, было признано, что она «вне поля», и ее появление в этом спортивном клубе, признавалось полезным, поскольку обе партии имели возможность наблюдать девушку непосредственно в жизни, давая ей и определенную защиту, и определенный выбор, который необходимо было бы сделать при окончании школы.
Эх, если бы бабушка решила перевести Татьяну в «Пансион благородных девиц» под протекторатом Патриарха – всего этого можно было бы избежать.
В сущности противостояния между организациями, как такового, не было, но высшими сферами поддерживался обязательный принцип состязательности, порой, все же, доходивший до столкновений. Разделяй и властвуй – актуальное в вечности!
Иногда эти, древние, как мир правила, играли злую шутку, срывая все планы и скрупулезно соединенные и отлаженные цепочки, но все же, оставались на страже соблюдения равновесия.
Гибли и пропадали люди, разыгрывались и расставлялись целые ловушки. Спектаклям, ради создания своей значимости, не было конца, как и предела в изобретательности, смене декораций и бутафории. Менялись ярлыки контор, министерств, названий, но суть оставалась всегда прежней – свои люди были везде. Попадались и двойные агенты, жившие не долго, хоть и хорошо, но лишь дважды за всю историю, а она составляла столетия, структуры становились на грани настоящего коллапса, и дважды причиной были зарождавшиеся отношения между детьми «кланов»!..
