Бесков имел в виду скандал, который разразился в ФРГ два года назад, когда сразу два клуба – «Киккерс» (Оффенбах) и «Арминия» (Билефельд) – были уличены в том, что занимались куплей-продажей матчей через игроков. В итоге оба клуба исключили из бундеслиги, 53 футболиста были дисквалифицированы.
– Мы тоже постараемся довести дело до реальных наказаний, – пообещал Андропов. – Вы что-нибудь слышали про подпольный футбольный тотализатор?
– Кто же о нем не слышал? – искренне удивился Бесков. – Однако ни один из его участников за руку пока не схвачен.
– На этот раз мы хотим это сделать. Поэтому хочу спросить вас начистоту: вам, как тренеру, известно, что кто-то из ваших коллег участвует в этом тотализаторе?
– Отвечу честно – не известно. Хотя я подозреваю, что таковые могут быть. Впрочем, в их число могут входить и другие футбольные люди – например, отдельные игроки, администраторы команд, а также спортивные чиновники. Уж больно велик соблазн заработать легкие деньги, участвуя в махинациях с результатами матчей. И вся эта грязь началась относительно недавно – каких-нибудь семь-восемь лет назад, о чем я, кстати, неоднократно говорил с высоких трибун, а также в печати. Все это говорит о том, что наш футбол все сильнее втягивается в полосу системного кризиса, из которого ему будет все труднее выбираться.
– А что вы подразумеваете под словом системный?
– Я имею в виду то, что если у нас и дальше будут продолжать назначать чемпионов, как иной раз назначают передовиков производства, то эта показуха перекроет выход нашему футболу на международную арену. Липовые победы дома нельзя будет экспортировать. Например, в прошлом году чемпионом у нас стала ворошиловградская «Заря». И что – помогло это нам в еврокубках или в играх сборной? Нисколечко. Ни игроков достойных «Заря» в сборную не делегировала, ни в кубковых матчах не блещет.
– Позвольте, но «Заря» неделю назад прошла 1/16 финала Кубка чемпионов? – удивился Андропов.
– А кого она там прошла – кипрский «Апоэль», с трудом обыграв его по? Помяните мое слово, со «Спартаком» из Трнавы с таким футболом ловить нечего. Это чемпион Чехословакии, причем золотой медалист последних трех лет. Поэтому в 1/8 финала у «Спартака» больше шансов, чем у нашей «Зари». Та же ситуация была два года назад и с львовскими «Карпатами», которые выиграли у нас Кубок СССР, но в Кубке обладателей кубков проиграли румынскому «Стяуа» уже в 1/16 финала.
– Намекаете на то, что клубы с Украины становятся победителями наших турниров несправедливо?
– Украинские клубы помогают друг другу очками в первенстве СССР, развращая этим и остальные клубы. А когда дело доходит до честной игры на международной арене, то эти липовые очки выходят боком не только украинским командам, а всему советскому футболу. Надо с этим кончать пока не поздно. Вот и подпольный тотализатор возник у нас не случайно. Если есть возможность «химичить» внутри чемпионата, то всегда найдутся деятели, которые захотят погреть на этом руки. И хорошо, что ваше ведомство, наконец, обратило на это внимание.
– Я не хочу вас заранее обнадеживать, поскольку борьба впереди предстоит нешуточная и победителя в ней назвать трудно. Но начать это дело необходимо, чтобы оздоровить наш футбол, который вы справедливо назвали барометром нашего общества. И я согласен с вами в той части, что если не навести в нем порядок сейчас, то потом может быть поздно – это перекинется на всю нашу систему. Ведь договорные матчи – это та же коррупция, только в иной интерпретации. И люди, которые в этом участвуют, разлагают наше общество.
Слушая эту речь, Бесков поймал себя на мысли, что не всем словам шефа КГБ стоит доверять. Но не это было важным. Тренер вступил уже в шестой десяток лет и был достаточно искушенным человеком. Политику он считал делом грязным и был твердо убежден в том, что футболу она приносит больше вреда, чем пользы. Но он понимал, что изменить это положение невозможно – футбол в СССР был приговорен быть инструментом политических игрищ. Но можно было хотя бы попытаться приструнить отдельных ретивых политиков, которые слишком активно манипулировали футболом в угоду своим политическим или личным интересам. Однако одному бороться с этим Бескову было не под силу. Другое дело – с Андроповым. Тот, конечно, не говорил всей правды, имея какие-то свои интересы в этом деле. Но для Бескова не это было главным. Он подумал: почему бы не воспользоваться услугами шефа КГБ, который, кажется, считал своими врагами тех же людей, что и Бесков. Короче, в этом вопросе интересы тренера и чекиста полностью совпали.
11 октября 1973 года, четверг, Москва, больница на улице Лобачевского
Оленюк легко вбежал на второй этаж больницы, куда вчера во время футбольного матча привезли его киевскую знакомую Нонну. Она получила проникающее ранение ножом в область сердца и была доставлена в ближайшую от стадиона клинику на улице Лобачевского. Практически сразу ее уложили на операционный стол и врачи колдовали над ней около четырех часов. Оленюк узнал об этом поздно ночью, когда их самолет был возвращен обратно в Москву и Игнатов, встречая друга в аэропорту Внуково, сообщил ему эту нерадостную новость. И вот сегодня утром Оленюк примчался в больницу, чтобы навестить Нонну. Однако врач, оперировавший женщину, сообщил сыщику, что его пациентке сейчас нужно только одно – покой и только покой.
– Она чудом осталась жива – лезвие прошло в миллиметре от сердца, – сообщил врач усталым голосом. – Она сейчас спит и этот сон будет длиться не один час. Так что запаситесь терпением.
– Но ей уже ничто не угрожает? – с надеждой в голосе спросил Оленюк.
Врач посмотрел ему в глаза и ответил честно:
– В старину в таких случаях обычно говорили: все в руках господа. Но мы сделали все, что было в наших силах.
– А можно я хотя бы мельком на нее взгляну? – попросил сыщик у доктора.
Как ни странно, но врач не стал возражать против этого, лишь предупредив, что эти смотрины будут на расстоянии – сыщику не разрешат войти в палату, предоставив возможность взглянуть на пациентку через порог больничной палаты. Но Оленюк и этому был рад. Он испытывал огромное чувство вины перед этой женщиной, которую втянул в дело, едва не закончившееся для нее печально. Впрочем, судя по словам врача, трагический исход еще никто не отменял.
Самое интересное, но в этой же больнице, но этажом выше, лежал еще один фигурант вчерашних событий – человек, нож которого едва не убил Нонну. Это был Моченый, которого другая бригада реаниматоров тоже вытащила буквально с того света, оперируя его чуть больше трех часов. И когда после операции Игнатов поинтересовался у врача, что все-таки случилось с этим пациентом, который по-прежнему был без сознания, эскулап лишь пожал плечами:
– Судя по всему, он чем-то отравился – каким-то ядом. Мы нашли его остатки в организме и отдали в лабораторию на экспертизу – так что ответ будет, но не скоро.
– Но если это был яд, почему он его не убил? – продолжал интересоваться Игнатов.
– В организме больного мы также нашли остатки сильного антибиотика, который, судя по всему, способствовал некоторой нейтрализации яда. Помочь могло еще и то, что доза этой отравы могла быть недостаточной для смертельного отравления.
