Когда он сходил с трибуны, один из телеоператоров лениво
поймал в объектив. Морда скучающая. Остальные вовсе не смотрели в его сторону.
Идиоты, подумал он. Вот этот единственный, кто заработает.
Не сейчас.
Потом.
Глава 5
Однако, как ни странно, выступление в Госдуме вызвало
некоторый резонанс. Среди скучнейших, абсолютно невыразительных докладов речь кого-то
задела, кого-то разозлила, кого-то спровоцировала на резкую ругань. В двух
газетах появились нападки с одновременными восхвалениями в адрес
«богобоязненного русского народа, который все стерпит», который «войну
выиграл», «столько церквей построил…».
Газета московского казачества резко отмежевалась от
подозрения, что они тоже скифы. Казачество всегда «за Бога, Царя и Отечество»,
а эти скифы перевернули все с головы на ноги: Отечество — в первую
очередь, царя — во вторую, а бога так и вовсе ставят своего, отказываются
от исконно русского Христа Спасителя!
Мелкая газетка «Антимасонство» намекнула, что скифы —
дело рук международного масонства. И вообще попытка известных сил расколоть
страну, внести смуту, но врагам это не удастся… Правда, на эту газету мало кто
обращал внимание, так как масонов она видела везде, все партии переполнены
масонами, в Госдуме одни масоны, в правительстве масон на масоне, МВД и
ФСБ — масоны, вся страна захвачена масонами, только вот они, газета
«Антимасонство», свободны от масонов, да и то лишь потому, что регулярно
проводят чистки, увольнения, а наиболее подозрительных бьют и выгоняют.
Двенадцать городов, где к власти пришли скифы, установили
особые торговые союзы и особые отношения между своими городами. Что-то среднее
между городами-побратимами и кучкой курящих в вагоне для некурящих, где все
сочувствуют друг другу и делятся сигаретами.
Другие города подняли вой: скифские города все равно
крохотные вкрапления в серой массе российского пространства, но выступили как
единое целое, в них неожиданно быстро начал расти жизненный уровень, урожай
собрали вдвое больше, хотя земля та же, дожди выпадают те же…
Мэры городов-скифов посмеивались:
— У вас на каждые сто человек по одному адвокату и по
три юриста, а у нас на весь город один-два! Да и то для разговора с вами,
руссиш швайн… А друг для друга достаточно слова. Крепкого мужского слова.
Кто-то из более словоохотливых объяснил книжно, что
многочисленность законов в государстве есть то же, что большое число лекарей:
признак болезни и бессилия. Мол, надо писать законов самую малость, но следить
за тем, чтобы они соблюдались. В скифских землях мало законов писаных, зато
много неписаных. Понятно, какие важнее…
Более того, к союзу добавились несколько городов и областей
за пределами России, где мэрами или губернаторами были избраны скифы. Они
установили особые отношения, свои таможенные тарифы. В ход пошли странные
взаимозачеты, когда в казну почти ничего не капало. Области быстро богатели,
скифы начали посмеиваться над всякими там русскими свиньями, косорукими и
косорылыми, у которых все идет через задницу.
Дошло до того, что жители Ярославля чувствовали большую
сродненность с населением Львова, Секешъяроша и половиной Северной Осетии, чем
с кособрюхими лапотниками из соседнего Владимира.
Во всех городах, признавших Великую Скифию, спешно
возводились памятники Черному Мечу, ставились постаменты для бюстов скифских
царей и полководцев древности, а в школах ввели курс скифской истории.
Из армии пришли сведения, что командиры частей предпочитают
солдат, называющих себя скифами. Сформировать отдельные части не удавалось,
армия — механизм консервативный, но слухи росли и ширились.
Командование ряда дивизий быстро сообразило, что, не
затратив ни копейки, можно формировать воинские части с намного более высоким
воинским духом. Генералы Генштаба быстро реагируют только на возможность
построить еще один роскошный особняк силами солдат да разве что украсть еще
пару миллионов долларов из бюджета, в военном министерстве вообще идет
непрекращающаяся грызня из-за портфелей, больше ничего там не видят, не знают и
знать не хотят, так что командиры на местах быстро нашли выход. Формировались
отдельные части из скифов, назывались «отдельными ударными», им давали
какое-нибудь прозрачное название из скифской истории. В других дивизиях
понимали, что к чему, создавали подобные части. Во всех родах войск.
Теперь Крылов приезжал в офис партии «Великая Скифия» на
черном депутатском «мерсе». У него появился свой шофер и личный охранник. За
это время расширился и офис: удалось снять еще четыре комнаты на том же этаже,
но все равно жизнь во всех кипела, как в переполненном муравейнике перед
вылетом молодых самок.
Однако даже во время самых жарких прений в Думе внезапно
накатывал щем, хотелось все бросить и то ли уйти в леса, то ли записаться в
моджахеды и красиво погибнуть за какую-нибудь идею. Неважно, какую. Но всякий
раз мгновение спустя во всей пугающей красоте прямо из пустоты возникало ее
лицо.
Наверное, так же являлась Богородица средневековым аскетам.
Он не был аскетом, напротив — мало нашлось бы на свете утех, которых он не
попробовал, но сейчас до вопля хотелось чего-то буквально средневекового:
аскезы, молитвенной жертвенности, в ноженьки валиться, поверить в очарованность
свою…
Еще когда Яна вышла навстречу, он видел по ее лицу, что для
нее это последняя с ним встреча. Она еще не знает сама, вроде бы не решила, но
за нее это решил ее спинной мозг, что заменяет красивым женщинам головной. Она
еще не знает о своем решении, но уже идет с ним, этим решением. И когда они
будут лежать в постели, разгоряченные, разомлевшие, медленно приходя в себя,
воздух вокруг распаренных тел горячий и вязкий от испарений, то это решение
всплывет с темного дна подсознания, как пузырь болотного газа, пойдет
продавливаться к поверхности головного мозга, по дороге обретая форму, блеск,
завершенность, даже красоту…
— Привет, — сказал он, — ты выглядишь просто
сказочно!
Она равнодушно кивнула. Он прикусил язык, ей это говорят
постоянно, а ее Алексей, политик, явно умеет подбирать сравнения и покруче,
заметнее.
— Что-то случилось? — поинтересовалась она.
— Да как тебе сказать, — ответил он медленно, мозг
лихорадочно работал, перебирал варианты, ибо начинать борьбу надо сразу, пока
этот пузырь еще только вычленяется из тинистого дна спинного мозга. —
Хочется разделить с тобой радость!
— Какую?
— Страна на треть покрыта обществами скифов, —
выпалил он. Вообще-то он не знал, сколько на самом деле их образовалось, но Яна
слегка заинтересовалась, изогнула брови.
— И что же?
— Мы не остановимся на Думе, — выпалил он. Эта
идея только что пришла в голову, еще не как идея, а как первый подвернувшийся
под руку довод, но он сам удивился ее нахальной осуществимости. — Мы
сможем победить!.. Нам мало, что в Думе наша фракция…
