Крылов ответить не успел, вмешался Откин:
— Можно решить все. Или порешить. Но Костя этот пример
привел просто так, он любит похвастаться эрудицией. Давайте действовать! А то
все разговоры, разговоры…
Глаза его горели как фонари, лицо подергивалось, а руки не
находили себе места. Он то вставал, готовый бежать немедленно строить державу
скифов, то вынужденно опускался, страшась пропустить что-то важное.
Мягко и деликатно позвонил аппарат, заиграли огоньки. Крылов
снял трубку.
— Господин Крылов, — послышался из мембраны голос
охранника, — к вам посетитель. Говорят, вы его знаете. Назвался Максом
Тимонофым.
Крылов ощутил недоброе предчувствие. Тимоноф, Тимоноф… Был
граф Тимоноф, известный какими-то победами при Петре или Екатерине, забыл. Был
еще… ага, приходил с этой фамилией некий уполномоченный по связям. Подтянутый и
молодцеватый, такими не бывают даже кадровые военные. Вообще-то наши
военные — это нечто толстое и с одышкой, брюхо свисает через пояс до
колен, щеки на плечах, но тот уполномоченный по связям выглядел подтянутее даже
дворянчиков царской армии, так сейчас выглядят только ребята из самых разных
формирований. Добровольных, ессно…
Тимоноф вошел в самом деле подтянутый и молодцеватый
настолько, что Крылов невольно залюбовался. Трудно найти в России человека, у
которого на роже не было бы выражения мировой скорби, который не горбился бы и
не волочил ноги. У Тимонофа спина прямая, плечи развернуты, видом кавалергард,
в левом глазу невидимый монокль.
— Здравствуйте, господин Крылов, — сказал он.
Он остановился у порога. Крылов указал на кресло по ту
сторону стола. Тимоноф приблизился красивым балетно-военным шагом. Так же
красиво сел, но не развалился, не обвис и не расплылся, как обычно расплывается
каждый бесхребетный россиянин, а эти свиньи все бесхребетные, он сидел ровный,
не напряженный, но и не расслабленный, глаза строго и внимательно смотрят на
Крылова.
— Что у вас на этот раз? — поинтересовался Крылов.
— С каждым днем слышим о вас все больше, — ответил
Тимоноф. — Россия — странная страна… То конца света ждет, то царство
Божье на земле берется строить… для всех, естественно, а теперь вот скифы… Да,
размножаетесь, как… как муравьи.
Крылов заметил:
— Вы хотели, сказать, как тараканы.
— Мало ли что каждый из нас хотел бы сказать друг о
друге, — ответил Тимоноф спокойно. — Цивилизованные люди умеют
корректировать свои слова вовремя.
— Наверное, — предположил Крылов вежливо, —
если мы размножаемся так стремительно, то люди в нас что-то находят? Если некое
новшество трудно приживается, это означает, что в нем нет необходимости. Но
если такая чудовищная… да-да, чудовищная вещь, как скифизация России, принята
чуть ли не с восторгом, то…
Тимоноф возразил:
— Это все еще хулиганство!.. У нас есть сведения, как
все это ваше скифство начиналось!
Крылов пожал плечами:
— Мало ли какие у вас подмоченные… подмоченные пивом
источники. Но как насчет хулиганства, захватившего всю страну? И все слои
общества?
— А что? — огрызнулся Тимоноф. — Всем
осточертело то, что творится! Вот и…
— Что «вот и…»? Это и есть доказательство, что в этом
новшестве уже есть необходимость. А что пошла ломка, так только те могут
созидать новое, у кого хватает смелости ломать все без страха и жалости.
— С этим я согласен, — согласился Тимоноф. Он
внимательно всматривался в Крылова, словно старался понять, что же такое есть в
этой непонятной скифскости. — Но вернемся к нашим баранам. Вы уже знаете
про нашу организацию… Или догадываетесь. О ней все знают. Ею пугают слабых
интеллигентиков, хотя на самом деле наша организация созидающая, а
интеллигентов в ней больше, чем, скажем, в любой парламентской партии…
Признаюсь, мы не сразу обратили внимание на вашу организацию. А когда узнали,
то сперва сочли, что это что-то вроде кружка «Умелые руки» или секции резьбы по
дереву. Даже когда я приходил к вам в первый раз, то просто выполнял поручение
своего руководства. Сам, сознаюсь, вас недооценил. Сейчас же поздно что-либо
предпринимать…
Крылов полюбопытствовал, ощутив недобрый холодок не столько
от слов, сколько от подтекста:
— А что же могли бы предпринять?
Он прямо посмотрел Крылову в лицо. Глаза были холодные,
глаза умеющего убивать профессионала.
— Вы приняли участие в борьбе… Ставки слишком велики.
Вы понимаете, что вас не остановили в самом начале лишь потому, что просмотрели
угрозу. Все просмотрели! Как власти, занятые борьбой за места в правительстве,
так и вся оппозиция, включая как парламентскую, так и непарламентскую…
Непарламентская, как понимаете, в средствах стесняется меньше.
Холодок сковывал Крылова все больше. Непослушными губами
проговорил:
— Вы объяснили все четко. А теперь выкладывайте, с чем
пришли. И выметывайтесь.
В короткой паузе, наступившей после его слов, оба услышали
щелчок передергиваемого затвора. Звук донесся из-за двери в компьютерную
комнату, где остались Тор и Klm. Тимоноф, похоже, не только не испугался,
наоборот, на губах заиграла довольная улыбка:
— Ваши ребята начеку… Молодцы! Показывают, что, если я
брякну не то слово, мозги вышибут.
— И чему радуетесь? — спросил Крылов уже
враждебно, злой, что этот профессионал так легко разгадывает нехитрые действия
скифов.
Тимоноф развел руками:
— А тому, что мы похожи. Ведь у вас нет разрешения на
этот пистолет? Я отличу по щелчку затвор ружья, на которое выдается разрешение…
от щелчков пистолетов. Это у вас «ТТ», могу назвать калибр, скорострельность…
— Не знаю, — ответил Крылов нарочито елейным
голосом и прямо посмотрел Тимонофу в глаза, — о чем вы таком говорите.
Извините, но у меня мало времени…
Тимоноф покачал головой. Надменность ушла с лица, Крылов
видел, как медленно и нехотя проступает горечь, а в глазах появилась усталость.
— Черт бы вас побрал! — вырвалось у него
внезапно. — Вы, кучка дилетантов, со своим дурацким… ладно, признаю, со
своей гениальной идеей этой скифизации, не просто потеснили, а серьезно
обескровили многие движения. Даже боевые отряды пощипали. Не знаете?
Крылов ответил честно:
— Для меня это новость.
— Всего лишь потому, — ответил Тимоноф с некоторым
пренебрежением, — что пока что не придаете значения патриотическому
воспитанию молодежи. Но, думаю, у вас это упущение временное. Да, от нас к вам
ушло с пару сот крепких ребят, на которых мы возлагали надежды. От партии
«Женщины нашей России» к вам перебежали несколько самых активных. Там тоже рвут
и мечут, уже ходили в Министерство юстиции с требованиями если не запретить, то
как-то ограничить вашу деятельность. Даже от движения «Интеллигенция Руси» к
вам переметнулись какие-то высоколобые… так говорят, хотя в их партии это
тщательно скрывают.
