В пользу версии об убийстве говорили и отпечатки пальцев, обнаруженные на ручке оконной раме. Они хоть и принадлежали Луцкому, но были нечеткие, смазанные. Если бы массажист в нормальном состоянии открыл окно сам, перед тем, как выброситься, отпечатки были бы четкие. Но поскольку Луцкий в тот момент был без сознания, то его руку к ручке мог приложить только убийца. Но из-за неудобного положения тела, которое находилось в бессознательном состоянии, четко зафиксировать зажим ручки пальцами у преступника не получилось.
Спустя пять минут после того, как Оленюк вернулся к себе в кабинет, туда пришел эксперт в сопровождении той самой продавщицы, которая продала бутылку «Московской» предполагаемому убийце. Кстати, по словам женщины, предъявленная ей бутылка, найденная на месте преступления, действительно могла быть куплена именно в их магазине – об этом говорила этикетка бутылки, на которой были бурые пятна.
– Это я случайно на ящик с водкой томатный сок пролила, когда товар принимала, – объяснила происхождение пятен продавщица.
Она же в течение полутора часов вместе с экспертом корпела над фотороботом преступника. А когда их мучения наконец закончились, они принесли свое «произведение» Оленюку. Взяв его в руки и внимательно изучив, сыщик поднял глаза на женщину:
– Похож на оригинал, Нонна Сергеевна?
– Как живой, – тут же отреагировала женщина. – Если покажете по телевизору, найдете в два счета.
– Увы, нет у нас такой практики – в «ящике» преступников показывать, – ответил Оленюк.
– Тогда я готова и дальше всемерно помогать нашей доблестной милиции, – сообщила продавщица.
– Вы и так нам здорово помогли, – произнес Оленюк, отпуская эксперта. – В ближайшее время можете заниматься своими непосредственными делами – работать в магазине.
– Да куда она денется от меня эта работа? – отмахнулась от этих слов гостья. – У меня есть отгулы, да и сменщица моя человек с понятием – войдет в мое положение.
– К чему вы клоните, Нонна Сергеевна? – спросил Оленюк, убирая фоторобот в папку.
– К тому, что нам нужно время, для того, чтобы получше узнать друг друга. Вы человек одинокий, да и я разведенка – почему бы нам не сойтись?
– Я вовсе не одинокий – с чего вы взяли? – искренне удивился сыщик.
– Бросьте притворяться – у меня глаз наметанный. Да и эксперт ваш, который фоторобот делал, рассказал мне о вашем семейном положении – холостой вы.
«Вот зараза, этот Алесь, – выругался про себя Оленюк по адресу эксперта. – Язык, как помело». А вслух сказал:
– Эксперт вам не соврал – я действительно холостой. Но у меня есть невеста, которая меня любит, а я, соответственно, люблю ее. Не станете же вы разрушать будущую ячейку общества.
– Еще как буду, я женщина в этом деле активная. Ваша невеста, если она действительно есть, с вами и месяца не проживет, учитывая специфику вашей работы. А я женщина тертая и не такое в жизни видала. Поэтому лучшей кандидатуры, чем я, вам не только в Киеве, во всей Украине не найти.
В это время на столе у сыщика зазвонил телефон. Подняв трубку, Оленюк услышал на другом конце провода голос своего коллеги – Марата Иваненко, который работал в 3-м отделе Киевского угро, занимавшегося разного рода аферистами. Однако Оленюк быстро сориентировался в ситуации и решил использовать коллегу в деле скорейшего выпроваживания из своего кабинета назойливой продавщицы.
– Да, любимая, в чем дело? – произнес Оленюк, понизив голос. – Солнышко, извини, но у меня сейчас посетитель в кабинете, давай я перезвоню тебе через несколько минут.
Сказав это, Оленюк положил трубку на аппарат и вновь посмотрел на продавщицу.
– Вот видите, моя любимая уже беспокоится обо мне, – произнес сыщик.
После чего взял авторучку и быстрым росчерком поставил на временном пропуске, с которым продавщица пришла в угрозыск, время убытия посетительницы и свою размашистую подпись.
– Всего вам хорошего, Нонна Сергеевна, – и Оленюк протянул женщине документ.
Молча взяв его, продавщица встала со стула и покинула кабинет, демонстративно покачивая на ходу своими округлыми бедрами. Глядя на них, Оленюк поймал себя на мысли, что, может, зря он так быстро дал этой женщине от ворот поворот. Но задержалась эта мысль в его голове недолго. В следующую секунду у него на столе вновь зазвонил телефон. Это был все тот же Марат Иваненко. В течение минуты он приходил в себя после того, как его коллега назвал его своей любимой, а потом и солнышком, после чего решил все-таки перезвонить.
– Ты что, старик, совсем там охренел от своих жмуриков? – спросил Иваненко.
– Извини, Маратик, что пришлось выдать тебя за свое солнышко. Одна баба, понимаешь, привязалась, как банный лист, а как ее спровадить ума не мог приложить. Тут ты и подвернулся.
– Все понял, – вошел в положение своего приятеля Иваненко. – Но имей в виду, я солнышко с претензиями – люблю посещать рестораны и получать разного рода шикарные подарки. У тебя денежки на это имеются?
– Ты это в шутку или опять просишь в долг до получки? – насторожился Оленюк.
– Любимый, какой же ты у меня догадливый, – игривым тоном ответил Иваненко. – Дай «пятерик» и я буду верна тебе до гроба.
– Могу дать только трешку, – ответил Оленюк. – Купишь себе чешские чулки в универмаге на Крещатике.
– Лады, хай будэ трешник, – согласился Иваненко и первым повесил трубку.
Это означало, что через пять, максимум десять минут, он примчится за тремя рублями, которые сумел только что выторговать у своего коллеги.
3 октября 1973 года, среда, Москва, Скатертный переулок, Спорткомитет СССР
Первый зампред Спорткомитета Глеб Смородин принимал у себя начальника управления футбола Леонарда Земченко.
– Кажется, ваш эксперимент с послематчевыми пенальти закончился провалом, – сообщил гостю Смородин, стряхивая пепел с сигареты в изящную пепельницу, привезенную им из недавней поездки в Индию.
– Глеб Андреевич, у вас неверная информация – эксперимент удался, но только наполовину, – ответил Земченко.
– Что вы из меня дурака делаете, Леонард Аркадьевич – у нас весь Спорткомитет завален гневными письмами от болельщиков. Надо с вашим экспериментом кончать.
– Мы предлагаем другое – несколько видоизменить наше новшество, – стоял на своем Земченко. – Отныне, если соперники закончат матч на первенство страны со счетом 1:1, 2:2 и тому подобное, обоим начисляется по одному очку. А если основное время истекло при нулевом результате, назначаются по пять пенальти в каждую сторону. Команда, которая реализует больше n-метровых ударов, получит очко, а ее соперник – ноль очков. Если же забьют поровну, то обеим командам дается по очку, как при результативной ничьей.
Смородин внимательно выслушал этот монолог, вновь стряхнул пепел и спросил:
