Наблюдая, как Михаил священнодействует, моя мать, как и я обычно в такие минуты, впала в состояние, близкое к гипнотическому, и долго молчала, думая о чем-то своем, приятном. Когда перед ней возникла чашка ароматного дымящегося напитка, она очнулась от мечтаний и улыбнулась Михаилу, но через мгновение, что-то вспомнив, вновь приняла серьезный, даже суровый вид.
– Думаю, нам надо поговорить, – обратилась она к хозяину дома, подчеркнуто не глядя на меня и давая тем самым понять, что разговор пойдет только между ними двумя. – Видите ли, моя дочь еще совсем ребенок, хотя и не хочет признавать этого.
Властным жестом она остановила мои попытки вклиниться в разговор и продолжила резким, отрывистым тоном:
– А потому я хочу, чтобы вы честно и открыто сказали мне, каковы ваши намерения.
– Относительно чего? – сухо спросил Михаил.
– Относительно нее, разумеется.
– Но у меня нет намерений в отношении вашей дочери.
– Что?.. Как?!
Мать возмущенно приподнялась из-за стола.
– Я гей, мадам, – просто ответил Миша, слегка пожав плечами и улыбнувшись одними уголками рта.
Мать явно растерялась и вновь медленно опустилась на стул.
– Вы?.. Но просто… Я думала… – Она потерянно и даже испуганно посмотрела на меня, но я мстительно молчал и не приходил ей на помощь в этом неловком положении.
Так и не сформулировав ответную реплику, она замолчала. Воспользовавшись ее замешательством, Михаил вкратце рассказал, как мы познакомились и на каких условиях договорились о временном совместном проживании. Когда он закончил, мать еще немного помолчала, а потом смущенно произнесла:
– Михаил, вы меня ради бога извините… – Она неловко засмеялась, и обычно бледные щеки ее залил морковный румянец. – А я себе бог весть что вообразила. Видите ли, у нее есть жених…
(Что?!)
…И они собирались пожениться, когда оба, как это говорят… встанут на ноги…
(Какого черта?!!)
…А когда она сбежала, да еще я услышала про вас, у меня аж сердце упало. Все думала, что мы Андрею-то скажем?.. А родителям его?..
– Мама, тебе же не нравился Андрей и его родители! – сквозь зубы прорычал я.
– Ну да, я считала, что все это слишком рано, да и какая мать не хочет для дочери принца на белом коне. Но я уважаю твой выбор, будь то выбор парня или выбор института…
– Ты мне лучше скажи, какого черта ты его сюда-то притащила?!
– Да как же я могла не взять его с собой, он бы все равно поехал! И потом он так мне помог, без него я бы в жизни тебя не нашла. Вообще не знаю, что со мной было бы… Это ты к себе претензии предъявляй! Если бы не твой дурацкий поступок! Если бы ты хоть что-нибудь могла сделать по-человечески!
От оправданий мать очень быстро перешла в наступление, но в этот момент раздался грохот выламываемой двери.
– Это еще что такое?
Тут уже Михаил явно начал сердиться. Лицо стало жестким, он весь напрягся и плавно поднялся из-за стола.
– Это Андрей! – хором воскликнули мы с мамой и с ужасом посмотрели друг на друга.
– Да у тебя, как посмотрю, не жизнь, а мексиканский сериал, – уже не скрывая раздражения, бросил мне Миша. – Пойду разберусь с твоим приятелем, а то он, того гляди, дверь вышибет.
– Нет, я сама!
Я кинулся открывать, пытаясь оттеснить идущего следом Михаила, но бороться с ним мне было явно не под силу. Все же юркнув к двери первым, я, не зная толком, что буду делать, отпер замок, и входная дверь буквально вылетела на меня. Андрей ворвался в квартиру, и не успели мы с мамой даже взвизгнуть, как он со всего маху отвесил ни в чем не повинному Мише кулаком в челюсть; когда тот пошатнулся, Андрей попытался схватить его за грудки, сопровождая свои действия отборным матом. Но Михаил оказался тоже не промах. Увернувшись на этот раз, он как-то очень ловко заломил руку Андрея назад и подножкой опрокинул его на пол.
– Немедленно прекратите! Оба!
Я кинулся разнимать эту потасовку, но Миша и сам уже отпускал поверженного противника, поскольку тот перестал, наконец, сыпать ругательствами и понемногу затих.
Отойдя на расстояние, дававшее возможность в случае чего вовремя среагировать, Михаил встал в проеме комнаты и сложил руки на груди. Я же тем временем помог чертыхавшемуся под нос Андрею встать на ноги. Такой, казалось, холодный и уравновешенный при своем первом появлении какой-нибудь час назад, теперь он клокотал от ярости и был белым как полотно, со знакомой испариной, выступавшей у него в минуты крайнего нервного возбуждения.
– И давно ты ее трахаешь?!
Он устремил полупьяные от ярости глаза на Михаила, безуспешно пытаясь нормализовать дыхание.
– Андрей, прекрати сейчас же, слышишь! – раздался голос моей матери, о которой мы в этой сваре совсем забыли.
Вероятно, Андрей и вовсе забыл о ее существовании, потому что ее неожиданный возглас заставил его вздрогнуть всем телом и немного прийти в себя.
– Как тебе не стыдно! Взял и ни за что избил такого хорошего человека, в его же собственном доме! И так ругаться, такие слова – я от тебя такого не ожидала! Уважаемый Михаил и не думал обижать твою невесту. Он вообще гей, между прочим…
– Да, я думаю, пора уже вывесить за окно транспарант. А то вдруг у тебя еще найдутся родственники и друзья, которые не в курсе.
Произнося это, Михаил кинул в меня взгляд-молнию, и лицо его побагровело. В отличие от мертвенно бледневшего Андрея, Михаил в гневе становился красным как рак.
– Мама! Ты хоть иногда думай, что ты несешь!! – в полном отчаянии заорал я.
Мысленно я уже начал паковать вещи, словно чувствуя на своей заднице отпечаток элегантного мишиного ботинка.
– А что я такого сказала?..
Андрей тем временем растерянно переводил взгляд то на мою мать, то на меня, потом нерешительно бросил взгляд на Михаила. Всю его ярость сняло как рукой. Перед нами теперь стоял растерянный, виноватый мальчик. Когда он терялся или конфузился, его лицо становилось нежным и совсем юным, с потрохами выдавая двадцатилетний возраст. Обычно в такие минуты мы и мирились, ведь в душе я невольно умилялся этим неожиданно проступавшим полудетским чертам.
– Простите, я… не знал.
Он опустил голову, явно не представляя, что делать дальше.
– Так, ну вот что. Я пойду пройдусь где-то на час-другой. И чтоб к моему возвращению ноги этого клоуна в моем доме не было!
Машинально ощупывая нижнюю челюсть, Миша направился к двери и уже на пороге добавил:
– Елен-Санна, может быть, составите мне компанию? Я мог бы отвезти вас в торговый центр, у нас здесь есть очень хороший.
– Да, пожалуй, мне и впрямь не мешало бы пройтись по магазинам, – мать бросила хитрый взгляд на наши с Андреем замершие друг напротив друга фигуры.
