– Ну?
– Что – ну? В смысле, что ты вяжешь?
– Ты хочешь посмотреть? – Ирка стеснительно ковырнула носком паркет и покраснела. – Я могу показать.
– Тащи!
Подруга выдвинула нижний ящик стола и потянула из него какое-то рукоделие. Оно оказалось бесконечным, как рыбацкая сеть.
– В третий раз забросил он невод – пришел невод с одной рыбкой! – кстати процитировала я. – Ирка, рыбка ты моя золотая, что это такое?
Продолжая тему рыбалки, Ирка высоко подняла полосатую кишку, похожую на угря-мутанта. Кишка едва-едва коснулась пола.
– Это чулок, – немного неуверенно ответила подруга. – Точнее, шерстяная гетра. Или гетр?
– Гетро! – хихикнула я.
– Это я для тебя вяжу, в подарок, – смущенно призналась подруга.
Я тут же перестала смеяться.
– Ируся, ты мне льстишь! У меня, конечно, довольно длинные ноги, но не настолько же!
– Видимо, я опять просчиталась с петлями и рядами, – вздохнула Ирка. – Придется все распустить.
– Ни в коем случае! – я слетела с дивана и в последний момент удержала подругу за руку. – Распускать такое высокохудожественное вязание было бы вандализмом! К тому же твое метровое гетро – это именно то, что нам сейчас нужно!
– У тебя ноги замерзли? – не поняла Ирка.
– У меня мозги освежились! Я придумала, как найти организаторов порносайта!
Пробежавшись по комнате, я подобрала раскатившиеся клубки шерсти и принесла их Ирке:
– Бери спицы и вяжи дальше!
– Как вязать? – не поняла подруга.
– Так же, как вязала до сих пор! Идиотски и вдохновенно! – Я сунула в руку мастерице выпавшую из рукоделия спицу. – Нужно связать еще примерно двадцать сантиметров этой кишки. Нитки менять не надо, используй только красную шерсть.
– Слушай, ты ведь умеешь вязать! – напряглась подруга. – Может, сама и закончишь?
– Ни-ни! – я замахала руками. – Я умею вязать, но не так! Боюсь испортить твой шедевр, уж лучше ты сама!
– Ничего не понимаю! – честно призналась подруга, однако послушно опустилась в кресло и заработала спицами.
Минут пять я любовалась тем, как она сражается с нитками, а потом решила не терять времени даром и в ожидании завершения работы над произведением вязального искусства закончить собственный шедевр – гимн компании «МетаКар». Я вновь переместилась к компьютеру, открыла в Ворде чистый лист, и следующий час мы с Иркой провели в молчании. Потом я оторвала руки от клавиатуры, потерла их, перечитала все написанное и захохотала, как сытый упырь.
– Ты чего? – Ирка, не ожидавшая этого приступа кладбищенского веселья, испуганно вздрогнула и потеряла петлю.
– Хочешь, песенку спою? – предложила я.
– Колыбельную? – уточнила Ирка, покосившись на темное окно.
– Наоборот! Под эту песню будут не ложиться, а вставать! Это гимн, – гордо поведала я.
– Какой гимн?
– Честно говоря, дурацкий! – призналась я. – Но заказчику он должен понравиться.
– Заказчик у нас, стало быть, дурак? – поинтересовалась Ирка.
– А по совместительству – директор фирмы, производящей мебель на металлокаркасе. Так я пою?
– Давай, – Ирка кивнула, и я завела на мотив незабываемого хита из «Семнадцати мгновений весны»:
Не думай о каркасе свысока!
Наступит время, сам поймешь, наверное,
Что роль каркаса в жизни велика:
Он призван всю конструкцию поддерживать!
– Зашибись! – вставила Ирка.
– Припев еще лучше, – побещала я. – Слушай!
У каждого каркаса свой изгиб:
Дуга, виток, труба многоколенная!
За крепость табуретовой ноги
Ручаемся мы собственными членами!
– Вижу, полностью абстрагироваться от порнографии тебе не удалось, – заметила Ирка.
– Не мешай, у меня еще куплет! Вот:
Широк, как море, наш диапазон
Расцветки порошкового покрытия!
У каждого клиента есть резон,
Чтоб заказать нам мебель и купить ее!
И ты, заказчик новый, к нам грядешь!
Среди зимы иль под капели вешние!
Ведь ты порой почти полжизни ждешь,
Когда она придет, твоя столешница!
– Там, пам, пам, па-па-па-пам, пам, пам! – я закончила песню и перевела взгляд с текста на подругу.
Ирка плакала.
– Ты так растрогана? – приятно удивилась я.
Подруга всхлипнула и сползла на пол. Присмотревшись, я поняла, что она рыдает от смеха.
– Что тут за вечерний концерт? – открыв дверь, в комнату заглянул помятый спросонья Моржик.
– Не обращай внимания, мы упражняемся в искусствах, – ответила я. – Я сочиняю и пою песни, а Ирка оспаривает лавры вологодских кружевниц и оренбургских вязальщиц.
– Ой! Что это?! – увидев новое рукоделие супруги, Моржик заметно напрягся. Наверное, подумал, что ему придется это носить.
– Сама не знаю, – отсмеявшись, призналась Ирка, протягивая мне законченное вязанье. – Это именно то, что ты хотела?
– Оно самое! – обрадовалась я, хватая полосатую кишку. – Моржик, у тебя в закромах не найдется куска двужильного электрического провода? А ты, Ирка, найди какие-нибудь поролоновые обрезки, ножницы, иголку с ниткой и две большие пуговицы.
Все затребованное заинтригованные хозяева дома приволокли мне буквально через пару минут.
– Этот коврик вам не нужен, я могу его резать? – уточнила я, помахав розовым поролоновым лоскутом.
– Режь, – кивнула Ирка.
Моржик промолчал, но придвинулся ближе. Заинтересованно сопя, хозяева наблюдали за моими действиями.
– Обалденная зверюга! – восторженно выдохнул Моржик минут через пять. – А кто это?
Я с удовольствием повертела в руках результат нашего коллективного творчества. Длинный чулок превратился в мягкую полосатую змею с глубокой красной глоткой и оловянными глазами. Лично мне эта рептилия здорово напоминала фантастического Червя из романа Фрэнка Герберта «Дюна», только у нашего суперчервяка был еще раздвоенный на конце язык, сделанный из провода.
– Похоже на дикую помесь мурены и удава, – заметила Ирка.
– Мурдав! – подытожил Моржик.
Он окрестил наше рукотворное чудище и на том успокоился: отправился к телевизору смотреть какой-то американский ужастик. Полагаю, после нашего монстра-мурдава голливудские кошмары были ему не страшны.
– Так. И что мы будем с этим делать? – дождавшись, пока Моржик удалится, спросила Ирка, наматывая мурдава на шею на манер боа.
