Прекрасная металлургия бронзы и железа, великолепное оружие,
богатые железные рудники, множество плавильных печей. Их абсолютно новый способ
вести войны огромными массами высокоманевренных конных стрелков приносил им
победу за победой. К тому же это они создали особо мощные пластинчатые луки, а
к ним — длинные тяжелые стрелы. Когда разом выпускали тучу таких стрел,
солнце меркло, над землей наступали сумерки, а войско противника цепенело: с
неба падала смерть. Киммерийцы же посылали стрелу за стрелой с такой скоростью,
что в воздухе находилось не меньше двух-трех стрел одного всадника…
Но где-то в восьмом веке до новой эры в Северное
Причерноморье двинулось родственное киммерийцам племя скифов. У киммерийцев тут
же вспыхнула междоусобица: давать бой скифам или нет, все-таки свои, не лучше
ли объединиться, как вот сейчас пытаются и никак не могут объединиться Россия с
Белоруссией. В результате кровавой междоусобицы у киммерийцев погибли все цари,
а их было около сотни, погибли все воеводы, полководцы, отборные дружины,
знатные люди, а войско было обескровлено.
Скифы прислали своих знатных людей в помощь для похорон.
Царей и всех погибших героев похоронили в исполинских курганах вдоль Днестра,
после чего огромный народ киммерийцев без боя уступил свою землю скифам. Часть,
сохраняя вражду к тем, с кем дрались в междоусобице, ушла на запад, часть на
юг, часть на север, многие просто отправились вдоль берега Черного моря, где
все части и создали новые царства.
Но не меньше половины, устав от междоусобицы, остались на
месте и слились со скифами в один народ.
Конечно, даже те осколки былого киммерийского могущества еще
не раз потрясали мир: часть ушедших в Азию тут же вторглась в Урарту,
находившееся на вершине своей мощи, разгромила царя Руса Первого. Это случилось
в семьсот двадцать втором году до новой эры, затем киммерийцы сокрушили царство
хеттов, а потом основали свое «царство Гимир».
В семьсот пятом до новой эры с легкостью разбили Ассирию, в
битве погиб и знаменитейший из ассирийских царей-полководцев Саргон II,
захватили Лидию, Фригию, дошли до Палестины и Египта, фараону Псамметиху
пришлось откупаться дарами…
Остановить их смогли только скифы. В одном сражении скифский
царевич Сандакшатр разбил их… не то чтобы наголову, но киммерийцы с какой-то
подозрительной легкостью тут же прекратили войну и влились в народ скифов.
Почему?
Крылов стиснул ладонями виски. Киммерийцев сломило что-то
покруче, чем конная тактика скифов. У киммерийцев была точно такая же. Что-то у
скифов было иное, помощнее… Идея у них была, блеснула мысль. Идея! Какая? Фиг
ее знает, но скифы победили не силой оружия, киммерийцы могли с ними драться на
равных. Скифы что-то несли на своих знаменах, что-то выкрикивали, они дрались
за что-то такое, против чего киммерийцы не могли поднять руку, а если и
поднимали, то очень неохотно…
Словом, если будет недостаточно воинских побед одних скифов,
можно будет привлечь и киммерийские. Отмечать одни лишь скифские — то же
самое, что сейчас отмечать только заслуги москвичей, не замечая открытий и
подвигов киевлян… ладно, хохлов оставим, они сейчас за самостийность готовы
зубами каждого, не замечая заслуг и открытий сибиряков, дальневосточников!
В кабинет часто заглядывал Гаврилов, он составлял календарь
скифов. Гаврилов понимает, что его труд войдет в историю, а его имя начертают
золотыми буквами, через сотню-другую лет он будет объявлен святым и
непогрешимым, о нем начнут создаваться легенды, потому уже начал отращивать усы
и бороду, учился смотреть так, как будет смотреть с портретов в университетах.
— Да забудь ты про великие победы, — сказал Крылов
злобно. — Ты что, весь календарь ими засрал?.. Когда много —
обесценивается. Изголодался, понимаю. Это не Россия, у которой побед… гм… с
воробьиный нос. Знай меру. Зато у тебя совсем нет культурных праздников.
— Культурных?
— Ну да. Определи день, когда мудрец Анахарсис изобрел…
Когда было изобретено… когда скифы создали стремена, что сразу на порядок
подняло ударную мощь конницы.
Гаврилов загорелся:
— Ух ты!.. Спасибо, Костя. Почему мне сразу не пришло
такое в голову?..
— И еще, — милостиво сказал Крылов. — Надо
выделить один-два дня и для скорби.
— Ты… чего?
— Определи, — продолжал Крылов невозмутимо, —
когда отметить день страшного поражения скифов… а еще лучше — родственных
нам киммерийцев. Мол, вот плоды братоубийственной войны, мы скорбим вместе с
павшими предками. В этот день будет запрещено есть сладкое… И вообще нельзя
будет лакомиться, играть веселое, танцевать. Понял?.. Нельзя весь календарь
превращать в сплошные даты побед, достижений и свершений! В человеке есть
потребность и пореветь, посокрушаться, разделить с кем-то печаль. Тем более
когда сам в тепле и уюте.
Явился очень заинтересованный Тор. Все, что показывало
скифов настоящими арийцами, у него шло на «ура».
— А это еще и предостережение, — заметил он
сурово. — Если у нас были не только победы, то и щас надо: броня крепка, и
танки наши быстры! Понял?
Гаврилов обратил на него не больше внимания, чем на жужжащую
муху, поинтересовался у Крылова:
— А по каким датам расставить изобретение двузубого
якоря? Изобретение стремян?
Даже Тор посмотрел на него, как на убогого. Прорычал:
— Рыбой ушибленный?.. Да разбросай по календарю
равномерно. Только следи, чтобы не совпадали с нашими, привычными. Ну, с Новым
годом или Восьмым марта. Мы хоть и скифы, а по-русски будем праздновать все,
только бы не работать. С голоду будем пухнуть, но — праздновать!..
Праздник по-русски от слова «праздность». Верно, Костя? То есть
нихренанеделанье.
Гаврилов поморщился, но в календаре сделал пару пометок. Он
знал, в отличие от Тора, что одному рыбой ушибленному поставили пристройку в виде
собачьей будки к величественному Покровскому храму, построенному в честь победы
над могучим Казанским царством, после чего ведь исполинский собор на главной
площади страны стали звать храмом этого ушибленного, Василия Блаженного.
— Летние месяцы вычти, — посоветовал
Денис-из-Леса. — Я все лето на даче, теща поедом ест, чтобы в огороде
копался. А вот на сентябрь можно праздников побольше. Нет, лучше на сентябрь
поставить День Скорби. Все съедутся сытые, толстые, обожранные — денек
поста не повредит, особых нареканий не будет. А кто проживет день без сладкого
и плясок — будет гордиться своей сверхчеловечностью.
— И в ноябре поменьше, — попросил Откин. — У
меня совпали дни рождения жены и детей. Не могу не накрыть стол! А если еще и
день скифской победы над ворогом, то либо сопьюсь, либо в трубу вылечу.
Гаврилов добросовестно делал пометки, подгоняя даты,
события, а скифы подбрасывали идеи. Крылов подумал хмуро, что шутки шутками, но
история в самом деле делается вот так, хулигански, а уж потом обрастает священными
перьями, каждое слово толкуется в сакральном смысле, а их, Первых, будут
изображать мудрейшими и непогрешимыми старцами.
