– Не-не. Кластерные и прочие – это немного не то. Нанороботы уже ближе, они имеют все признаки роевого интеллекта. А вообще, разработками многоагентных систем, в которых проявляется эмерджентность, занимаются многие компании, если не все. Тут фишка в другом, – Серёга отложил планшетку и с горящими от возможности посвятить неофита в своё увлечение глазами начал рассказывать: – Для достижения особых свойств системы, не присущих элементам, если за них мы считаем отдельных дроидов, используются множество методов и алгоритмов. Рои частиц, волков, летучих мышей. Даже капель воды…
Малхорн осёкся, заметив мой остекленевший взгляд. Нет, отдельные слова я вполне понимал. И даже то, что сосед был не первым и даже не десятым, взявшимся за разработку, было тоже ясно. Всё это вместе вызывало некий ступор из-за обилия незнакомых понятий. И, кажется, Серёга это понял.
– Если проще – то современная наука идёт по одному пути. Однако, пользуясь вот этими записями, я смогу создать роевой искусственный интеллект, действующий на совершенно иных принципах, – наткнувшись на мой ироничный взгляд, сосед тут же исправился: – Ну, может, не сам искин, а имитатор. Ладно, заготовку под имитатор. Для первого тура «Новых горизонтов» хватит, я считаю. А потом буду дорабатывать потихоньку.
– Главное, чтобы как с теми мышами не получилось, – я внезапно зевнул, едва не вывихнув челюсть. – Ладно, если ты в этом шаришь, может, толк и будет. Главное, долго не засиживайся. Завтра в отрыв, если ты не помнишь.
Сам-то я планировал сейчас завалиться на кровать, как тот медведь в берлогу, и, оправдывая свой ник, проспать часов до десяти, наверстав упущенное за всю неделю разом. И даже успел согнать со своей кровати котов, которые с нее внимательно следили за соседом. Видать, мешали работать, за что и получили по хвостатым задницам, а теперь ждали удобного случая, чтобы реабилитироваться. Но, как говорят, хочешь рассмешить богов – расскажи им о своих планах.
– Дань, я тут подумал. А может, вместе сделаем проект? Готовое изделие всяко лучше будет смотреться, чем одна программа. Заодно и работоспособность идеи докажем.
– Серёга, без обид, но быть приживалой это не моё, – я выставил руки ладонями вперёд, успокаивая дёрнувшегося друга. – Сам посуди. Я, конечно, какой-нибудь скрипт написать могу. Да и драйвера для поделок сам кодил, но не больше. А тут…
– Ну и классно. Возьмёшь на себя материальную часть. Думаешь, там работы мало будет? – сосед жизнерадостно заржал, заставляя мысленно поблагодарить строителей за отличную звукоизоляцию комнат. – Ну ты и птичка – наивняк. Я, конечно, постараюсь подогнать ядро имитатора под стандарт, но что-то мне подсказывает, что придётся всю прошивку для дроида вручную писать. А ты говоришь, «что я могу сделать».
Подушка, прилетевшая соседу в лицо, прервала попытку меня передразнить. А я уже шарился в шкафу, доставая ящик с инструментами и запчастями. Благо последних было просто завались. Выкупленные по дешёвке у коменданта мыши, бурундуки и прочие белки далеко не все были пригодны для починки. Так что большинство я просто разобрал, зато сейчас имел обширнейшие запасы деталей разных марок и фирм-производителей.
Через пару минут передо мной на столике лежала пара механических мышей, реквизированных у недовольных котов, уже считавших доставшихся им после нашей первой неудачи дроидов своей собственностью. Я, как заправский живодёр, снимал с них искусственные шкурки, а Серёга ржал, глядя на деловитого меня и обиженных котофеев.
– Ну-с, коллега. С чего бы вы хотели начать? – закончив с предварительной разборкой, я повернулся к веселящемуся соседу.
– Я думаю, со связи, коллега. Функцию движения прикрутить мы всегда успеем, а вот передача информации это фундаментальный вопрос в создании роевого интеллекта.
