Матросов спросил заинтересованно:
— До какой цифры?
На него шикнули. Крылов поморщился:
— Цифры не названы, но это и так ясно. Если наша
деятельность покажется для них полезной… к тому же если мы будем расти как
сила, то и цифра может расти. А пока довольствуйтесь тем, что есть.
Матросов спросил деловито:
— Запас уже исчерпали?
— Будут оплачиваться и командировочные и прочие
мелочи, — ответил Крылов уклончиво. — Да и вообще… сперва надо видеть
проекты, а потом просить под них деньги.
Кто-то наконец крикнул «гип-гип-ура», но голос прозвучал
неуверенно. Да и сам Крылов видел, что на лицах у многих осталась тень. Одно
дело — их собственное веселое хулиганство, другое — когда некие
серьезные дяди вот так вкладывают в тебя деньги. Это обязывает, не дает выйти
из игры.
— Итак, — сказал Крылов как можно бодрее, —
начинаем работу! Пусть вас не смущает интерес к нам. По мере роста нашей силы
таких интересующихся будет все больше. Для нас главное помнить, что мы —
скифы. Высшая раса, сверхлюди, прямая спина и все такое прочее. И никому не
дадим увести себя, любимых и замечательных, в сторону.
На его столе, массивном и солидном, как и положено
руководителю движения, зазвенел навороченный телефон. Крылов не сразу
разобрался, какую из кнопок нажимать, наконец прозвучал несколько встревоженный
голос охранника:
— Господин Крылов! Здесь двое хотят поговорить с вами.
— Впусти, — велел Крылов, не задумываясь.
Все еще коробило, что к ним можно только через кордон
охраны, а в стенах коридора еще и металлодетекторы, но с другой стороны —
мало ли какие братки захотят навязать им крышу и попробовать стричь купоны…
Скифы переглянулись, Откин сказал настойчиво:
— Ребята, пойдемте отсюда. Хотя бы сделаем вид перед
другими, что мы люди сурьезные.
Последним из кабинета вышел Klm, подмигнул Крылову, держись,
ты — глава, мягко прикрыл за собой дверь.
Глава 14
В помещение зашли двое крепких молодых парней. Нет, второй
не так уж и молод, просто выправка, разворот плеч, подтянутый живот и прямая
спина, взгляд твердый, властный.
Когда Крылов увидел их входящими, между лопаток словно
дунуло холодком — вот они, братки, щас назначат дань, но готовы выслушать
и его предложения… однако, когда увидел глаза старшего, между лопаток стало
совсем холодно. Да и младший старшему под стать. Если среди братвы немало тех,
кто отслужил в ВДВ, а то и в элитных частях ФСБ, то по лицам этих видно: ни
братве, ни доллару, ни президенту не служат.
Крылов поднялся из-за стола. Сесть не предложил, смотрел
вопросительно. Старший коротко поклонился, на миг став похожим на Klm, голос
его прозвучал, как команда на плацу:
— Макс Тимоноф, уполномоченный по связям. Это мой
помощник, Денис Снегирев.
Он даже не посмотрел в сторону стульев, но Крылов видел его
требование пригласить сесть, держаться как дома, услышать привычные слова
приема.
Он сделал вид, что безмолвного намека-требования не понял,
поинтересовался:
— По связям с чем? И кто вы?.. Простите, но у меня мало
времени. Могу уделить вам не больше трех минут.
Младший напрягся, желваки вздулись, а скулы заострились. В
глазах полыхнуло бешенство. Старший, назвавшийся Тимонофым, кивнул.
— Да-да, простите… вы правы, наше упущение. Спасибо,
что согласились выслушать нас. Я представляю блок патриотических организаций. В
него входят как крупные, например…
Крылов прервал:
— Не трудитесь перечислять. Я ценю ваше время, потому
скажу сразу: ни в какие блоки и союзы мы не входим. И не планируем в
дальнейшем. У нас своя программа, своя цель, свои методы.
Тимоноф, как старший, стиснул челюсти. На щеках выступили
красные пятна. Похоже, не терпел возражений, что весьма странно для
уполномоченного по связям.
— Мы читали вашу программу, — сказал он
сдержанно. — Многие пункты вашего… кружка весьма интересны. И даже
патриотичны. Потому мы предлагаем вам влиться в нашу мощную реку…
Крылов развел руками:
— Увы, в мощной реке наш ручеек растворится без следа.
Мы же не хотим терять свой набор минеральных солей. Извините, но это —
окончательно.
Младший прожигал его ненавидящим взором. Голова Тимонофа
словно бы упала, срубленная, на грудь, это он так поклонился, прощаясь.
Откланялся то есть. Крылов, не садясь, смотрел, как они одновременно
развернулись, выправку не спрячешь, пошли к двери. Выправка даже чересчур,
словно это не остатки, а усиленные тренировки именно сейчас. Этакие
военизированные уполномоченные по связям.
Яна, подумал он. Все эти дни, вспоминая победное шествие
Алексея, старался гнать ее образ из черепа, сердца и гениталий. Что он ей?
Женщины предпочитают победителей! Зато сейчас, когда можно показать вот такое, в
центральной части города, с охранниками у входа и телекамерами…
Говорят, мелькнула мысль, что даже самая красивая женщина на
свете не может дать больше, чем имеет. Дурость, на самом деле она дает ему все,
чего тот лох ждет: в таких делах цену получаемому назначает мужское
воображение…
И все же настроить себя на иронический лад не удавалось. В
груди сладко защемило только от предположения, что может позволить себе увидеть
ее, заговорить, коснуться, войти…
Вокруг шумели голоса, скифы обсуждали пункты закона о
свободном владении оружием, в комнате пахнет пивом, солеными орешками и крепким
кофе, голоса жужжат, все спорят до хрипоты, наконец Откин отвалился от стола,
глаза осоловевшие, прохрипел:
— Черт, с этой скифизацией я уже месяц как не бывал с
женщиной!
Честный Гаврилов удивился:
— Так у тебя же есть жена?
— Ты бы еще бабушку вспомнил, — огрызнулся
Откин. — Ладно, а какие ограничения поставим на ввоз иностранного оружия?
Какие-то ограничения должны быть?
Может, я влюблен, подумал Крылов. Ведь сама любовь похожа на
привидение: все о ней говорят, но мало кто ее видел. А если и я в такой же
ловушке?
Сердце тревожно и сладко колыхнулось. Неужто и его посетило
это сладкое безумие?
Устал набирать ее номер, все занято, наконец догадался
включить дозвон, минут через пятнадцать на том конце все же трубку сняли.
— Але? — просипел старушечий голос. — Вам
кого?
— Яну, — ответил Крылов с неловкостью. — Она
там, в комнате Алексея…
— Нету там их, — ответила старушка. — Нету.
Алеша уехал в свой офис, у него теперь агромадный офис, он становится бальшим
человеком, о нас, старых, заботится… Уважительный такой, вежливый!
