Забияки-пенсионеры проглотили угрозу и замолчали. Сопя, как революционный паровоз, Вася с минуту прислушивался к наступившей тишине, потом удовлетворенно изрек:
— Ну, то-то же! — и со стуком захлопнул свою форточку.
— Миха, Михочка, иди к мамочке! — опасливо зашептала Марфа Андреевна, стоя на пороге подъезда с пузырьком валериановых капель в одной руке и белым носовым платочком в другой.
Неловкими пальцами выковырнув тугую пластмассовую пробочку, пенсионерка окропила тряпочку валерианкой и помахала белым флажком, как парламентер.
— Мя-а-а! — дурным голосом вякнул валерианозависимый Миха, мелким бесом подпрыгивая на задних лапах у ног хозяйки.
— Тихо, котик, тихо! — Красиво помахивая платочком, как участница хореографического ансамбля «Березка», Марфа Андреевна быстро поплыла в глубь подъезда.
Ловко пятясь, кошачья хозяйка в сопровождении наступающего на нее подшефного «британца» добралась до площадки между первым и вторым этажом, и тут ей под ноги угодил чемодан, утерянный Аликом. Потеряв равновесие, Марфа Андреевна упала на спину, ушиблась и выронила пузырек. Громко зазвенело стекло, вскрикнула и заругалась Марфа Андреевна. Бессердечный Миха, как призовой жеребец, перемахнул через сдвоенное препятствие в виде чемодана и павшей обочь него хозяйки и жадно припал к ароматной валериановой лужице.
— Ну, что еще?! — рявкнул гневливый Вася Ижицин, распахивая дверь на лестничную площадку.
— Вася, чемодан! — жалобно сказала Марфа Андреевна.
— Кто чемодан? Я чемодан?! — не понял Ижицин.
— Тут чемодан. На лестнице стоит! — поспешно объяснила женщина. — Большущий. И вроде, дорогой… Не твой ли?
— Да на фига мне чемодан? — искренне удивился Вася, перегибаясь через перила. — Я все больше по коробкам и ящикам специалист…
Свет из распахнутой Ижициным двери выхватил из темноты подъезда Аликову потерю. Чемодан красиво блестел новой кожей и сверкал желтыми замочками.
— Слышь, Андревна, ты давай, отползай от него потихонечку! — встревоженно нахмурился Вася. — Больно подозрительный чемоданец! Фиг его знает, че в нем такое? Может, этот, как его… тротиловый эквивалент!
— Думаешь, бомба?! — враз осипшим голосом прошептала Марфа Андреевна.
Забыв об ушибах, она проворно поднялась на ноги и обошла по широкой дуге подозрительный чемодан, на ходу подхватив на руки яростно вырывающегося кота.
— Тише, Михочка, не волнуйся, — прерывающимся голосом бормотала кошачья хозяйка, поспешая в свою квартиру. — Сейчас мамочка позвонит, куда надо, и дяди милиционеры проверят, что это за чемоданчик!
— Нет террору! — согласно вздохнул Вася Ижицин.
Он посторонился, пропуская наверх спотыкающуюся Марфу Андреевну, еще раз посмотрел на подозрительный чемодан, почесал в затылке и задумчиво спросил сам себя:
— Поглядеть, че будет, или ну его на фиг?
— Вась, ну че там? — капризно спросила из глубины квартиры Васина сожительница Клавдия, продавщица из колбасного ларька.
— Че-че! Через плечо! — неласково буркнул Ижицин. — Одевайся, Клавка, бери деньги, документы и пошли дрыхнуть на топчан в гараже. Тут щас такой цирк начнется, что будет не до сна, а нам с тобой чуть свет на рынок топать.
Цирк начался за полчаса до полуночи. В маленький дворик у сталинской трехэтажки, распарывая ночную тишь и темень разноголосым ревом сирен и огнями мигалок, влетели машины милиции, пожарных, МЧС и сразу две «Скорых». Вкривь и вкось пришвартовавшись у дома, спецавтомобили быстро заглушили моторы, но не сразу вырубили звуковые сигналы. Поэтому вскоре в доброй половине окон, выходящих во двор, уже торчали головы испуганных жильцов — такие же круглые и взъерошенные, как соседствующие с ними по подоконникам крупные кактусы.
Первой в подъезд деловито вошла специально обученная собака. Желтый ретривер Маршал без промедления обнаружил подозрительный чемодан и проявил к нему повышенный интерес, природу которого двуногий товарищ Маршала, кинолог Степа, классифицировать затруднился. Несовершенное человеческое обоняние самого Степы ощущало только сокрушительное совокупное амбре валериановых капель и свежей кошачьей струи. Маршал выглядел смущенным. Почесав в затылке, кинолог высунулся в окно и сообщил ожидающим информации спецам:
— Что-то в этом чемодане есть!
— Что именно? Смена белья и жареная курица? — потребовал уточнения кто-то из взрывников.
— Не, точно не курица. — Степа и Маршал одинаково помотали лохматыми головами. — Что-то странное и подозрительное. Пожалуй, надо эвакуировать народ.
Народ, передовые представители которого, насторожив ушки, уже давно сидели на подоконниках, начал эвакуироваться добровольно, не дожидаясь особого приглашения. По лестнице толпой повалили наспех одетые граждане с ручной кладью и похожими на свертки младенцами.
— Осторожно, Коля! Держись поближе к перилам!
Я вручную помогла вписаться в крутой изгиб лестницы неразворотливому Коляну, отягощенному закутанным в одеяло Масянькой.
Ребенок выпростал ручку и сделал попытку на ходу потрепать по голове крупную собаку желтой масти. Псина с жутко серьезным видом восседала на лестничной площадке, в паре с мужиком в камуфляжной форме преграждая бегущим доступ к опасному чемодану.
Во дворе испуганный народ встречали сурово нахмуренные менты. Неискренне повторяя крылатую фразу из репертуара Карлсона: «Спокойствие, только спокойствие!», они отгоняли людей подальше от дома, и вскоре подступы к нашей трехэтажке стали напоминать не то лагерь беженцев, не то бивак средневековой армии. Особенно живописно смотрелась площадка для сушки белья, где под сенью забытых кем-то пододеяльников, трикотажных мужских подштанников с вытянутыми коленками и дюжины огромных бюстгальтеров, каждый из которых свободно мог вместить пару пушечных ядер, на узлах и чемоданах устроилось многодетное семейство Суньковых из тридцать третьей квартиры.
Колян с Масянькой оккупировали просторные двухместные качели и тут же задействовали их по прямому назначению, нервируя бодрым скрипом чету пенсионеров Крутиковых с их внучкой, собачкой и котиком. Крутиковы рядком уселись в изножии крутой детской горки и напоминали собой небоеспособный обоз суворовских войск, напрочь отказавшийся от мысли совершить исторический переход через Альпы.
Свежий ночной воздух и размеренное качание быстро усыпили нашего малыша. Колян тоже начал было клевать носом, но я безжалостно потрясла его за плечо и строго-настрого велела не дремать, чтобы не проспать чего-нибудь важного. Потом подоткнула Масе одеяльце и побежала в первые ряды зрителей, не в силах справиться с обуревающим меня любопытством.
Тем временем в подъезде, где взрывники Петров и Трошкин визуально исследовали подозрительный объект, события разворачивались своим ходом. Низко склонившись над чемоданом, Вася Трошкин сделал слишком глубокий вдох и наполнил легкие гремучей смесью испарений спиртового раствора валерианы и кошачьей мочи.
