Поскольку совокупность данных и сведений убедительно свидетельствует, что на сегодняшний день лидером Третьей (Четвертой) производственной революции являются США, то соответственно конфликт между элитами наиболее четко проявляет себе именно в этой стране. Не будет преувеличением назвать его «холодной гражданской войной». Холодная гражданская война идет между тремя Америками.
Прежде всего, это хорошо известная, многократно описанная и привычная миру финансиализированная Америка Уолл-Стрит, Вашингтона, Чикаго и Лос-Анджелеса. Это страна, где не просто господствуют финансисты, или как их еще называют «банкстеры», но и экономика, где наиболее высокодоходен финансовый сектор, где монетарно-кредитная сфера диктует и определяет все производственные, экономические и даже социальные процессы. Об этой Америке написаны тома и тома. Это Америка, даже не чистого капитализма, а финансиализма. Это США одного процента.
На сегодняшний день это, безусловно, господствующий внутри Америки и всего мира контур. Однако в ходе кризиса 2008–2009 гг. ему был нанесен сильнейший удар, от которого он так и не смогла оправиться. Чтобы проиллюстрировать, что такое финансиализированная Америка, достаточно привести несколько цифр. За последние 34 года ВВП в США рос в среднем на 5,2 % и увеличился примерно с 2,5 до 17 трлн. долларов, а рыночная оценка корпоративных акций росла на 10,4 процента в год и увеличилась соответственно с 1 до 35 трлн. долларов. Иными словами, если в 1981 г. рыночная капитализация составляла 44 % от ВВП, то в 2014 – 215 %. Еще более ошеломительны данные по соотношению все того же ВВП с общим объемом рыночной капитализации и глобальной задолженности, включая все виды долгов – государственных, корпоративных и домохозяйств. В период с 1981 по 2015 гг. этот показатель рос более чем на 8,4 % ежегодно. В итоге, если в 1981 г. капитализация и объем долгов превышали объем ВВП всего в 2 раза, то сейчас – более чем в 5 раз. Причем разрыв увеличивается по экспоненте. Статистические данные можно приводить и далее. Но и уже приведенных вполне достаточно, чтобы понять, что кредитно-долговая финансиализированная экономика, а точнее ее американский контур, находится в прямом смысле слова в безвыходном положении.
Если раньше вопрос о перспективах экономики относился сначала к области гаданий, потом полемики, и наконец, суждений, то с недавних пор он перешел в плоскость расчетов и математических доказательств. На рубеже XX–XXI веков начали появляться и множиться математические модели, позволяющие описывать и прогнозировать реальную, неравновесную экономику, а не псевдоматематические абстракции, выдаваемые за формальные описания идеального несуществующего рынка А. Смита – М. Фридмана и неолибералов. Наилучшее описание этих моделей дано в недавно переведенной на русский язык книге ведущего британского научного и экономического, физика и экономиста по образованию М. Бьюкенена «Прогноз».
Согласно самым различным моделям нелинейной динамики, финансовых и реальных рынков, американская и глобальная финансиализированная экономики обречены в ближайшее время на сильнейший кризис, превосходящий по своим масштабам потрясения 2008–2009 годов. Это отлично знают и понимают финансисты, а также другие подчиненные и союзные им силы и круги в американском и глобальном доминате.
Второй – позднеиндустриальный, – контур Америки живет трудно, чередуя незначительные успехи с длительными периода стагнации и тяжелыми кризисами. Уже долгие годы рост производительности труда в традиционных индустриальных отраслях, в сельском хозяйстве, в сфере услуг не превышает 1–2 процента в год. Американская позднеиндустриальная экономика по уровню своего технического оснащения и квалификации кадров заметно уступает германской, скандинавской, японской, южнокорейской, а в некоторых секторах и китайской. Символом если не сегодняшнего, то завтрашнего дня позднеиндустриальной Америки стал признанный банкротом Детройт, в лучшие свои времена – центр мирового автомобилестроения, а ныне в значительной степени город-призрак.
