Друзья шли по пустынным улицам, не рискуя кого-нибудь встретить. Даже милиционеры теперь отсыпались, поскольку всю вчерашнюю ночь вынуждены были нести дежурство в усиленном режиме. Правда, всем было понятно, что это лишняя предосторожность – в те часы, когда вся Армения праздновала победу «Арарата» во всей республике не произошло ни одного не то чтобы преступления, но даже мелкого правонарушения.
Друзья пришли на площадь со стороны сквера. Теперь им предстояло преодолеть несколько десятков метров голого пространства, отделявших сквер от величественного памятника Ленину из красной меди, который украшал площадь его же имени. Это был один из самых больших монументов вождю мирового пролетариата не только в СССР, но и в мире. Он был воздвигнут здесь в 1940 году по проекту скульптора С. Меркурова. Высота памятника составляла 19,5 метра, из которых 12 метров был постамент, а все остальное – фигура вождя, выполненная в полный рост. Ленин был в пиджаке, без головного убора, левая рука у него была выдвинута вперед, а в правой зажата газета. Вождь смотрел вперед, на 200-метровую площадь, простиравшуюся перед ним. Внизу, под памятником, возвышались трибуны на 300 человек – это было место, где во время праздников обычно стояло все республиканское руководство. Правда, вчера, во время торжеств по поводу победы «Арарата», руководители Армении на трибуну не поднимались, хотя почти вся площадь была запружена ликующим народом.
Убедившись в том, что площадь пуста и поблизости нет ни одного постового милиционера, друзья бегом преодолели те несколько десятков метров, что отделяли их от памятника. Они остановились у массивных дверей, которые вели внутрь кубического цоколя, где был расположен вестибюль центральной трибуны. На двери висел большой замок, который представлял из себя серьезное препятствие для любого другого, но только не для Ашота. Прислонив лестницу к стене, он извлек из кармана набор отмычек и в течение нескольких минут выбрал нужную – ту, с помощью которой он легко открыл замок. Спустя минуту друзья были уже внутри цоколя, откуда наверх, к монументу, вела лестница. Первым на нее полез Ашот, предварительно повесив себе на плечо одну из частей переносной лестницы, а в руку взяв ведерко с краской. Следом за ним стал подниматься и Вардан, на плече которого тоже висела другая часть лестницы, а из брючного кармана торчала малярная кисть. Так, не спеша, они поднялись до самого потолка цоколя, где находился большой люк. Он открывался гораздо легче, чем дверь – вместо замка на нем была всего лишь задвижка. Правда она уже успела заржаветь, поэтому Ашоту пришлось приложить некоторые усилия, чтобы, наконец, отодвинуть ее в сторону. После чего он выбрался наверх – под самые ноги величественного монумента. Следом за ним туда же вылез и Вардан.
– Ты смотри, какая красота! – восхищенно воскликнул Ашот, озираясь вокруг.
В свете ночных фонарей перед ними действительно открылось потрясающее зрелище. Кроме ближайших зданий – Дома правительства, треста «Арарат» и Армпромсовета, были видны силуэты зданий, находившиеся далеко за пределами площади.
– Смотри не упади от восторга, – предупредил друга Вардан.
– Ни в коем случае – мы ведь не для этого сюда пришли, – ответил Ашот.
После чего он положил руку на медную брючину вождя и, задрав голову вверх, произнес:
– Прости, Ильич, но мы тебя побеспокоим. Надеюсь, не обидишься на нас – ты ведь армянский Ленин и, значит, тоже должен болеть за «Арарат».
В это время Вардан тронул приятеля за рукав и указал ему вниз. Там, на углу у Дома правительства маячила одинокая фигура милиционера, который, засунув руки в карманы плаща, медленно ходил взад-вперед. Голова у него была опущена, поэтому он не мог видеть того, что творится на монументе. Впрочем, он туда и не смотрел, поскольку и в мыслях не держал, что там может происходить нечто из рук вон выходящее.
Друзья споро соединили две части лестницы и стали осторожно ее поднимать. Вскоре конец лестницы уткнулся как раз в поясницу вождя. С учетом того, что рост у Ашота был выше среднего, получалось, что он вполне мог достать до середины ленинской спины. Зажав в зубах ручку пластикового ведерка, Аревик вместе с ним стал осторожно подниматься наверх. Спустя пару минут он уже достиг конца лестницы и, достав из кармана кисть, стал макать ее в ведерко. Затем началось то, ради чего оба приятеля сюда и пришли – Ашот принялся старательно выводить на широкой спине вождя цифру восемь. Это был номер, под которым играл Левон Иштоян – футболист ереванского «Арарата», автор двух победных голов во вчерашнем кубковом матче против киевского «Динамо».
Пока его друг рисовал восьмерку, Вардан стоял внизу и обеими руками крепко держал лестницу, чтобы она, не дай бог, обрушилась. Одновременно он внимательно следил за милиционером, который продолжал ходить вдоль угла Дома правительства, втянув голову в плечи и засунув руки в карманы, тем самым пытаясь спастись от пронизывающего ветра. В один из моментов он внезапно остановился и извлек из кармана пачку сигарет и спички, которые принялся зажигать одну за другой, поскольку они то и дело гасли на ветру. Наконец, ему удалось-таки прикурить и он сделал несколько глубоких затяжек. Все это время он стоял на одном месте, глядя куда-то в темноту. Стоило ему повернуть голову чуть левее и он бы наверняка заметил выросший на спине у Ленина странный горб в виде силуэта одинокого верхолаза. Но страж порядка так и не удосужился взглянуть в сторону памятника и вскоре, занятый собственными мыслями, вновь возобновил свое хождение от угла здания до его входных дверей.
К этому времени Ашот благополучно завершил свое дело и спустился вниз. При этом его лицо излучало такую же радость, какая вчера была на нем в эти же самые часы, когда он лихо отплясывал на этой же площади в толпе своих земляков танец «кочари» в честь победы «Арарата».
Разобрав лестницу, друзья спустились вниз, но теперь уже в другом порядке – первым шел Вардан, а за ним Ашот. Он же закрыл люк и задвинул задвижку. Пустое ведерко и кисть друзья решили с собой не брать, чтобы облегчить себе спуск. Это было их роковой ошибкой, о которой они потом пожалеют, но будет уже поздно.
12 октября 1973 года, пятница, Киев, улица Орджоникидзе, ЦК КП Украины
Первый заместитель председателя Спорткомитета Украинской ССР Андриан Мизяк, курирующий футбол, приехал в здание ЦК КП Украины и поднялся на лифте на третий этаж. Там располагался кабинет заведующего сектором спорта Артемия Латыша. Получив этот вызов, Мизяк прекрасно понимал, чем он вызван – проигрышем киевского «Динамо» в финальном матче за Кубок СССР. Он предполагал, что его будут распекать и, может быть, даже объявят выговор. Но то, что он услышал от Латыша, едва переступив порог его кабинета, повергло его в шок.
– Андриан Алексеевич, вы сейчас же отправляетесь на базу «Динамо» в Конче-Заспу и объявляете Севидову, что команда в его услугах больше не нуждается, – сообщил Латыш, даже не поднимаясь со своего кресла, чтобы приветствовать гостя.
– Позвольте, Артемий Игнатович, но до конца сезона осталось всего несколько туров – какой смысл увольнять Севидова перед решающими играми? – удивился Мизяк.
