— Вот когда партия женщин подняла крик, что их
зажимают, для них специально создали место в правительстве. Теперь там всегда
торчит хоть одна дура, хлопает глазами. Но нам не нужно такого липового
представительства! Мы требуем законное место министра труда, министра отдыха и
министра культуры!..
Вопли в толпе стали громче. Алексей прокричал, лицо
побагровело, жилы на висках вздулись, потемнели, как сытые пиявки:
— Нам не надо милостей от правительства!.. Сегодня мы
создаем свою партию… или движение, как решим демократическим большинством.
Назовем его «За равные возможности!». Под этим лозунгом нас поддержит вся
интеллигенция, как творческая, так и… А за кого в этой стране интеллигенция, за
того — вся самая разрушительная сила! Мы — победим!!!
Толпа удалялась в сторону Центра, словно намеревалась взять
штурмом почту и телеграф. Поливалка проехала в обратную сторону, в мокром
асфальте заблистали тысячи крохотных солнц, острыми лучиками стреляли в глаза.
Тор остановился. Лицо его помрачнело.
— Мне завтра вставать рано, — сообщил он. —
Пока… Но как ловко этот Алексей начал, а?
— Иди отдыхай, — разрешил Черный Принц. — А
мы сейчас спустимся в кафешку насчет пивка и рыбки. Я гонорар получил за одну
разработку. Угощаю.
Тор остановился, пятерня взлохматила затылок. Мучительно
думал, колебался, изрек:
— Да что во сне хорошего?.. Пивко — другое дело.
В кафе решили не спускаться, душно, но Валентина тоже приучилась
выставлять на улицу столы и стулья, так что разместились на свежем воздухе, все
настолько голодные, что даже всегда сдержанный Раб Божий с ходу заказал
Валентине сочный бифштекс, блинчики с мясом, а уж потом велел принести пива…
Нет, поправился он, кружку пива сразу, чтобы промочить горло, но мясо, мясо,
мясо — поскорее! И побольше.
Они опорожнили по второй, вышли из-за столов покурить, чтобы
не травмировать некурящего Раба Божьего. От накалившихся за день стен настолько
несло горячим сухим воздухом, что Крылов невольно отодвигался, пока не очутился
у обочины. Там опасно близко проносились машины, фыркали горячими запахами
бензина и перегретых масел.
— Как он начал круто, как начал, — сказал Черный
Принц задумчиво. — Вообще-то это благодатная ниша… Согласно статистике,
один из четырех человек — дебил.
Тор потыкал пальцем в Крылова, себя не забыл, в Откина,
удивился:
— Крылов — нормальный, я вообще орел, Откин тоже в
норме… Принц, ты этот, ну… четвертый!
Откин сказал серьезно:
— Нет, Черного Принца в партию Алексея не отдадим! Он
единственный из нас нормальный. Даже галстук надевает!
Черный Принц, судя по его виду, обиделся, но сдержался, что
для него удивительно, только буркнул:
— С чего ты взял, что я нормальный? Я сам с собой не
разговариваю только потому, что не верю себе на слово.
От перекрестка показался подтянутый Klm. С ним молодая
девушка, с неплохой фигуркой, обнаженная до пояса, с татуировкой на груди и
животе. Klm что-то сказал ей на ходу, она кивнула, заулыбалась корчмовцам еще
издали.
— Извините, — сказал Klm интеллигентно, —
опоздал, дела… Это моя сотрудница, Наташа.
— Привет, — сказала Наташа.
Она тряхнула короткой прической. Глаза ее были чистые,
выразительные, улыбались дружески. Когда протянула Крылову руку чистым
дружеским жестом, тот решил, что для рукопожатия, тоже двинул свою навстречу,
но девушка легонько взяла его за гениталии, слегка приподняла в ладони, словно
взвешивая, улыбнулась, глядя ему в глаза.
Крылов подумал со смешанным чувством, что в этой быстро
нарастающей лавине раскрепощения что-то есть, что-то есть… Хоть и гниет этот
мир, но хорошо гниет, приятно гниет! Не так уж и хочется выходить из сладко
гниющего мирка под холодный ветер нового мира, сурового и бескомпромиссного.
— Привет, — ответил он. Подумал, что не стоит ли
ему тоже взять ее за интимное место, но это может что-то значить еще, здесь
своя знаковая система складывающихся ритуалов, благоразумнее остаться слегка
прибалделым. Лучше, когда непонятно, ретроград ли он или же просто еще не
врубился в новую ситуацию. — Привет!.. Пива хочешь?
— Спасибо, — ответила она серьезно. — Но мне
надо домой. Родители строгие! Я к одиннадцати вечера всегда в постели.
— Так до одиннадцати еще…
— Мне добираться в Чертаново.
Klm распахнул объятия, загоняя всех обратно к столам, где
пиво, соленая рыба, креветки. Крылов с сожалением проводил взглядом ее прямую
спину с удивительно тонкой талией, где на тугой поясок сверху дразняще нависали
тонкие валики молодой плоти.
Еще через час, когда все отяжелели, но не остыли, от
ближайшей троллейбусной остановки неожиданно показался Откин. В руке была
непомерно огромная сумка. Из-за чересчур длинных ручек она едва не тащилась по
земле, а когда он приблизился, расслабил натруженные руки, сумка начала мягко
подпрыгивать, словно ее набили футбольными мячами.
Тор замахал могучими дланями:
— Эй, хлопче!.. А мы уже собрались расходиться!
Откин, взмокший, с мелкими капельками пота на лбу и
потемневшей рубашкой, бухнул сумку на пол возле стола.
— Как тяжко стало воровать! — пожаловался
он. — Такое ощущение, что я эти деньги заработал.
— Деньги — зло, — согласился Тор. —
Зайдешь на рынок, и зла не хватает. Ты где пропадал?
— Чукчи, — заявил Откин. — Да вы хоть знаете,
что здесь?.. Валюша, мне того же, что у этих лоботрясов, только побольше.
Крылов суетливо распахнул «молнию» на сумке, закопошился во
внутренностях. На свет появился ворох легких рубашек с короткими рукавами. Он
спросил с недоумением:
— Ну и чо?
Тор взял рубашку, развернул. Черный Принц присвистнул. На
груди шла крупная надпись: «Да, скифы — мы!» Буквы четкие, вызывающие,
яркие. В свое время Откин первым начал снабжать всех кружками и чашками с
рисунками из любимых книг, никто не допытывался, что за технологии, каждый из
корчмовцев где-то да работает или служит, неприлично спрашивать, кто какой пост
занимает, если человек сам не скажет, многие перебиваются с хлеба на воду,
только бы не потерять доступ в Интернет, но кое-кто, чувствуется, от кризисов в
экономике не страдает…
Тор брезгливо покопался в ворохе:
— На мой размер не найдется!
— Поищи лучше, — предложил Откин.
Все наблюдали, как Тор растянул одну из рубашек в руках,
прикинул размеры на глазок, решительно сбросил свою майку. Обнаженный до пояса,
он в самом деле был похож на бога-громовержца, грудь похожа на медные латы
центуриона, а густые рыжие волосы похожи на раскаленные докрасна кольца
проволоки.