Отмеченные выше обстоятельства побуждают некоторых пропагандистов и публицистов ставить на Америке крест. Более того, многие даже весьма квалифицированные аналитики искренне убеждены, что «американский век» закончился и впереди у Америки упадок, деструкция, разрушение и даже распад. Однако, они не знают или не хотят знать и третьем контуре США – Америке Третьей (Четвертой) технологической революции.
Чтобы коротко охарактеризовать этот контур, приведу короткую выдержку из большого исследования Брукингского института, славящегося скрупулезным отношением к фактам и статистике. «В настоящее время корпорации, компании, университеты и правительство США являются собственниками почти 2/3 патентов на ключевые технологии и разработки в отраслях, связанных в Третьей (Четвертой) промышленной революцией, включая продвинутую IT индустрию, Большие Данные, искусственный интеллект, робототехнику, 3-D печать, синтетическую биологию, новые виды материалов и т. п. Еще более 20 % подобных патентов приходится на компании стран, которые являются ближайшими союзниками США и прежде всего Канаду, Японию, Великобританию и Южную Корею. К концу 2013 г. на предприятиях и в компаниях, работающих в продвинутых отраслях и производствах, относимых к Третьей (Четвертой) промышленной революции, занято 12,3 млн. работников, или примерно 9 процентов всей американской рабочей силы. Они производят продукции на 2,7 трлн. долларов или 17 % американского ВВП.
Это больше, чем такие сектора, как здравоохранение, финансы и недвижимость… При этом ежегодный рост объема продвинутых отраслей составляет в среднем 7 % ежегодно в течение 2011–2015 гг., и в будущем будет, видимо, ускоряться. Уже сегодня продвинутые отрасли Третьей (Четвертой) промышленной революции стали крупнейшим и наиболее динамичным сектором американской экономики».
Три технико-экономических контура, без сомнения, усилили центростремительные процессы в американском социуме. Они отражаются на растущем неравенстве, размывании среднего класса и формировании, как это не удивительно в XXI веке, резервных армий труда.
Свою лепту вносят и обостряющиеся этнокультурные проблемы. Начиная с 1960-х годов прошлого века в Соединенных Штатах, несомненно, было приложено много усилий по формированию мультикультурализма и сглаживанию признаков расовой, культурной и иных видов дискриминации. Однако кризис позднеиндустриальной Америки конца XX – начала XXI веков привел к скачкообразному увеличению спроса на малоквалифицированную, сезонную и низкооплачиваемую рабочую силу. Соответственно имел место взрывной рост легальной, и особенно нелегальной миграции в основном испаноговорящего населения из Мексики и других стран западного полушария, а также выходцев из мусульманских стран Южной Азии и в гораздо меньшей степени из Западной и Центральной Африки. Так или иначе, и без того хрупкое равновесие было нарушено и центростремительные тенденции в этой сфере сменились центробежными. Причем все это происходит на фоне уменьшения доли белого населения, которое по оценкам многих демографов, уже в середине нынешнего столетия может оказаться меньшинством в Америке.
В условиях тектонических технологическо-производственных сдвигов, изменений в расовом, культурном и языковом составе населения страны, ситуации ценностного кризиса и исчерпанности модели финансиализированной экономики, доминат не смог осуществить радикальной политической реформы. В итоге, федеральная власть вот уже не первый год находится в состоянии, характеризуемом параличом, несогласованностью и ситуативными, а не стратегическими действиями. Не случайно едва ли не самой популярной за последние годы книгой о политической системе Америки стала работа Н. Лофгрена, проработавшего почти 30 лет в Палате Представителей и Сенате США, «Игра окончена: как республиканцы сошли с ума, демократы стали бесполезными, а средний класс был обманут». Возможно, наиболее ярким свидетельством Холодной американской гражданской войны являются текущие президентские выборы.
