Да, именно такая конечная цель стаяла теперь в конце всей цепочки. Потеряв, созданный им «картель», он планировал сделать все, чтобы взять в свои руки вожжи управления созданного «Седым» и генералом Ослябиным.
И первое, что предполагалось сделать – это после свадьбы выкрасть Татьяну, причем так, чтобы оставить след, который приведет в западню.
Конечно, Цисаев был осведомлен о ежегодном посещении несколькими людьми одного медицинского учреждения, где, как будто специально уже сведены их стези. Место содержание Артема находилось буквально в квартале от института, оба учреждения находясь под протекторатом Федеральной Службы Безопасности, соединялись подземным ходом.
Реабилитацию после нападения маньяка, проходила, как мы помним в этом здании и Весна, часто посещавшая, находящегося там же «Солдата». По стечению обстоятельств, сюда же был переведен и Мартын Силуянов, ему предстояло последнее обследование головного мозга, с последующей коррекцией, которая должна была убрать дикие головные боли, иногда приводящие к потере сознания – результат касательного ранения головы, во время того самого покушения. Кстати, теперь мы можем раскрыть тайну личности заинтересованного в нем лица.
Читатель уже догадался, что чуть было на «тот свет» Мартына не отправил Евгений Максимилианович – именно его людям Силыч, сам того не зная, «прищемил» хвост. И полковнику еще повезло – если бы не начатая «Седым» операция по уничтожению «картеля», отвлекшая генерала от решения более мелких проблем, то семья Силуянова давно бы уже пострадала вслед за своей главой…
Подготовка к мероприятию не вызывала сомнений в успехе – трое из перечисленных должны были отправиться на тот свет: Мартын, журналистка и находящийся в коме. Татьяна исчезнет, проблем в этом не будет, благодаря подземному ходу. Петр, ошибочно предполагаемый настоящим ее женихом, вместе с отцом, бросившись по следу, попадут в расставленные сети, причем это произойдёт на территории Греции. Он позволит им жить до тех пор, пока Евгений Максимилианович не возьмет полностью контроль над новым концерном, заменившим его организацию.
В этих расчетах было сразу несколько ошибок, благодаря которым добиться конечной цели не представлялось возможным.
Переоценив главенствующую роль Ослябина старшего в организации уничтожения «картеля» и образовании новой структуры, Цисаев, совершенно не понимал ее задачи, бывшие совершенно противоположными, убранной со сцены мафии. Не понимал он, что и Татьяна имеет отношение не к Петру, а к Павлу, который жив, здоров, и гораздо больше принес ущерба, чем оба старших Ослябиных. И главное – этот новый концерн есть детище обоих «КРЕСТОВ», один из которых представлял Лев Палыч, а человек из второго, собственно, и был основным вдохновителем и зачинателем предприятия – «Седой», о котором вообще мало кто имел, хотя бы отдаленное, понятие. Кстати, в этой «командировке» Виктор имел позывной – «Пилигрим». А ведь это только основные участники этих событий…
Эти ошибки не были последствием не качественной работы или просто не умением. У Евгения Максимилиановича не было возможности черпать информацию из множества источников, обычно представлявших свои услуги, поскольку все обращения обязательно имели бы свой след и обратную реакцию, что, в свою очередь, тоже обязательно анализировалось бы… Созданный им «картель» тянул на государственную измену, а значит, приходилось быть осторожным, тем более что он остался практически один.
Сны
Эллада сегодня стала почти второй Родиной, когда-то бывшему «покупателю». Завербованные им молодые люди, в высших военных заведениях Советского Союза, в большинстве своем, уже добились многого в карьере и в жизни. Далеко не все были на стороне, защищаемую Виктором. Некоторые отдали свои жизни, но лишь один всегда пребывал в его памяти, несмотря на то, что сейчас, практически и не жил, находясь между землей и небом.
Почему-то, «Седой» считал, что неприкаянная душа «Солдата», освободилась от тела только на время. Иногда ему казалось, что он чувствует ее присутствие. Странным образом это совпадало со встречами с людьми, которых Алексей знал лично.
Последнее время, участились, какие-то видения. Это были запомнившиеся отрывки снов. Они повторялись в воображении и касались одного и того же. Он, как бы со стороны наблюдал, будто чужими глазами, за происходящими сценами общения разных людей. Некоторых он не знал, но во сне, почему-то, отдавал себе отчет кто они, и с этим знанием просыпался.
Поначалу, он пытался отогнать навязчивость происходящего, считая, что это игры его собственного разума. Но духовный отец, принимая исповедь, восприняв все серьезно, попросил подробностей. Священник настоял поразмыслить, чьим бы этот взгляд мог оказаться, хотя бы, исходя из списка участвующих в беседах или заинтересованности в информации, поставляемой таким образом. Другими словами отче настоятельно уверял не отбрасывать именно эти сны в сторону, хотя в принципе, к другим был всегда равнодушен.
Протоиерей Иоанн, не стал говорить своему духовному чаду, что и сам последнее время подвержен некоторым подобным же видениям. Кое-что, из рассказанного пересекалось с виденным им самим. Имея чуткое сердце, и будучи прозорливым человеком, батюшка ощутил опасность, нависшую над другими его чадами: Валерией – Элеонорой, Татьяной, Павлом и Мартыном. Настороженность и серьезность, заставили его совершить внеплановую поездку, сразу по возвращению из паломничества по монастырям с Элеонорой Алексеевной, к своему духовному отцу, бывшему затворником в одном из самых древних монастырей Руси.
Волнение оказалось не праздным, старец подтвердил опасения, и духовным видением предупредил, что все кончится, когда неприкаянная душа страдальца вернется в тело:
– То и будет ему вторым началом… – После чего, пожевав седой ус, добавил с хитринкой:
– Смотри, сын мой, за «Пыльцой Ангела», она или спасет или погубит… – Отец Иоанн, в удивлении поднял брови. Он сразу понял, о чем речь – тот порошочек в мешочке, что Элеонора получила, при видении. Но от куда же это стало известно?
Секундное замешательство прошло, в чувствах он припал к, почти прозрачной руке, духовного отца и произнеся:
– Ну конечно же!.. Слава Богу… – Оба, без дальнейших слов, отдались происходившему в душах.
Подняв с колен только что исповедавшегося, старец усадил его рядом на скамью, служившую ему всем, что можно представить. Другой мебели, кроме иконостаса и не было. Наставление продолжилось следующим:
– От этого…, оживет он или нет, зависят многие судьбы и в прошлом, и в настоящем, и в будущем… – Не задумываясь, как чья-то судьба может зависеть в прошлом от настоящего или от будущего, протоирей кивнул, и получив благословение, через два часа уже ехал в поезде обратно в Москву.
Элеонора Алексеевна закончила свое путешествие несколько раньше, но уже с нетерпением ждала возвращение батюшки.
На полпути, в момент, когда появилась связь, он получил сразу два сообщения, чему не удивился.
Первое было от Элеоноры Алексеевны, второе от ее внучки. Не договариваясь, они одновременно послали почти одинаковый текст, получив и одинаковый ответа – «Жду вас к вечеру на чаек 22.00. Спаси Господи!»
