– Но он приверженец западной модели – говорят, что он постоянно читает наши футбольные журналы, откуда черпает вдохновение. Это же неплохо – поощрить человека, который пьет из нашего колодца. Если его «Динамо» завоюет, к примеру, Кубок УЕФА, то для остальных советских клубов он станет ориентиром. Ведь в оппонентах у него, насколько я знаю, ходит Константин Бесков – человек совершенно иного склада. Этот тренер в своих подходах опирается на национальные идеи, ищет какой-то особый советский стиль игры. И именно его в этом году назначили старшим тренером советской сборной, которая на днях должна принять участие в международном турнире, проходящем в Польше.
– Мы к этим соревнованиям не имеем никакого отношения – это внутренний турнир.
– Я не об этом – я о том, что нас в роли старшего тренера советской сборной устроил бы Лобановский, а не Бесков. Поэтому надо продумать, как сделать так, чтобы его «Динамо» произвело фурор в Европе. Это возможно?
– Со слабой командой нет, но с киевским «Динамо» вполне – там есть за что зацепиться.
– Вот и отлично. Украина всегда тяготела к Западу, так почему бы этим не воспользоваться. Наша цель – стирать границы государств, особенно на Востоке, где полно ресурсов. Надо мыслить глобально, а не узко. Советская система начинает все сильнее открываться и надо этим пользоваться. Вы слышали, что мы открыли свой банк в Москве?
Тальявини, конечно, знал об этом – о том, что в мае прошлого года Дэвид Рокфеллер открыл в столице СССР представительство своего банка «Чейз», прямо в «Метрополе». Он стал первым американским банком, получившим лицензию. А уже в этом году Советы дали разрешение открыть представительские офисы в Москве «Сити-бэнк» и нескольким другим американским банкам. И хотя советский рынок вряд ли мог приобрести важное значение для этих банков, однако главным было другое – сам символизм этого события. Оно явно указывало на то, что советские коммунисты созрели для того, чтобы завязывать еще более тесные экономические связи со своими главными стратегическими врагами. На это указывал и недавний (всего неделю назад) приезд в СССР президента США Ричарда Никсона. Несмотря на то, что тот был уже «хромой уткой» (до его отставки оставалось всего-то чуть-чуть), но Брежнев дважды встретился с ним и имел продолжительные беседы. После чего премьер-министр Советов Алексей Косыгин обратился к Рокфеллеру с революционным предложением – участвовать в совместном финансировании и строительстве ядерных электростанций в России, которыми бы совместно владели Соединенные Штаты и СССР. Это говорило о том, насколько важными были для Советов как американские инвестиции, так и технология, и насколько далеко они готовы были пойти, чтобы получить и то, и другое.
– Так что мы должны активнее вовлекать русских в зону наших интересов, в том числе и в области спорта, – продолжил свою речь Стагниц. – Хорошо бы, например, пригласить Лобановского сюда на стажировку. Это возможно?
– Куда именно?
– Например, в Голландию – их сборная произвела фурор на минувшем чемпионате, но чемпионом так и не стала. Хотя я ставил именно на них, но этот Гийом все испортил.
Речь шла о Гюнтере Гийоме – личном помощнике канцлера ФРГ Вилли Брандта, который оказался шпионом… «Штази» – восточногерманской разведки. Он был завербован ею еще в начале 50-х и спустя два десятка лет сумел сделать немыслимое – вошел в доверие к канцлеру (Гийом относился к числу шестидесяти самых влиятельных советников из штата в 279 сотрудников). Но был в итоге разоблачен, аккурат за полтора месяца до начала мирового футбольного чемпионата, который должен был проходить в ФРГ. Чтобы погасить тот невероятный скандал, который был вызван арестом Гийома (а это событие вынудило в мае 1974 года подать в отставку канцлера), в высших мировых кругах и было принято решение способствовать победе на футбольном турнире немцев, а не голландцев.
– Фантастическая игра голландцев наверняка привлекла внимание русских, – продолжал свою речь Стагниц. – Если они возьмут себе на вооружение их «тотальный футбол», то мы от этого только выиграем – постепенно он вытеснит русскую школу футбола. И не будет у них больше ни Яшиных, ни Стрельцовых. Так что свяжитесь с украинской федерацией и пригласите этой осенью Лобановского к нам.
– Хорошо, мы устроим им стажировку на базе национальной сборной Голландии. Там на специальных курсах готовят тренеров четырех категорий – от А до D. Причем чтобы получить высшую квалификацию, нужно пройти через все четыре группы. Главным там господин Плойер, а русских туда еще никогда не приглашали. Но неужели вы хотите, чтобы советскую сборную на предстоящий чемпионат Европы привез Лобановский, а не Бесков?
– Было бы хорошо, если бы она туда вообще не попала, – покачал головой Стагниц. – Я говорю о присутствии советских команд в клубных турнирах, а сборная это особая статья – ее мы будем всячески сдерживать. На будущем чемпионате Европы нам надо делать упор на другие команды из социалистического лагеря. Если на чемпионате мира фурор произвели поляки, то на чемпионате Европы это должны сделать другие. Догадываетесь кто?
Застигнутый этим вопросом врасплох, Тальявини уставился на собеседника, не донеся сигарету до рта.
– Я веду речь о чехословаках – не меньших смутьянах соцлагеря, чем поляки. Они прекрасно противостоят Советам в хоккее, теперь настала пора дать им возможность проявить себя в футболе. Они ведь ни разу не были чемпионами?
– Кажется, в 62-м они выходили в финал чемпионата мира – вот и все их достижения.
– Пусть теперь порадуются – они это заслужили. Наша задача играть на противоречиях внутри Восточного блока, поощряя одних и давая окорот другим. И футбол предоставляет для этого прекрасные возможности, поскольку является игрой, где кипят нешуточные страсти. Вы, кстати, слышали, что в Советском Союзе функционирует подпольный тотализатор?
– Это ведь непроверенная информация.
– А вот я в нее верю. Это вполне типично для страны, где элита провозглашает одни идеи, а живет совершенно другими – противоположными. Тотализатор – прекрасная возможность пощекотать себе нервы в стране, где азартные игры запрещены. Ведь известно: чем больше человеку запрещаешь, тем сильнее ему этого хочется.
– Лично мне хочется выпить, – отправляя окурок в пепельницу, сообщил Тальявини.
– Прекрасно! – воскликнул Стагниц и взялся за бутылку. – Тогда давайте выпьем за то, чтобы все, что мы сегодня с вами здесь наметили, сбылось.
– Выпить, конечно, можно, но есть одно «но»: захочет ли этого Авеланж – ведь его проталкивали русские? – подставляя свой бокал, спросил Тальявини.
– Вот и прекрасно – он будет только рад возвышению их команд. А говорить ему о наших истинных намерениях мы не будем – пусть думает, что все происходит естественным путем.
11 июля 1974 года, четверг, Варшава, кафе «Замек»
Полковник Кшиштоф Пишчек сидел за столиком на летней террасе кафе «Замек» на окраине Варшавы и потягивал из стакана свою любимую минеральную воду «Мазовшанка». Его наручные часы показывали уже пять минут третьего, а человека, с которым у него была назначена здесь встреча, все не было. И только когда минуло еще пять минут, опоздавший наконец объявился.
