Утром его разбудил звонок генерала. Я приболел, сказал генерал, пиздуй ко мне на дачу, прямо сейчас. Он поцеловал на прощание в щёчку сонных Светика и Машулю, купил самой дорогой водки и примчался к генералу. Мы свою часть договорённости выполнили, сказал страдающий мент и хлопнул полстакана, хорошо пошла, сука, пора тебе включаться. Костя свалил, уточнил он? Сейчас проверю, сказал генерал, цацкаемся как в детском саду, закрыли бы сразу, он из зоны только вперед ногами вышел бы. Не мой стиль, сказал он, воспитание не позволяет. Ёбти, захохотал генерал, извините, граф, сейчас выясним-с. Улетел со всем кагалом, генерал позвонил кому-то из своих архаровцев. Давайте фамилии людей, на кого оформлять фирму, сказал он, я как обычно работаю за десять процентов, можно подписать контракт, можно не подписывать, я вам верю. Племяша моего назначишь владельцем и директором, сказал генерал, он тупой, но исполнительный, мне отстёжку пятого и двадцатого, как в старые добрые советские времена, и давай договоримся без пизды, наебонов не делаешь, я вас, комерсов, знаю. Честное пионерское, сказал он. Вот ещё какое дело, сказал генерал, тут одна крутая фирма, «Русский сахар» называется, наверное, слышал про такую, без присмотра осталась. Владелец скоропостижно взорвался в собственном автомобиле. Непонятная история, мы разбираемся, что к чему, но, похоже, личные дела, жена мужа заказала. В общем, мы готовы эту жену слегка дверью прищемить, если не дура, фирму отдаст. Хозяйство серьёзное, три завода в Тамбове, склады там какие-то в порту, причалы. Берёшься возглавить производственный процесс? Диабетом не страдаю, сказал он, чего бы и не возглавить.
Поехали в офис, сказал он Дорофееву, созвонись с Тарасихой, в три привези её в контору.
УТРО ТУМАННОЕ. СЕМЬ.
Самым трудным казалось рассказать Паше про эти перемены в жизни. Она изложила Кириллу несколько версий, тот поморщился, подать надо проще, с Юлей ты разосралась перед вылетом, расскажешь байку, что та пьёт как лошадь просто вылитая мать, случайно в Москве встретилась с одноклассницей, у тебя есть одноклассница, которая живёт в Москве? Есть, сказала она, Тамарка Заяц, в станкостроительном училась, здесь замуж вышла. Вот и расскажешь, что у этой Зайцы муж стал крутым станкостроителем, купил загородный дом, она тебя пригласила поработать домоправительницей, коряво, конечно, но для Красной Армии сойдёт. А как мужу объяснить, когда ты появишься, сказала она. Сразу не буду появляться, сказал Кирилл, потом что-нибудь придумаем, сдаётся мне, твой Паша сразу в Москву не полетит.
Она тоже подумала, что будет лучше, если Паша сразу не полетит. За неделю в доме Кирилла она приучила себя ложиться с ним в постель, Кирилл, очевидно, был порезвее, чем муж, во всяком случае, опытнее и развратнее, он заставил её беседовать с Пашей по телефону, облизывая ему член, может быть, после пяти лет брака ей просто хотелось новых ощущений. Секс с Пашей прошёл без надрыва, она лежала под пыхтящим супругом и думала, что, пожалуй, это хорошо – иметь мужа и богатого любовника, есть с чем сравнить, особенно когда они находятся на расстоянии четырёх часов полёта друг от друга. Впрочем, назвать Кирилла любовником она не решалась. Кто он, подумала она, наверное, начальник, как в том анекдоте, мужу всё показывать, но ничего не рассказывать, другу всё рассказывать, но ничего не показывать, любовнику немного показывать, немного рассказывать, а начальнику, а начальнику – как прикажет. Он начальник, я помощница секретутка, во всяком случае, лучше, чем просто домохозяйка.
