Дед медленно покачал головой:
— Даже простенький человек понимает, что долгая жизнь
не всегда есть лучшая жизнь. А некоторые из этих простеньких хоть раз в жизни
могут… хоть на закате… Костя, истина в том, что молодые могут умереть,
старые — должны! Так вот если это все равно неизбежно, то надо это сделать
с пользой.
— Дед, — воскликнул Крылов, — какая тебе
польза?
Дед тонко улыбнулся:
— В смерти есть своя выгода: оставшиеся в живых тут же
начинают нас хвалить, лишь потому, что мы уже мертвы. Может быть, я хочу как
можно скорее услышать эти похвалы!.. Ладно, Костя, есть польза для тебя… не
делай большие глаза, я же понимаю, как вы в соседней комнате стараетесь не
шуметь, мои пуританские ухи не оскорбить… но и польза для общества, в котором
тебе жить. А это общество… тоже я.
Крылов выхватил из дедовой руки листки, смял, бросил в
корзину. Потом быстро достал, порвал, отнес в туалет. Слышно было, как зашумела
спускаемая вода.
— Поздно, — сказал дед. — Идеи… можно убить
только другими идеями!
Он захохотал победно, но закашлялся, схватился обеими руками
за грудь. Лицо побледнело. Костя торопливо обнял, свободной рукой начал гладить
по загривку, помассировал шею. Лицо вообще посинело, из горла вырвался хрип,
затем дед судорожно вздохнул, грудь поднялась, синева ушла, уступив место
привычно коричневому оттенку кожи.
— Два раза не живут, — прошептал он, — а
много таких, что и одного раза прожить не умеют… Я вроде бы жил не премудрым
пескарем, от жизни не прятался.
— Дед, — сказал Крылов нервно, — ты и сейчас
орел. Только не маши крыльями, не маши!
Он отвел деда в его комнату. Там пахло лекарствами, а когда
распахнул окно, с улицы ворвался грохот. С этой стороны под окнами проходила
дорога, там несутся тысячи легковушек, тяжелые трейлеры, весь дом вибрирует, на
столах звенит посуда. Жильцы от шума отгораживались окнами с тройными стеклами,
стеклопакетами, тяжелыми плотными шторами, забивали окна герметически, а для
очистки воздуха ставили кондиционеры, но все равно тяжелый гул воспринимался
если не ушами, то кровью, организм все равно слышал, спал беспокойно, а сны
были тяжелыми.
Даже с его стороны дверь на балкон можно открыть разве что
только в глубокую ночь. Правда, и тогда часто проносятся тяжелые трейлеры, что
везут в Москву наркотики, слегка прикрытые какими-нибудь товарами.
Дед заснул или задремал, у него не поймешь, Крылов вернулся
к компу, поработал, отправил. Про запас всегда были кое-какие наработки на
черный день. Начальство на службе не заметило, что побывал в отключке, а теперь
лежит с перебитыми ребрами: файлы подчистил, подправил, кликнул на «отослать»,
а сам потащился на кухню. В прихожей взглянул в зеркало.
Хорош, хорош… Правда, кровоподтеки из черных сменились
нездоровой желтизной. Он похож сейчас на больного гепатитом.
Глава 8
Все-таки, сказал себе со стесненным сердцем, для нас это
игра, ролевуха, лучшая из RPG. И вот уже началось: за ролевуху морду бьют,
ребра крушат. И хотя скифскими сайтами Интернет уже пестрит, при ДЭЗах
образовались кружки, а в подвалах собираются крутые ребята, качаются, куют из
пластин железа мечи… но все-таки пока никто не шелохнул пальцем, чтобы как-то
узаконить, упорядочить, зарегистрировать.
Сказывалось всегдашнее отвращение интеллигента к канцелярии,
бюрократии, к тесным душным коридорам. Мы существуем и существуем, повторял
себе Крылов. Важен сам факт, а не признание этого факта каким-то мелким клерком
из районного управления, что выдаст гербовую бумагу с печатью. О том, что мы
существуем. Как будто для нас это новость!
— Замполит, — сказал он по телефону, — подбросишь
до конторы?.. Нет, не на работу. Пора зарегистрировать нас, полагаю.
— Давно пора, — откликнулся Замполит бодро. —
Скажи, когда и куда подъехать!
Бандаж на сломанных ребрах спрятался под рубашкой, а то, что
Крылов совсем не худенький, сыграло только на руку. Мол, животик, жировые
складки на боках, все толстеем. Даже припухлости на лице, тщательно запудренные
и замазанные Яной, выглядели как простая одутловатость после долгого перепоя.
Замполит гнал машину быстро, срезал повороты, но не
попадался: знал, где кто из гаишников стоит сегодня, где будут стоять завтра.
Крылов старался не покачиваться на поворотах, больно, даже не глазел по
сторонам, разве что обратил внимание на гигантский рекламный щит с надписью:
«TAMPAX — доставка и установка», с фотоиллюстрацией, как это сделают
присланные инструкторы.
Замполит, чтобы как-то развеселить, включил радиоприемник,
бодрый голос диск-жокея называл модные мелодии, вел переговоры со слушателями,
называл модные клипы, разыгрывал лотереи. Был звонок на радио, бодрый голос
сказал энергично:
«Добрый день, волна сто три!.. Сегодня нашел бумажник на
автозаправке. В нем была тыща немецких марок, тыща долларов, три тыщи рублей и
две кредитные карты на имя Сергея Сидорова. Так вот, я хотел бы передать
огромный, просто огромнейший пламенный привет Сергею, если он сейчас меня
слышит. Поставьте ему какую-нибудь веселую песню!»
Замполит подрулил к обшарпанному домику, высадил, извинился,
что ждать не сможет, должен быть в трех местах, укатил. Крылов для проверки
попробовал дышать глубже, но между ребер предостерегающе кольнуло.
— Ладно, ладно, — пробормотал он, — только
заживай быстрее… Мне некогда.
Широкая массивная доска сообщила, что контора по регистрации
на втором этаже. Он поднялся по широкой лестнице, дальше длинный угрюмый
коридор, под стенами старые стулья с облезлыми спинками и сиденьями, по два-три
человека перед каждой дверью, а перед самой дальней пятеро…
Со стесненным сердцем он понял, что ему именно туда, всегда
получается почему-то так. К счастью, первые два из очереди вылетели как
намыленные, следующая баба просидела довольно долго, вышла злая, красная, ее
чуть не сбил с ног в дверях нервный интеллигент, Крылов сквозь плотно закрытую
дверь слышал его возмущенное блеянье.
Последний перед Крыловым улыбнулся ему сочувствующе:
— Потерпи, я быстро. Мне только печать шлепнуть, все
уже сделано… Я вижу, ты в крутой разборке побывал.
— Пришлось, — пробормотал Крылов.
— У нас тоже было, — сообщил мужик
доверительно. — До стрельбы доходило. Но мы отстояли домик… Теперь это наш
офис! Представляешь, шесть этажей, с видом на Красную площадь…
Интеллигент выскочил, мужик оборвал себя на полуслове,
подтянулся, исчез за дверью. Пробыл он, как и обещал, недолго, но, когда
выходил, Крылов видел, как вытянулось его лицо и подобрались губы. Видать, даже
здесь могли остановить его победное продвижение, ведь здание с выходом на
Красную площадь — лакомый кусок как для мафии, так и для правительства,
что тоже мафия, только послабее…
