В связи с тем, что волшебная птица саги о Боси обитала в родовом храме короля Бьярмаланда, следует обратить внимание на то, что и Рарог был тесно связан с домовым, т. е. предком того или иного рода. Существование у славян представления о соколе как о предке подтверждается южнославянским фольклором, в котором герой прямо говорит:
Что ж стрелять мне в серого сокола,
Если сам сокольего я рода?
[664]С другой стороны, в русских похоронных причитаниях умершего отца просят прилететь соколом:
Что летай-ка ты к нам ясным соколом,
Что садись-ка ты перед моим окошечком,
А я буду узнавать тебя, сиротинушка,
Что не мой ли это милый батюшка
[665].
Что касается собственно Рюрика, то в нашей стране был сделан ряд весьма интересных археологических находок, относящийся к периоду, непосредственно следующему за временем его правления. В Новгороде древнейшей привеской является биллоновая привеска с изображением хищной птицы с повернутой вправо головой (рис. 25), датируемая второй половиной X в.
[666] Не менее интересна находка из Белоозера (рис. 26): «Изложница для отливки подвесок с изображением геральдической птицы, по сообщению находчиков, происходит из Белоозера. Размеры и негативное изображение довольно точно соответствуют подвескам из Новгорода, однако сохранность формы, покрытой окислами, не позволяет сделать однозначный вывод о возможности производства новгородских экземпляров на Белоозере»
[667]. Литейная форма из Белоозера датируется археологами второй половиной X – первой половиной XI в. Таким образом, не только находки ладожской керамики, но и подвеска с геральдическим символом свидетельствует о том, что оба центра Северной Руси были достаточно тесно связаны между собой как минимум уже в следующее столетие после первого князя. Наконец, в 2008 г. в Старой Ладоге был найден фрагмент глиняной литейной формы конца второй четверти X в. с изображением птицы (рис. 27). Руководивший раскопками там А. Н. Кирпичников, сопоставляя ее с найденной в Пскове подвеской со знаком Рюриковичей с изображением сокола (см. рис. 29а), с понятным для норманиста изумлением отметил: «А мы сокола нашли в Старой Ладоге. И соколиная геральдика протянулась дальше. Это геральдика нашей первой России, это знаки Рюриковичей: двузубцы и трезубцы. Оказывается, в них скрыто изображение атакующего сокола, эта птица обеспечивала успех, победу. Она символизировала натиск, она атаковала во время охоты, ее восприняли как символ успеха, как символ победы в любой борьбе. Рюрик, Рёрек, сокол – в переводе. <…> Так что вот находка в Ладоге сокола и находка этого сокола здесь, на подвеске, раздвинули нам рамки понимания геральдики нашей государственности»
[668].
Рис. 25. Привеска из Новгорода, вторая половина X в. Источник: Седова М. В. Ювелирные изделия Древнего Новгорода (Х – XV вв.). М., 1981
Рис. 26. Изложница для отливки подвесок из Белоозера, вторая половина X – первая половина XI в. Источник: Ениосова Н. В., Зозуля С. С. Подвеска с изображением хищной птицы из Гнездова. Образы времени. Из истории древнего искусства. Тр. ГИМ. Вып. 189. М., 2012
Рис. 27. Фрагмент глиняной литейной формы из Старой Ладоги, конец второй четверти X в.
Легко заметить, что все три изображения принадлежат к единой традиции. Таким образом, символика сокола археологически фиксируется в трех из четырех упомянутых ПВЛ городских центрах первоначальной Руси Рюрика уже вскоре после смерти первого князя. Многочисленность находок наглядно свидетельствуют о том, что данный образ был значим для жителей территорий, составлявших ядро державы Рюрика. Необходимо подчеркнуть, что на древнерусские изображения весьма похожа и западнославянская подвеска из Санцкова (см. рис. 22), что указывает на единый источник подобной традиции на противоположных берегах Варяжского моря.
Образ этой птицы устойчиво связывается русской традицией и с потомками Рюрика. Именно в сокола учится оборачиваться в былине Вольга Святославович, историческим прототипом которого, по мнению исследователей, являлся сын Святослава Игоревича Олег:
Как стал тут Вольга ростеть-матереть,
Похотелося Вольги много мудрости:
Щукой-рыбою ходить ему в глубоких морях,
Птицей-соколом летать ему под оболока,
Серым волком рыскать да по чистыим полям
[669].
Аналогичный мотив превращения в сокола встречается и у Волха Всеславьевича – Всеслава Брячиславовича Полоцкого.
Посвященная ему былина так описывает обучение будущего полоцкого князя волшебному искусству оборотничества:
А и будет Волх десяти годов,
В та поры поучился Волх ко премудростям:
А и первой мудрости учился
Обвертываться ясным соколом;
Ко другой-та мудрости учился он, Волх,
Обвертываться серым волком;
Ко третьей-та мудрости учился Волх,
Обвертываться гнедым туром – золотые рога
[670].
А. А. Прохоров совершенно справедливо отметил, что в этой былине земледелие вообще не упоминается, а дружина князя занимается охотой, что указывает на время возникновения данного сюжета. Весьма показательно, что умение оборачиваться в различных животных обе былины называют мудростью, т. е. тем качеством, которым должен обладать настоящий правитель. Понятно, что это более чем архаическое восприятие мудрости как обладания волшебными способностями, а не одним только знанием, однако к архаическим временам и восходит весь комплекс связанных с Рарогом представлений. В «Слове о полку Игореве» Рюриковичи более десяти раз сравниваются с соколами. В другом памятнике древней письменности эта птица прямо связывается с принципом верховной власти: «Соколъ молвитъ: “Я князь над князьямы”»
[671].
