Несмотря на то, что стрелки на часах уже пять минут как показывали начало игры, главный судья Элинек из Чехословакии не торопился давать свисток. Все объяснялось просто: судью предупредили, что на матче должны присутствовать главы двух государств – Польши и СССР. Их самолет несколько минут назад приземлился на аэродроме под Вроцлавом (он обслуживал только польскую территорию) и Брежнев с Гереком находились на подходе к стадиону. Поэтому с началом игры затянули. Наконец, в гостевой ложе показались высокие гости и стадион встретил эту процессию аплодисментами и криками «ура». Брежнев был в прекрасном настроении – он широко улыбался, поднимал обе руки вверх и даже один раз громко крикнул: «Да здравствует советско-польская дружба!»
Сидевший на трибуне чуть ниже гостевой ложи полковник Кшиштоф Пишчек, заместитель начальника 3-го отдела (борьба с антигосударственной политической деятельностью), даже вздрогнул от неожиданности, когда зычный возглас советского генсека разнесся по стадиону. «Кричит, будто на митинге», – с неприязнью подумал про себя полковник о высоком советском госте.
Матч начался с яростных атак польской сборной. Те слова, которые произнес перед игрой в раздевалке Казимеж Гурски стали прекрасным поводом к тому, чтобы игроки сборной Польши почувствовали в себе такой прилив сил, что готовы были смять любую оборону. Вот защитник хозяев Гут прорвался по правому флангу и сделал прекрасную передачу Бульзацки. Тот ворвался по центру в штрафную площадку советской сборной и мощно пробил метров с пятнадцати. Мяч, будто выпущенное из пушки ядро, со свистом пролетел над головами наших игроков и угодил… в крестовину ворот. Звук от этого удара был слышен даже на последних рядах стадиона. Мощный возглас сожаления пронесся над трибунами.
Колтун сильным ударом выбил мяч в поле, но он недолго задержался у наших. Ошибся Лосев, и вот уже польская сборная снова бросилась в атаку. Организовали ее трое игроков краковской «Вислы», которые прекрасно взаимодействовали друг с другом и в рядах сборной. С мячом был Кмецик, который точным пасом вывел вперед Капку. Тот на скорости мастерски обвел Колотова и навесил в штрафную на Кусто, а тот головой отправил мяч в верхний правый угол ворот. И только самоотверженный бросок Колтуна, вытянувшегося в воздухе будто стрела, спас нас от гола – мяч был выбит на угловой. Но поляки пробили его неудачно, после чего советская сборная попыталась организовать новую атаку.
– Сережа, не спеши, потяни время, – крикнул Бесков Ольшанскому, который был в это время с мячом.
Сказано это было не случайно – Бесков видел, что поляки стремятся забить быстрый гол, чтобы с первых же минут перехватить инициативу и диктовать сопернику свои правила игры. Поэтому надо было сбить их с этой волны, как говорится, «сломать им кураж». И футболисты правильно поняли своего наставника. С этого момента игроки сборной СССР стали бережнее обращаться с мячом – старались подолгу с ним не расставаться, сбивая поляков с темпа. Трибуны встретили такую тактику гостей дружным свистом. Даже Герек не удержался – засунул два пальца в рот и так свистнул, что Брежнев, сидевший рядом, вздрогнул.
– Простите, Леонид, детство вспомнил, – извинился Герек, поймав на себе удивленный взгляд генсека.
– Ничего, Эдвард, свисти на здоровье, – улыбнулся Брежнев. – Я ведь в детстве тоже свистел, дай боже, когда голубей гонял.
Примерно после пятнадцатой минуты советские футболисты добились своего – атакующий пыл поляков был сбит. И вот тут уже наша команда постепенно стала перехватывать инициативу. И полузащитники стали точными пасами выводить вперед нападающих – Блохина и Шепеля. Их атаки активно поддерживал центрфорвард Федотов, да и вся средняя линия была активна. Вот Колотов, получив мяч на своей половине поля, развил крейсерскую скорость и обвел сначала Кмецика, затем Цмикевича, а потом и Гута. Этот скоростной рывок примерно на сорок метров поднял на ноги почти весь стадион.
Тем временем Колотов так зарядил по мячу, что тот угодил в штангу и вылетел за пределы поля. И хотя гола не случилось, но этот эпизод произвел потрясающее впечатление на публику и стал настоящим украшением первого тайма.
– Шепель выпадает из игры, – наклонился к уху Бескова его помощник Юрий Морозов. – Может, заменим?
Названный игрок и в самом деле блекло смотрелся на фоне остальных игроков. Сказывалась та самая ситуация, о которой Бесков говорил Земченко: что этого игрока в киевском «Динамо» часто держат на скамейке запасных, выпуская лишь на замены. В сборную его можно было не брать, но Бесков решил дать ему шанс. Теперь он об этом, кажется, пожалел. Например, Блохин, как всегда был активен – на него играла вся полузащита в лице Андреасяна, Федотова и Колотова. Шепель же много суетился, часто терял мяч и тем самым давал возможность польским защитникам организовать плотную опеку Блохина, отрядив к нему не только Гута, но еще и Вечорека. Но даже окруженный защитниками, Блохин, который в игре с болгарами сделал хет-трик, сумел сказать свое веское слово.
На 28-й минуте игры Блохин сделал мощный рывок вперед, оставив позади обоих своих опекунов. Этот рывок увидел Андреасян, который переправил мяч точно в ноги Блохину. Тот вышел на оперативный простор и, оставшись один на один с вратарем Калиновски, легко его обыграл. Так счет стал по в пользу советской сборной. И как не старались поляки, но до конца тайма так и не смогли восстановить равновесие. Хотя Цмикевич и Капка дважды имели отличные шансы забить гол. Но фортуна в тот день почему-то была не на стороне хозяев поля.
Когда прозвучал свисток, возвестивший об окончании первого тайма, Герек повернул голову к Брежневу и спросил:
– Ваши сегодня что – нацелены на победу?
– Не знаю, Эдвард, – развел руками генсек. – Я все, что мог, сделал – поговорил с тренером, но он у нас человек упертый. Впрочем, попробуем еще раз.
И генсек подозвал к себе одного из своих помощников:
– Найди мне Щепко – он должен быть где-то на стадионе.
22 июля 1974 года, понедельник, Москва, Измайловское шоссе, 27
В магнитофоне звучала последняя, пятая песня «Машины времени», когда в коридоре раздалась трель телефонного звонка. Бондаренков поднялся с дивана и отправился на зов. А спустя минуту вернулся и спросил у Кожемякина:
– Ребята во дворе собрались в дыр-дыр поиграть – составим компанию?
– Ты же знаешь, что у меня нога еще не до конца выздоровела, – напомнил другу о своей проблеме футболист.
– Ничего, у бортика постоишь – понаблюдаешь.
Они вышли из квартиры и вызвали лифт. Ехать вниз надо было с седьмого этажа. Однако между четвертым и пятым этажами лифт внезапно остановился.
– Опять двадцать пять! – вырвалось у Бондаренкова. – Моя мать уже всю плешь проела местному ЖЭКу, чтобы они починили наконец этот гребаный лифт. Ни фига не починили.
И Бондаренков стал ожесточенно нажимать пальцем на кнопку вызова диспетчера. Но тот не откликался.
– Опять пьянствует где-то! – и Бондаренков со злости заехал кулаком по щитку с кнопками.
