— Нет, — ответил Крылов. — Наверное, у меня
эта замедленность. Это ведь моя квартира? У меня на нее ордер? Или у вас есть
полномочия отменить этот ордер?
Уполномоченный даже отшатнулся от такого посягательства на
государственные устои.
— Что вы, что вы! Никто не смеет отменить ордер, окромя
суда. Но вы-то, вы!.. Вы ведь интеллигентный человек, вон даже очки…
Крылов указал на вешалку:
— Вон там даже шляпа висела. Сейчас ее нет, но висела.
У меня есть свидетели.
— Верю, — ответил уполномоченный с сомнением в
голосе, — потому и говорю: разве вы добровольно не уступите свою
жилплощадь своим соседям? А вам выделим квартиру в новом районе!
Крылов спросил, медленно накаляясь:
— В новостройках, где грязи по колено? Где в размокшей
глине увязают самосвалы? Где ни телефона, ни Интернета, ни метро?..
Уполномоченный укоризненно покачал головой:
— Вы же интеллигентный человек, как вы можете?.. Торгуетесь,
это же стыдно!.. Наша интеллигенция, если вам это неизвестно, никакой грязи не
боится. А лиц с замедленным развитием мы должны беречь, они в этой жизни совсем
беспомощные. Здесь дом университетский, а жильцы в основном преподаватели
университета, так что ваших соседей никто не обидит, а вот вы в районе
новостроек сможете благотворно влиять на местную… местных. Сейчас как раз
сдается в эксплуатацию дом завода ликеро-водочных изделий, есть свободные
квартиры…
Ярость ударила Крылову в голову с такой силой, что в глазах
потемнело. Кулаки сжались, налились горячей тяжестью. В мозгу замелькали
сладостные картинки, как он бьет этого уполномоченного головой о стену до тех
пор, пока вместо головы не останется красная теплая лепешка, а потом врывается
к дебилам и вышвыривает их всех из окон…
Нет, пробилась трезвая мысль. Ему нельзя. Это им можно, у
них и справка есть, что им можно все, а за последствия не отвечают, а вот ему
нельзя. Он должен по всем канонам цивилизованного человека отступить, отдать
эту квартиру быстро растущей семье дебилов. Здесь поставят электроплиту вместо
газовой, заменят всю электрику, забьют наглухо окна и балкон, здесь будет грязь
и вонь, испражнения станут выползать под дверь на лестничную площадку. Не
выдержав смрада и растущего поголовья дебилов, продаст или поменяет квартиру
семья профессора Медникова, что этажом ниже, побегут и остальные, как в Штатах
пустеют от белых целые районы, когда туда переселяется семья негров…
Через багровый туман прорвался голос уполномоченного, а
затем проявился и он сам, нормальный чиновник, нормальный человек этого мира,
этой цивилизации, забредшей в тупик.
— Вы, конечно же, понимаете…
Крылов выдохнул горячий воздух, сглотнул ком, ответил сквозь
зубы, но бесстрастно, как машина:
— Нет.
— Но вы же интеллигентный человек! — воскликнул
уполномоченный в ужасе. — Как вы можете? Мы должны относиться с предельной
бережностью к таким людям! Они обделены природой, и кто, как не мы,
интеллигентные люди, можем… и должны!.. возместить им?
— Что?
— Все, — ответил уполномоченный твердо. —
Согласно общепринятым и общечеловеческим ценностям, всякая жизнь священна. Все
возместить, все отдать! Разве не так? Разве вы не интеллигентный человек?
Посмотрел бы я на того, подумал Крылов зло, кто посмел бы
сказать «нет». И кто откажется признавать «общечеловеческие ценности,
обязательные для каждого человека». Это уже выглядит хуже, чем плюнуть в суп
соседа.
— Нет, — сказал он, заставил себя нагло
усмехнуться, добавил с нажимом: — Я скиф!
Уполномоченный выпучил глаза:
— Скиф?.. Это что, религия такая?
Крылов взял его за плечи, грубо развернул и толкнул в спину.
Уполномоченный не противился, слишком ошеломленный, чтобы даже пикнуть. Он шел,
сверившись со справкой, к доктору наук, явно же интеллигенту, который без
спора, даже с предупредительной готовностью освободит квартиру и уберется
черт-те куда, только бы помочь обделенным умом, только бы им жилось лучше. Даже
оттуда, из медвежьего угла, если выживет, будет переводить им всю зарплату, как
уже у него отбирают на этих замедленных половину жалованья, половину услуг и
всего-всего…
— Мать-перемать, — сказал Крылов громко. —
Скифизацию!.. Поголовную!.. Или хотя бы захватить власть!.. И всех этих гадов…
и дебилов, и дебилозаконников…
Он задохнулся, еще не в силах представить, что надо бы сотворить
со всеми этими дебилами и интеллигентами, но сердце, душа и даже холодный
рациональный мозг, объединившись, требовали крови, огня, хруста костей под
гусеницами танков.
— Какая ролевуха, — сказал он вслух. — Все
это надо всерьез! Народ соскучился по крови. Да и не развязать все эти узлы…
Только рубить, рубить, рубить!
И стало жутко и страшно, когда представил, что это
вот — скифы, Великая Скифия, поклонение Черному Мечу, новые ориентиры для
человечества — все это может быть реально.
Глава 11
На сайт он вломился злой, словно скиф в атаке на персидскую
пехоту. На обоих форумах шло живейшее обсуждение скифскости. Как в Корчме, так
и в Золотой Палате, отделении Корчмы, куда вход был только по паролям. Впервые
всех удалось занять так надолго. Вообще-то проблема сайтов в том, что даже в
самое жаркое и переломное время тем для дискуссий все равно не хватает.
При очных встречах вроде бы их в избытке, но очные далеко не
каждый день, даже на кухнях, когда за водочкой и огурчиками соседи собираются
поговорить о футболе и политике. А сайт — это место, где дискуссии и споры
не прерываются ни на мгновение. Видно, как поднимается волна, как самые
выдержанные оппоненты бросаются в спор, забыв о тщательности аргументации, уже
переходят на личности, по всей виртуальной Корчме летают такие же виртуальные
табуретки, а то и вовсе вроде бы умные и выдержанные люди договариваются о
личной встрече, чтобы бить друг другу морды.
В Корчме это случалось часто, табуретки летают над головами
посетителей каждый день. Лишь самые упорные сидят себе за отдельным столиком и
перемывают кости древним ископаемым или же обмениваются ехидными комментариями
по поводу находки загадочной Гипербореи.
Очень часто случались периоды затишья. Корчма, в отличие от
любого невиртуального клуба по интересам, открыта все двадцать четыре часа без
выходных и праздников, там постоянно кто-то возится, расспрашивает, гогочет,
дразнит собаку или жутко ухает под разными личинами. Но сейчас, похоже, удалось
бросить великолепную кость изголодавшимся умам. Скифскость обсуждают с таким
жаром, с каким не обсуждали ни войну в Чечне, ни скандал с голой первой леди
Империи и послом из Нигерии.
Прошла неделя после той встречи в кафе, когда он впервые
выдвинул идею скифизации. В Альманахе, есть и такой раздел на сайте,
начали появляться стихи, а затем и рассказы на скифскую тему. Простенькие,
восторженные, примитивненькие, но пошли неожиданным косяком, а где есть масса,
то появляются и орешки, изюминки, жемчужинки.