* * *
В известной пословице говорится, что утро добрым не бывает. И если раньше я смеялся над этим, то сегодня был готов подписаться под каждым словом. И пусть так обычно заявляли пьянчуги, перебравшие вчера, а мы с Серёгой не выпили и капли спиртного, лучше от этого не становилось.
А всё этот… энтузиаст. Увлёкшись, Малхорн сумел и меня увлечь новой идеей, и мы просидели почти до шести утра, пока не вмешалась Алина, пообещав отрубить доступ к «Экспансии», если сию секунду не пойдём спать. А в десять нам уже надо было выдвигаться на встречу с командой и в аквапарк, так что перехватить удалось не более трёх часов сна. И сейчас, сидя в практически неощутимо скользящем по магнитной подушке поезде, я то и дело клевал носом, с трудом удерживая себя от того, чтобы не захрапеть на весь вагон.
Радовало одно, посидели вчера не зря. Серёга расшифровал довольно большой объём данных, переданных ему матерью, и сумел расколоть алгоритм обмена информацией пиранид, а я, основываясь на этом, прикрутил необходимый интерфейс мышам. Конечно, пришлось повозиться, объединяя их в одну сеть, но в итоге удалось собрать трёх электронных грызунов, функционирующих, как нужно.
Основная сложность была в том, что сухопутные рыбы, которых мы взяли за основу, имели необычную систему связи. Каждая особь была не только приёмником-передатчиком для своих сигналов, но и ретранслятором для чужих. То есть у группы не было ярко выраженного центра. С одной стороны, это было логично, раз уж речь шла о роевом интеллекте, с другой – в век голонета подобные системы никто не использовал. Даже военные ставили на пустотные торпеды, защищённые от взлома, но по сути те же устройства, что используются в комлинках. Так что было непонятно, с какой стороны искать решение этого вопроса.
К счастью, ответ нашёлся там же – в голонете. Правда, пришлось обратиться к докосмической истории старушки Земли. Оказалось, что тогда подобные приёмы были весьма распространены при использовании радиосвязи. Так что мне оставалось лишь выбрать подходящий протокол и подогнать его для своих нужд.
Отдельно пришлось повозиться с приёмопередатчиком. Подходящий для наших нужд обнаружился в дроидах-белках, причём мы так и не смогли понять, какую роль он там играет. Больше всего было похоже, что изначально роботы проектировались для других целей, а при перепрофилировании в игрушки им просто программно отключили ненужные функции, не трогая физическую архитектуру. Нам это было только на руку, и к утру троица мышей могла похвастаться блоком радиопередачи. Правда, геометрия черепа от этого изменилась, и после возврата шкурок на место на затылках экспериментальных моделей образовались крупные бугры, смотрящиеся довольно отвратительно. По меткому выражению Серёги – словно у них завелись мозговые слизни.
Проснувшись в очередной раз, я постарался выкинуть из головы мысли о вчерашнем, да и об учёбе вообще. Времени загрузиться ещё будет в достатке, а отдых не ждёт. Как по заказу следующей станцией было наше место назначения, поэтому пнув сладко спящего соседа и почувствовав прилив бодрости от мелкой мести, я подхватил сумку и отправился к выходу. Следом тащился Малхорн, пугая пассажиров помятой мордой и красными глазами.
Ожидание на холодном ветру, швыряющим пригоршни снега в лицо, при температуре градусов на двадцать ниже нуля, оказалось тем, чем нужно, чтобы зарядить нас энергией и согнать сонную одурь. А мне, как существу исключительно теплолюбивому, к подобным погодным выкрутасам непривычному, вообще казалось, что мы попали в какой-то ледяной ад, хотя по идее теплосберегающая верхняя одежда ни за что не позволила бы получить переохлаждение. Да и странно было бы замёрзнуть возле входа в аквапарк, куда всегда можно было зайти отогреться. Так что мои страдания были вызваны исключительно психологическими факторами. На тепличной Женьке, с её тремя урожаями зерновых в год, просто негде было привыкнуть к отрицательным температурам.
