– Доброе утро! – в редакторскую одна за другой вошли Дашутка и Любовь Андреевна.
Пожилая редакторша сразу прошла к своему столу, а практикантка остановилась, загляделась на Вадика, хрустящего сухим пайком Васиты, и сердито сказала:
– Ах, так вот почему у нас так быстро заканчивается кошачий корм! Вадька, как тебе не стыдно объедать бедное животное?!
– Какое бедное животное? – Вадик перестал трескать сухари и оглянулся на меня.
– Сам ты животное! – ответила я на его невысказанный вопрос. – Трескаешь кошачий корм! Детское печенье, чтоб ты знал, не делают в форме берцовых косточек!
– Это кошачий корм? А где же печенье? – Сообразив, что к чему, Вадик поменял руку и потянулся к другому блюдцу. – Ну, и это ничего! Хотя тоже без мяса, это упущение.
– Мясо у нас есть! – торжественно сказала Любовь Андреевна, выкладывая на стол кольцо домашней колбасы и пол-литровую бутылку без наклейки, с интригующим кисельно-белым содержимым и пробкой из сухого кукурузного початка.
– О, самогоночка! – обрадовался Вадик. – Ух ты! А по какому поводу намечается пирушка?
– В обед будем обмывать нашу новую машину, – с гордостью сказала Любовь Андреевна. – Зять вчера оформил покупку иномарки, в кредит взял, теперь три года на банковские платежи работать будет.
Голос ее, в начале фразы бодрый, к финалу заметно погрустнел.
– Это вовсе не обязательно, – сквозь хруст и чавкание сказал в утешенье Вадик, неутомимо пополняющий свои внутренние запасы кальция и витаминов. – Могу подсказать, как быстро избавиться от банковских долгов и еще заработать пару тысяч баксов. Надо продать новую машину куда-нибудь в Адыгею, лучше всего – на запчасти, и сразу заявить об угоне. Машину поищут, но не найдут, и ваш зять получит страховку. Ее хватит, чтобы расплатиться с банком и купить в кредит новую машину, да еще кое-что останется!
– Но ведь это, наверное, незаконно? – неуверенно моргнула Любовь Андреевна.
– Абсолютно незаконно! – заверил ее Вадик. – Но очень, очень выгодно! У меня есть приятель, знакомый с работой страховых компаний, он может рассказать множество таких трюков.
– Интересная тема, – задумчиво сказала я. – И, похоже, актуальная! У одного моего знакомого как раз на днях угнали новую иномарку.
– В Адыгею? – с интересом спросила Любовь Андреевна.
– Нет, в лесной овраг. Машина сгорела и угонщик тоже, – ответила я. – Любопытно, получит ли владелец автомобиля страховку?
– Хочешь, дам тебе телефончик моего приятеля? – предложил Вадик. Он обожает оказывать услуги друзьям и знакомым, это у него прямо хобби какое-то! – Сведешь своего знакомого с моим, и со страховкой все устроится лучшим образом.
– Ну, давай, – я пожала плечами. – Почему нет?
Наверное, мне стоит поучиться у Вадьки отзывчивости. Надо помогать людям не только тогда, когда это выгодно мне, но и вполне бескорыстно! К тому же двойник Гагарина Сережа Трофимов произвел на меня хорошее впечатление, так что мне будет даже приятно ему помочь.
Я добросовестно списала на бумажку телефончик Вадькиного страхового приятеля.
– Гоша его зовут, – сказал оператор. – Отчества не знаю, фамилию не помню, так что ты так просто и называй его Гошей. Он парень молодой и не заносчивый, не обидится.
В редакторской постепенно стало многолюдно, народ зазвенел чашками и ложками, захрустел печеньем, загомонил. Потом электронные часы печально пискнули, оповещая об урочном наступлении девяти часов по московскому времени, Мамай в коридоре протрубил сигнал к началу трудового дня, и посторонние темы пришлось оставить до обеденного перерыва.
К этому моменту мы с Вадиком успели записать в студии выступление очередного кандидата в депутаты, некоего господина Суслопарова. Он шел в Думу под простым, как лапоть, лозунгом «Кубань для кубанцев!» и буквально потряс Вадика широтой и размахом. Живописуя родные кубанские просторы, господин Суслопаров так широко размахнулся, что нечаянно заехал оператору кулаком в ухо. Вадька сильно обиделся и нарочно перекосил камеру так, что кандидат на экране накренился, как Пизанская башня. Было ясно, что отснятый материал безнадежно испорчен и нам придется насладиться обществом господина Суслопарова еще раз.
Сокрушаться по этому поводу я не стала, некогда было. Дождавшись законного обеденного перерыва, я вежливо отказалась принять участие в обмывании новой машины зятя Любови Андреевны и устремилась к трамваю, а на нем – в микрорайон, где еще недавно жила Лилиана Марусенко.
Найдя уже знакомый дом, я поднялась на третий этаж и постояла немного на резиновом коврике под дверью, чутко прислушиваясь. Никаких звуков, говорящих о том, что в квартире кто-то есть, я не уловила и только после этого придавила кнопку звонка. Потрезвонила немного, а потом принялась энергично стучать.
Конечно, я не надеялась, что мне кто-то откроет, потому что уже выяснила, что Лилиана жила одна. Шумную демонстрацию я устроила в расчете на привлечение внимания соседей, потому что именно с ними мне хотелось побеседовать. Конечно, в современном городе люди зачастую годами живут бок о бок и ничего друг о друге не знают, и все же соседи бывают разные. На лестничной площадке четыре квартиры, звукоизоляция в старой пятиэтажке никудышная, мой стук и звон слышны на два этажа вверх и вниз, стало быть, шансы познакомиться с классической любопытной бабушкой-соседкой у меня есть, и немалые!
Рассуждая таким образом, я усилила натиск и очень быстро добилась успеха. Мягко щелкнул замок соседней квартиры, и в щели приоткрытой двери заинтересованно блеснула оптика: меня почтил своим вниманием какой-то очкарик. Судя по уровню расположения линзы, ребенок или карлик.
– Что вам нужно-о? – нараспев спросил скрипучий тонкий голосок – первое сопрано.
«Старушка», – поняла я и набрала в грудь побольше воздуха, чтобы заорать погромче. У древних старушек, как правило, плохо не только со зрением, но и со слухом.
– Да-да, что вам нужно? – эхом повторил скрипучий бас.
«Старушка и старичок» – я внесла поправку и усилила голосовую мощь сверхрасчетной:
– Добрый день! Я к соседке вашей, Лилиане!
Бум! Дверь захлопнулась.
– Не поняла… – Я растерянно хлопнула ресницами.
Может, я перестаралась с криком и старички сбежали, опасаясь акустического удара? Или же они спрятались потому, что не хотят иметь ничего общего с Лилианой и ее гостями?
Оказалось, все совсем наоборот! Звякнула цепочка, дверь открылась настежь. Старички приняли мои слова как правильный отзыв на пароль и приготовились к основательной беседе. Я развернулась всем корпусом и с доброжелательным интересом рассмотрела пожилую чету соседей Лилианы.
Старичок и старушка застыли в проеме, как в раме картины. Оба маленькие, кругленькие, с седыми головами, в старомодных круглых очках и в одинаковых трикотажных штанах с начесом, при виде которых мне живо вспомнились безвременно утраченные порты Матрены Афиногеновны Набалдашкиной. Сверху на дедушке был белый мохеровый свитер и черная жилетка, а на бабушке – черный свитер и белая пушистая шаль. Вместе старички до изумления походили на пару императорских пингвинов!
