Прежде чем ответить, Альбертян плотно закрыл дверь и вернулся к столу, за котором сидела хозяйка кабинета. Затем, глядя в глаза женщине, следователь, четко выговаривая каждое слово, произнес:
– Гаяне Мкртычевна, давайте договоримся с вами раз и навсегда: вы ни о чем не догадываетесь и ничего не знаете. Если вы не хотите навлечь на свою голову неприятностей, то забудьте о моем визите сразу, как только за мной закроется дверь. В противном случае у вас будут большие проблемы. Вам они нужны?
Женщина, которую эти чеканные слова привели в смятение, смогла произнести лишь одно слово – нет.
– Вот и прекрасно. Не надо портить себе жизнь и карьеру одним неосторожным словом.
Сказав это, Альбертян повернулся и покинул, наконец, кабинет, оставив его хозяйку почти в предынфарктном состоянии.
* * *
Когда Альбертян пришел в мастерскую известного скульптора Ерванда Арамяна, внутри был только один человек – его сын Вардан. Он открыл следователю дверь, размешивая глину в пластиковом ведерке, идентичном тому, что было обнаружено под монументом Ленина.
– Здравствуйте, вам кого? – спросил сын скульптора, с любопытством взирая на нежданного гостя.
– Если вас зовут Вардан, тогда я к вам, – ответил Альбертян и раскрыл перед парнем свое удостоверение.
– Вы следователь? – и лицо молодого человека мгновенно покрылось красными пятнами.
– А почему вы так нервничаете? – проходя в мастерскую, поинтересовался Альбертян.
Мастерская представляла из себя огромное помещение, заполненное скульптурами разных форм и размеров – от маленьких до больших, выполненных в полный человеческий рост. Наверху был второй этаж, где, судя по всему, обитало семейство скульптора. Но в тот момент, когда в дом пришел следователь, там никого больше не было, кроме Вардана, что облегчало гостю его миссию.
– Итак, почему вы нервничаете, молодой человек? – вновь задал свой вопрос следователь, пристально глядя в глаза собеседнику.
Тот не выдержал этого проницательного взгляда и отвел глаза в сторону, машинально продолжая размешивать деревянной палкой глину.
– Не хотите отвечать – ваше право, – произнес следователь. – Но тогда я буду вынужден вызвать вас к нам повесткой, а это не самый лучший вариант для вас. Так что лучше вам отвечать на мои вопросы, а не молчать.
– Но что вас интересует? – спросил Вардан, ставя ведерко на стол, заваленный большими кусками глины и другими отходами скульптурного производства.
– Например, вот это, – и Альбертян достал из хозяйственной сумки кисть, забытую злоумышленниками у памятника Ленину. – Вам она знакома?
– Да, у нас есть такие, – кивнул головой молодой человек.
– Можно на них посмотреть?
– Они там, в ящике, – и Вардан прошел к противоположной стене, где стоял упомянутый ящик.
В нем действительно в навал лежали кисти.
– Сколько их здесь? – спросил Альбертян.
– Я не знаю, – пожал плечами молодой человек.
– Как же так, вы же их покупали чуть меньше месяца назад в хозяйственном магазине на улице Московяна.
– Я не помню, сколько я их покупал.
– Зато это хорошо помнит продавщица – вы приобрели ровно двадцать кистей. Давайте считать, сколько их сейчас в ящике.
И следователь стал доставать кисти по одной и складывать их на соседний подоконник. Их оказалось девятнадцать. И на каждой был проставлен номер – тот самый, 15-й.
– Итак, мы имеем в наличие девятнадцать кистей, – сообщил Альбертян. – А двадцатую вы оставили сегодня ночью возле памятника Ленину, когда рисовали вождю восьмерку на спине.
– Я ничего не рисовал.
– Но это же ваша кисть! – и Альбертян сунул под нос сыну скульптора вещдок, найденный возле памятника. – Вот и номер на ней тот же – 15-й.
– Может, ее у нас украли, откуда я знаю, – продолжал отрицать свою вину Вардан. – У нас здесь многие бывают – кто-то мог прихватить.
– Хорошая версия, – согласился с этим доводом следователь. – Но вы признаете, что кисть из вашей коллекции?
– Ну, допустим, признаю, – после небольшой паузы выдавил из себя Вардан.
– В таком случае, вы должны признать своей и эту вещь, – следователь извлек из той же хозяйственной сумки пластиковое ведерко.
При виде этого предмета по лицу сына скульптора вновь пошли красные пятна, а на лбу проступили крупные бисерины пота. Было видно, что он в явном замешательстве и мучительно пытается сообразить, какую тактику поведения ему избрать теперь. Заметив это, Альбертян решил не дать ему возможности собраться с мыслями.
– Это ведерко вы тоже купили в том же магазине на улице Московяна. Ведерок было десять, а в этой мастерской их до моего прихода должно было быть девять. Будем снова считать или вы, наконец, признаетесь в том, что именно вы были ночью у памятника Ленину.
– Ведерко тоже украли, – выпалил сын скульптора, облизывая пересохшие от волнения губы.
– Хорошо, а где ваша куртка? – спросил неожиданно Альбертян.
– Какая куртка?
– Та, в которой вы выходите на улицу.
– Вон она на вешалке, – и Вардан кивнул головой в сторону окна.
Там действительно стояла вешалка с одеждой. Подойдя к ней, следователь снял с нее куртку и обнаружил отсутствие на ней одной пуговицы – самой последней снизу.
– Где пуговицу потеряли? – вновь обратил свой взор Альбертян на сына скульптора.
– Не помню, давно это было.
Тогда следователь достал из кармана своей куртки утерянную пуговицу и приложил ее к куртке Вардана – она была идентична всем остальным пуговицам.
– Догадываетесь, где я ее нашел? – спросил следователь. – Правильно, под левым ботинком вождя мирового пролетариата товарища Ленина. Вы потеряли ее ночью, когда залезли на памятник. Теперь осталось выяснить только одно: вы один там были или с кем-то.
– Один, – не раздумывая ни секунды, ответил Вардан.
Он понял, что играть и дальше в несознанку с этим матерым следователем бессмысленно. Но он решил не выдавать своего приятеля и взять всю вину на себя.
– Опять врете – одному это сделать не под силу. Надо ведь поднять наверх не только лестницу, но и ведерко с краской. Кстати, не эта ли лестница лежит сейчас под окном? – и Альбертян указал рукой на разобранную на две части металлическую лестницу под подоконником.
– Я был там один, – продолжал стоять на своем Вардан.
В это время с улицы кто-то позвонил в дверной звонок. Стоявший ближе всего к двери Альбертян сделал несколько шагов и щелкнул замком. На пороге он увидел симпатичного молодого человека – это был Ашот Гюзалян.
– Добрый день, юноша – заходите, – произнес Альбертян и жестом пригласил гостя войти.
