После того, как друзья сообщили ассистентке номер телефона на их базе в Новогорске, они выбрались из толпы. И тут к ним подошла симпатичная девушка в желтой кофточке и юбке «мини».
– А вы на самом деле футболисты? – спросила она.
– А что – не похожи? – спросил Кожемякин.
– Не очень.
– Это почему? – подал голос Жуков.
– Все настоящие футболисты сейчас в Мексике.
Речь шла о чемпионате мира по футболу, который завершался как раз в тот день, 21 июня, матчем между Бразилией и Италией в 20.00 по московскому времени.
Тогда Кожемякин достал из кармана брюк «корочку» участника первенства СССР по футболу и показал девушке.
– Теперь верите?
Вместо ответа девушка рассмеялась, причем так заразительно, что приятели тоже не смогли сдержать улыбок. Так они познакомились со студенткой Школы-студии МХАТ Татьяной Заваровой. Она пришла на съемку в надежде попасть в кадр хотя бы в массовке и ее действительно сняли – она, как и футболисты, покупала газету у матросика (в этой роли снимался Евгений Карельских). Однако кадры с ее участием в окончательный вариант фильма так и не войдут.
В тот день они втроем гуляли по летней Москве, и в ходе этой прогулке выяснилось, что девушке больше приглянулся Кожемякин. Поэтому свой домашний телефон она дала именно ему, а не его приятелю. Но тот не обиделся – в их отношениях это было не принято.
Полгода длились отношения Анатолия и Татьяны. И сошли на нет сами собой – слишком разными они оказались людьми. Особенно это касалось Татьяны, которой хотелось, чтобы рядом с ней был не просто футболист, а обязательно известный. А Кожемякин в тот период никак не мог пробиться из дубля в основу. В итоге девушка закрутила любовь с молодым сценаристом, фильм которого был только что удостоен премии имени Ленинского комсомола.
10 октября 1973 года, среда, Москва, Скатертный переулок, у Спорткомитета СССР
– Какими судьбами? – спросил футболист у той, с кем у него когда-то намечались серьезные отношения.
– Была в гостях у подруги – она живет здесь неподалеку, в Столовом переулке, – соврала Татьяна, которая получила задание встретиться с Кожемякиным от Зеркалова.
– Ну, и как жизнь молодая – славы хлебнула? – продолжал интересоваться футболист.
– Представь себе, нет, – развела руками Татьяна. – А ты, как я знаю, все-таки выбился в большие футболисты – даже в сборную попал.
– А я тебе говорил тогда, когда ты уходила к сценаристу: Кожемякин еще будет знаменитым. А ты только рассмеялась в ответ.
– Дура была, потому и смеялась, – придав своему лицу серьезное выражение, призналась Татьяна.
А сама про себя подумала: «Хорошо у меня это получается – врать, как по писанному. Для будущей роли пригодится».
– Ты замужем? – спросил Кожемякин, меняя тему разговора.
– Представь себе, нет. Тот сценарист оказался ничтожеством, а таких людей, как ты, мне больше не попадалось. А у тебя как на личном фронте?
– Я женился недавно и жена уже ждет ребенка.
– Поздравляю – значит, скоро станешь папой, – рассмеялась Татьяна, хотя смеяться ей вовсе не хотелось.
Ее обуревала злость на футболиста – за то, что у него все складывается так удачно, а у нее, наоборот, все идет сикось-накось. И хотя Зеркалов обещал ей за эту встречу с Кожемякиным роль в своем новом спектакле, девушка никак не могла смириться с тем, что когда-то была столь нерасторопной и выпустила из своих рук такую выгодную партию. И что вместо нее это сумела сделать другая девушка, которая каким-то образом оказалась умнее нее.
– Ты все там же живешь – в Козицком переулке? – спросил Кожемякин. – Если хочешь, я могу тебя подвезти.
– У тебя уже и машина есть? – удивилась девушка.
– Так я же в сборной играю – мне положено, – улыбнулся футболист и указал рукой на свои «Жигули», которые стояли на другой стороне переулка.
– Надо же, у приятеля моей подруги Ленки точно такой же «жигуленок», – вновь соврала Татьяна, которой нужно было вывести их разговор на нужную тему.
– У какой подруги? – не понял Кожемякин.
– Ну, той, что живет здесь неподалеку. Я к ней заходила, чтобы пригласить ее в ресторан «Лесной» в Измайлово – там Леонид Бергер будет выступать с песнями «Битлз», а потом покажут их фильм «Ночь после трудного дня». Так представляешь, эта дурочка отказалась. И что мне теперь делать со вторым билетом ума не приложу. Видимо, придется спекульнуть – думаю, у меня его с руками оторвут.
– Слушай, Танька, а когда это мероприятие будет? – не скрывая своей заинтересованности, спросил футболист.
– Да сегодня и будет – в семь часов вечера начало.
– А ты можешь этот билет мне продать по старой дружбе? – беря девушку за локоть, спросил Кожевников. – Я давно на Бергера хотел попасть, но он все время выступал, когда я занят был.
– Так сегодня же футбол, вроде бы, какой-то большой будет в Лужниках?
– Что такое этот матч по сравнению с концертом Бергера и фильмом про битлов! – с жаром воскликнул футболист.
– Но у тебя же жена беременная? – продолжала удивляться Татьяна.
– Она сейчас на сохранении лежит, поэтому я на эти дни человек свободный.
– А если ей кто-то донесет? – не успокаивалась девушка, а сама внимательно наблюдала за собеседником, чтобы понять – не перегибает ли она палку в своей игре.
– Да что мне на всяких сплетников внимание обращать! Короче, продашь билет или нет?
– Да я тебе и так его отдам – по старой дружбе, – ответила Татьяна, осознав, что клиент уже дошел до нужной кондиции.
В следующую секунду Кожемякин подхватил девушку на руки и сделал с ней круговое вращение. Проходившая мимо старушка даже шарахнулась в сторону и выругалась:
– Вот молодежь пошла – средь бела дня уже греховодничают.
А Кожемякин в ответ рассмеялся, поставил Татьяну обратно на ноги и сказал:
– Итак, сейчас я отвожу тебя домой, а в шесть часов заезжаю за тобой снова.
– Тогда иди и открывай мне свою карету, – улыбнулась в ответ Татьяна.
И Кожемякин сорвался с места, чтобы распахнуть перед девушкой дверь своего «жигуленка».
10 октября 1973 года, среда, Москва, Петровка, 38, ГУВД
В одиннадцать часов утра Оленюк и Игнатов приехали во Внуково, чтобы встретить там спецрейс из Киева, на котором должны были прилететь трое опознавателей. Еще один, четвертый – Петр Мокрицкий – оповещенный вчера, должен был подъехать в ГУВД к пяти часам вечера, аккурат за два часа до начала матча.
– Прошу тебя, Алексей, не пугайся, когда одна из опознавателей начнет вешаться мне на шею, – предупредил приятеля Оленюк. – Втюрилась в меня эта баба по уши, даже не хочет променять меня на майора Знаменского из «Знатоков».