Паше, разумеется, эта идея не понравилась. Я вроде неплохо зарабатываю, сказал он, да и не могу я отца бросить, фирма только на ноги поднимается. Сегодня неплохо, сказала она, а завтра, весь этот частный бизнес настолько ненадёжный, у нас ничего своего, живём в квартире твоей бабушки, а так я за год-два неплохие деньги заработаю. Ты так надолго собралась, огорчился Паша. Это я так сказала, ответила она, как получится, будешь ко мне в Москву приезжать, проветриться. А Настя, сказал Паша. Там есть детский сад, сказала она, я всё разузнала, будем считать, что я в длительной командировке. Она и сама уже начинала верить, что это такая командировка, они – молодая семья, которой нужны деньги, и надо быть дурой, чтобы отказаться от хорошей работы.
Она прилетела в Москву ранней весной, дочка была в восторге от перемен, весь полёт жужжала о зоопарке и цирке. Кирилл навещал нечасто, только днём, когда Настя была в детском саду. Эти скоренькие поебушки на диване в гостиной даже не считались ею изменой, так, частью служебных обязанностей. Дел в доме действительно было невпроворот, ей было интересно превращать безжизненный интерьер в уютное гнёздышко, Кирилл, не скупясь, финансировал затраты, она брала такси и постоянно каталась в Москву, по магазинам, выставкам модных дизайнеров, просто посидеть в кафе, в выходные вместе с Настей, вскоре она ощущала себя полновластной хозяйкой, в распоряжении которой был небольшой штат из приходящих садовника и горничной. Несколько раз она собиралась позвонить сестре, но так и не нашла, что именно сказать Юле. Да она обычная тварь, разозлилась она, использовала меня всегда как подстилку, тогда в Карпатах, подозрительно крепко спала сестричка в ту ночь, когда меня Кирилл насиловал. И что-то сразу завела разговор о деньгах, её деньги только и интересуют. Ты с ней спишь, однажды спросила она Кирилла. С кем, переспросил он. С сестрой. Нет, она съехала с квартиры, мне этом сообщила хозяйка, куда, не знаю, с того случая больше её не видел, соскучилась? Послезавтра муж прилетает, сказала она, поживёт здесь несколько дней, потом заберёт дочку к бабушкам в Барнаул на каникулы. Хорошо, сказал Кирилл, давненько я с тобой не проводил ночь.
Паша, конечно, был ошарашен роскошью этого дома. Он передвигался как в музее и делал замечания Насте, которая привычно носилась как угорелая. Какой же он всё-таки провинциальный, подумала она, жизнь всё больше и больше разделяет нас. К его приезду она подготовила культурную программу: рестораны, Большой театр, катание на пароходе по Москве-реке, но после совместного ужина решила ограничиться семейным походом в парк Горького. Скорей бы он улетел, впервые подумала она, гуляя среди аттракционов, мне стыдно, но мне с ним скучно.
В первую ночь после отъезда мужа и дочери она беспокойно ворочалась, у неё было страшное желание позвонить Кириллу и попросить, чтобы он приехал и оттрахал не щадя чести и достоинства, она посмотрела на часы, два часа, нет, это всё-таки будет слишком большой наглостью с её стороны.
Утром она проснулась от звука голосов на первом этаже. Она накинула халатик и спустилась. На кухне Кирилл и потасканного вида брюнетка пили виски. Привет, сказал Кирилл, познакомься, моя юристка Ева. Ева посмотрела на неё блядскими глазами. Мы с Евкой только с самолёта, сказал Кирилл, три дня в Амстердаме, ни сна, ни отдыха, сплошная работа. Ужасные эти голландцы, сказала Ева, такие нудные. Постели в моей спальне, распорядился Кирилл, мы со звездой отечественной юриспруденции ванну пока примем.
Она сидела на кухне и пила виски. Ей было неприятно сознаваться, но она упорно прислушивалась к тому, что происходит наверху. Вот бляди, сказала она, сбросила халатик и поднялась в его спальню. Ева стояла раком перед зеркалом, Кирилл долбил её в зад, Ева улыбалась и бубнила как заведённая, трактор в поле дыр-дыр-дыр, ты за мир и я за мир. А почему в трусиках, недовольно произнёс Кирилл, живо попкой на хуй…
