– Ладно, поможем, чем сможем. А ты пока будь там – копай с той стороны, может, повезет. Да, и позвони ты своей продавщице – она нам проходу не дает.
12 июля 1974 года, пятница, Варшава, Футбольная Федерация Польши
Старший тренер польской сборной по футболу Казимеж Гурски сидел в приемной председателя Футбольной Федерации Зденека Паточняка и то и дело поглядывал на часы. Они показывали половину двенадцатого утра – то есть ровно полчаса, как Гурски должен был принять пан Паточняк, но этот прием так до сих пор и не состоялся. Как сообщила тренеру секретарша, пана председателя срочно вызвали в ЦК ПОРП, поэтому пану Гурски придется немного подождать. Вот он и ждал, сидя на стуле и сжимая в руках портфель, где у него находился окончательный список игроков сборной Польши, которой предстояло выступить на международном турнире, приуроченном к 30-летию со дня образования ПНР. Тот самый звездный состав, с которым подопечные Гурски только что выиграли бронзовые медали на чемпионате мира в ФРГ. Это был грандиозный успех польской сборной, хотя два года назад она уже выиграла «золото» Олимпиады в Мюнхене, но мировой чемпионат в табели о рангах всегда котировался выше. Вспоминая теперь эти победы, Гурски мысленно улыбнулся – ведь возможным это стало именно при нем. В этом декабре будет ровно четыре года, как он встал у руля главной команды страны, а она уже дважды выигрывала крупнейшие мировые турниры. Было от чего радоваться. Хотя Гурски помнил и другое. Например, то, что в момент его назначения на этот пост, мало кто верил в его потенциальные возможности. Многочисленные скептики говорили: этот человек мало чего достиг как футболист, поэтому вряд ли сумеет добиться хороших результатов и на тренерском поприще. И ведь это была истинная правда – игровая карьера Гурски была отнюдь не блестящей.
В футбол Казимеж начал играть перед Второй мировой войной, выступая за львовский РКС (Львов тогда был польским городом). Но в августе 1939 года Западная Украина стала советской и все футбольные клубы Галичины, включая РКС, «Украину», «Погонь», «Чорни», «Гасмонею» и другие, были упразднены. Новая власть начала организовывать свои спортивные общества по принятому в СССР образцу – «Динамо», «Спартак», «Локомотив», «Пищевик». И Гурски стал играть за львовский «Спартак», опять же на позиции нападающего. Однако затем Галичина была оккупирована немцами и упраздненные Советами клубы возродились. И снова стал проводиться местный чемпионат, но уже под патронажем немцев. Правда, Гурски в нем не участвовал, предпочтя занять нейтралитет. Но это не уберегло его в дальнейшем. Когда в 1944 году Львов снова стал советским, всех молодых людей, кто жил в оккупации, стали пропускать через фильтрацию. Некоторые из них находились под угрозой высылки: среди них известные львовские мастера кожаного мяча В. Кухар и А. Скоцень. Испугавшись этого, Гурски решил перебраться в Варшаву, где в течение пяти лет выступал в составе «Легии». Невысокого, всего 173 сантиметра, роста, Гурски был чрезвычайно подвижным нападающим и в чемпионате Польши в 1947-м и 1948 забил по и мячей. В июне 1948-го он сыграл свой единственный матч в составе «Кадры» (так называют сборную Польши). Тот матч в Копенгагене против датчан оказался неудачным как для самого Гурски, который получил травму и был заменен на 34-й минуте, так и для команды в целом. Сборная Польши в той игре потерпела рекордное в своей истории поражение 0:8.
За «Легию» Гурски играл до 1951 года, после чего повесил бутсы на гвоздь. И вскоре отправился учиться тренерскому мастерству в краковскую Высшую школу физического образования, а потом и во вроцлавскую Академию физической культуры. Работал тренером в «Легии» и ЛКС, тренировал молодежные сборные Польши, пока, наконец, в 1970 году возглавил главную национальную команду. И заткнул за пояс всех скептиков – заставил говорить о «Кадре» практически весь футбольный мир.
В тот самый миг, когда Гурски вспоминал перипетии олимпийского матча со сборной СССР, который поляки выиграли со счетом 2:1, в приемную буквально влетел председатель Федерации. Стремительно пройдя в свой кабинет, он на ходу пригласил следом и Турского. И, едва тот закрыл за собой дверь, Паточняк сообщил:
– Все отменяется – наша сборная будет выступать в другом составе.
И встретившись взглядом с Гурски, в глазах которого застыл немой вопрос, председатель Федерации пояснил:
– Я только что был в ЦК – там приказали выставить на турнир экспериментальный состав. Убрать из него всех ведущих игроков, участников чемпионата мира.
– Но почему? – спросил Гурски.
– Герек хочет произвести впечатление на Брежнева и нам велено проиграть русским, если мы встретимся с ними в финале. А мы с ними там обязательно встретимся.
– Что за бред! – произнес Гурски и опустился на стул.
– Вот именно что бред, но я ничего не могу поделать – приказ с самого верха. Нам до зарезу нужны кредиты от русских, вот Герек и ползает перед ними ужом.
– И с каким счетом нам надо им проиграть – может, 10:0? – усмехнулся тренер.
– Ты не утрируй – одного или двух «сухих» мячей вполне хватит. Главное, чтобы Брежнев остался доволен.
– А он что, собирается приехать во Вроцлав?
– Пока еще ничего неизвестно, но в любом случае поражение его любимой команды может его расстроить. К тому же за нами должок – мы ведь не проявили солидарность с русскими и поехали на чемпионат мира. А у русских есть такая поговорка: долг платежом красен.
– И какой состав мне советуют выставить?
– Тех игроков, которые были в запасе на чемпионате мира. Так легче будет объяснить наше поражение. Да и не обидно будет.
– Но ведь мы можем их и этим составом обыграть или хотя бы сыграть вничью.
– Что ты имеешь в виду? – насторожился Паточняк.
– Если я настрою молодежь на победу, им вполне по силам дать настоящий бой русским.
– То есть, ты хочешь нарушить приказ ЦК?
– Ровно наполовину. Мы выставим на турнир тот состав, который нам рекомендуют. Но установку ему дадим другую. Если получится выиграть, нас что за это – колесуют?
Паточняк на какое-то время задумался. В процессе раздумий он достал из пачки сигарету и щелкнул зажигалкой. Взгляд его при этом скользил поверх головы тренера.
– Честно говоря, мне самому это решение ЦК поперек горла, – признался председатель Федерации. – У нас праздник, а мы должны на нем проиграть гостям – это черт знает что! Но с другой стороны и кредиты нашей стране от Советов тоже нужны – мы же от них зависим. Короче, ситуация из разряда «и хочется, и колется». Даже не знаю, как быть.
– Давайте сделаем так, – и Гурский слегка подался вперед. – Вы доложите в ЦК, что я согласился с их распоряжением относительно состава сборной. Ну, и со всем остальным тоже. А дальше всю ответственность я беру на себя. Проиграем – вы на коне. А если выиграем, вы всегда можете свалить все на меня – я ваши слова подтвержу. В итоге снимут с поста тренера Гурски, а не вас. Договорились?
Паточняк какое-то время сидел молча, переваривая предложение тренера. После чего сделал глубокую затяжку и, выпустив дым под потолок, наконец произнес:
