Взяв список, Андропов внимательно его прочитал и вновь перевел взгляд на Изюмова.
– Ну, с Ларой все понятно, но кто этот второй рядом с ней в списке отъезжантов из Москвы? – спросил шеф КГБ.
– Весьма интересная личность, Юрий Владимирович. Этот человек всплыл в нашем поле зрения только вчера, когда мы еще раз, более глубоко, проверяли бывшее окружение Лары. Оказывается, именно он свел ее с Зольским.
– То есть, он был с ней знаком?
– Именно – еще с середины 60-х. Этот человек курировал от Международного отдела Институт общественных наук и собирался использовать Лару в качестве «хозяйки».
Поскольку Андропов до этого сам работал в Международном отделе, он прекрасно знал, кто скрывался под этим определением. Так называли одиноких женщин, которые соглашались работать на КГБ или спецсектор Международного отдела в качестве «временных жен» для студентов-иностранцев, обучающихся в Советском Союзе. Ведь эта учеба могла длиться годами (обычно три года), а без нормального секса взрослым мужикам было несладко. Поэтому, чтобы студенты (не все, конечно, а те, кто был нужен «конторам») не попадали в разного рода переделки (вроде общения с проститутками), им подбирали «хозяек» – временных жен.
Как оказалось, Лара рассматривалась именно как такая «жена», но в итоге не подошла – слишком была красива и независима. А на роли «хозяек» в основном подбирали одиноких женщин с нелегкой судьбой, потерявших надежду создать собственную семью, нуждающихся в дополнительном заработке зачастую для поддержания оставшихся у них на руках детей, но не имеющие желания работать проститутками для «контор». После окончания учебы такой «брак» обычно прекращался и адрес возлюбленной передавался по цепочке новому пополнению слушателей из той же партии.
– Лара не подошла и была устроена в Министерство мясной и молочной промышленности, причем по протекции все того же человека, который сватал ее в ИОН – он когда-то там тоже работал. А потом она сошлась с Зольским и опять не без участия фигуранта нашего списка. Видимо, ему это было надо для манипуляций Зольским как спортивным чиновником высокого ранга. Как только мы это выяснили, так тут же предположили, что этот человек тоже может иметь отношение к тотализатору. Но это еще не все. Он наш бывший коллега – чекист. И это привлекает к его фигуре еще больший оперативный интерес.
18 июля 1974 года, четверг, Криминальный отдел Варшавской воеводской милиции
Хенрик Возняк сидел за столом в своем кабинете, когда у него на столе зазвенел телефон. Подняв трубку, сыщик услышал голос следователя Збигнева Вуйчика:
– Ну, что там с автомобилистами – всех проверил?
– Всех, и никто не подходит – у каждого железобетонное алиби, – ответил Возняк, а спустя секунду добавил. – В том числе и у Кравчика.
– Все-таки и его побеспокоил? – с явной укоризной в голосе произнес Вуйчик.
– Не его лично, а супругу Агнешку – симпатичная, кстати, женщина.
– Можешь не рассказывать – я видел ее по телевизору. Кстати, она ведь беременная – ты ее, случаем, до родов не довел своими расспросами?
– Обошлось – я же не дурак, чтобы говорить ей правду, – ответил Возняк.
И перед его глазами живо предстала та утренняя картина, которую зафиксировала его память.
Ретроспекция. 18 июля 1974 года, четверг, Варшава, Маршадковская улица, квартира Кравчиков
На звонок дверь Возняку открыла очень симпатичная женщина с большим животом, говорящем о поздних сроках беременности. Представившись и показав ей свое служебное удостоверение, сыщик прошел в квартиру, где кроме хозяйки никого больше не было. Женщина была явно обескуражена этим визитом, но старалась не показывать вида. Предложив гостю сесть в кресло, сама она уселась на диван, стоявший у стены. После чего спросила:
– И зачем, интересно, я понадобилась милиции?
– Не вы лично, пани Кравчик, интересуете нас, а ваш автомобиль. У вас ведь «Фиат-125»?
– Совершенно верно, пан Возняк. Только на нем мой муж катается, а я выступаю в роли пассажира.
– А где, кстати, ваш супруг?
– Его вызвали в ЦК ПОРП – вы же, наверное, знаете, что завтра в Польшу приезжает Брежнев.
Естественно, Возняк об этом знал, поэтому в знак согласия кивнул головой. После чего продолжил:
– Ради бога извините меня за этот визит, но такова моя служба. Дело в общем-то пустяковое, но требует формальной проверки. Мы ищем одного человека, который совершил правонарушение и скрылся с места преступления на белом «Фиате-125», последние цифры его номера «42». У вас ведь такой номер?
– Да, наш номер WS 96–42.
– Происшествие случилось 10 июля днем – примерно около часа или двух. Не подскажите, ваш «Фиат» не мог быть в это время в районе города Карчев?
– Когда вы говорите – 10-го? – переспросила женщина. – Нет, в этот день мой муж повез меня на нашей машине в женскую консультацию. Мы пробыли там около часа, после чего поехали в «Детский мир» присматривать кроватку для нашего будущего малыша. Потом заехали в кондитерскую «Бикле» – купили мои любимые пирожные «бизе». Затем приехали домой и никуда больше не выходили – смотрели телевизор.
– И что там шло?
– Французская комедия «Большая прогулка» с Луи де Фюнесом. Обожаю этого актера!
– А газеты с программой телепередач у вас случайно нет? – поинтересовался Возняк.
– А зачем, если я и так помню, что это было 10-го? Я бываю в консультации каждую неделю. Вот только вчера была, а это было 17-е. Значит, до этого мы там были 10-го.
– Тогда не смею больше вас беспокоить, пани Кравчик, – и Возняк первым поднялся со своего места.
18 июля 1974 года, четверг, Криминальный отдел Варшавской воеводской милиции
– А я тебе сразу сказал, что Кравчик здесь ни при чем – зря только время потерял, – живо отреагировал на рассказ Возняка следователь. – Какие действия предпримешь теперь?
– По дороге от Карчева до Варшавы три поста дорожной милиции и две бензозаправки – хочу заехать туда и опросить тамошних служащих. Может, они видели тот «Фиат» и его водителя?
– Да, большая прогулка тебе предстоит, – засмеялся в трубку Вуйчик.
И тут Возняка словно током ударило. Он вспомнил слова пани Кравчик о французской комедии с таким названием, которую они с мужем смотрели 10 июля. Еще там, на квартире боксера, сыщик дал себе слово раздобыть газету с телепрограммой, чтобы удостовериться – в тот самый день шел этот фильм или женщина что-то напутала. Однако пока ехал на службу, эта мысль вылетела у него из головы. Но реплика Вуйчика заставила сыщика вспомнить о ней снова.
Положив трубку на аппарат, Возняк сорвался с места и стал планомерно обходить один кабинет криминального отдела за другим, в поисках нужной газеты. Коллеги, которых он спрашивал о печатном издании недельной давности, смотрели на него с недоумением и лишь разводили руками – такой газеты ни у кого не было. И только в последнем кабинете, в котором сидел начальник отдела, Возняку улыбнулась удача – на подоконнике был обнаружен номер «Трибуна люду», где была телепрограмма недельной давности. Выйдя в коридор, Возняк нашел нужное число и стал читать список передач. Однако фильма «Большая прогулка» 10 июля по польскому телевидению не показывали. Зато он присутствовал в телепрограмме за и июля и шел с 15.30 до 17.55. А это означало, что пани Кравчик либо случайно перепутала даты, либо ввела сыщика в заблуждение намеренно.
