– Ну, говорил, – согласился Могол. – А сейчас мне тот же Карпыч шепнул другое. Ему из Киева информация пришла от надежного источника.
– Значит, ты свою ставку уже переставил?
– Зачем – я же сдуру сразу поставил на «Арарат»: что армяне выиграют 2:1. А теперь выясняется, что не сдуру.
– А я отдал предпочтение хохлам. Но если сам Карпыч говорит, что победят армяне, значит, придется внести коррективы.
Могол уселся за стол и с помощью открывалки сковырнул крышку с бутылки «Жигулевского». Разлил напиток в два стакана и взял с тарелки чебурек. Надкусив его с краю, так, чтобы не вытек сочный бульон, Могол принялся с аппетитом жевать и запивать это дело пивом. У глядящего на это зрелище Реброва засосало под ложечкой и он тоже уселся за стол. Взяв в руки чебурек, он впился в него зубами. И ему в нос тут же пахнуло ароматом говядины, которую в этот чебурек напихали столько, что можно было наесться одной порцией. Ни в одной московской чебуречной – ни на Ярославской возле ВДНХ, ни на Сухаревской возле «Колхозной» – не клали в чебуреки столько говядины. Впрочем, чебуреки, которые ели Могол с Ребровым были особенные – их сделали по личному заказу Могола, не скупясь на фарш. В тех чебуреках, которые продавали в зале по 17 копеек за штуку, фарша клали в два раза меньше.
– А ты знаешь, когда я к футболу по-настоящему прикипел? – задал внезапно Могол вопрос, который Ребров не ждал от него услышать. – После войны я пацаном был и меня один честный вор приметил. Он знаешь где трудился? На Ленинградском проспекте, оно тогда еще шоссе называлось. Так вот он «чистил» фраеров, которые на футбол ездили – на стадион «Динамо». Тогда ведь как было – на матчи люди толпами ходили, набиваясь в общественный транспорт, как сельди в бочку. О своих карманах в такой толкучке никто и не думал. Вот мы с тем вором эти карманы и чистили, вынимая из них по нескольку «лопатников». За один день могли месячную норму выполнить. Сейчас так за футбол уже не болеют. Поэтому и денег больших на «болелах» не заработаешь. Вот и приходится в «тотошку» играть. Ну, ничего, скоро здесь в Измайлово гостиницу отгрохают и новые башли сами потекут к нам в руки, – запивая чебурек пивом, заметил Могол.
Речь шла о гостинице «Измайлово», строительство которой должно было начаться в будущем году.
– Я слышал, на нее уже грузинские законники нацелились, – сообщил Ребров. – Их Шеварднадзе из Грузии попер, вот они теперь здесь хотят развернуться.
– Хер им по всей морде, – выругался Могол, сделав большой глоток из стакана. – Если надо, мы с бауманскими объединимся. Там у них один правильный кореш поднимается – Слава Япончик. Законником его сделаем и сообща против кавказцев двинем. А там и тебя коронуем – дай только время. А пока одно дельце тебе предлагаю. Ты же хочешь лишний «кусок» заработать и не парится?
– Кто же не хочет? – улыбнулся Ребров, вытирая салфеткой чебуречный бульон с губ.
– Надо сегодня одному парню ноги переломать в ресторане «Лесной».
– За что же ему такая планида выпала? – поинтересовался Ребров.
– Зольский его приговорил – чем-то этот парень ему насолил. Но нам это только на руку. Мы с Карпыча и башли возьмем и зарубку себе сделаем – на будущее. Чем больше этот спортивный чинуша гадостей совершит, тем сильнее в наших сетях увязнет. Он, мудила партейный, думает, что вор Могол у него в шестерках ходит. Ну-ну…
– И сколько Карпыч за сломанные ноги башлей кладет?
– Пять «кусков». Из них один тебе за то, что ты кента найдешь, который ногами займется, – ему, соответственно, тоже один «кусок», – ну, и три мне. Все по справедливости.
– И когда эти ноги должны быть сломаны?
– Сегодня в семь часов этот бедолага в «Лесной» пожалует. Там эта заварушка с ним и должна приключиться.
– Ну, а кто такой этот бедолага?
– Не знаю – мне его фото Карпыч вечером подвезет, а я его тому кенту передам, чтоб запомнил, – ответил Могол, беря с тарелки еще один чебурек. – Твое дело, Ребро, маленькое – нужного кента под это дело найти и ко мне привести. До шести часов управишься?
Прежде чем ответить, Ребров взглянул на свои наручные часы – они показывали начало второго дня.
– Хорошо, найду тебе кента-костолома, – ответил Ребров и тоже взял с тарелки еще один сочный чебурек.
10 октября 1973 года, среда, Чили, Сантьяго, улица Рио Тольтен
Рафаэль Канто с утра сел за руль своего «Фиата» и начал методично объезжать клиники Сантьяго, где были женские консультации. Ему надо было узнать, в какой из них может наблюдаться худенькая блондинка по имени Сесилия – подруга Альваро Молина. Причем круг поисков был сужен, что облегчало работу лейтенанту. Он знал, что последним местом обитания Молина был неприметный домик в районе Эстасьон Колина. Значит, его женщина могла наблюдаться в клиниках поблизости: либо в этом районе, либо в соседних – Ло Солар, Батуко и Валье Гранде. Таких клиник Канто насчитал шесть – не такое уж большое количество, чтобы не объехать их в течение дня. Правда, эта затея могла и не выгореть – ведь Молина мог устроить свою женщину к какому-нибудь частному доктору. Но Канто рассуждал логически. Все-таки на таком позднем сроке беременности лучше наблюдаться в нормальной клинике, где есть все условия для родов (в том числе и экстренных), чем у какого-то врача на дому.
Лейтенант безуспешно объехал пять клиник, пока, наконец, в шестой – в Ло Соларе, ему не объявили: да, в списке их клиентов числится светловолосая женщина хрупкого телосложения по имени Сесилия. И Канто назвали ее полные инициалы: Сесилия Ортиз, 1951 года рождения, проживает по адресу: Валье Гранде, улица Рио Тольтен, дом 14. И лейтенант, усевшись за руль своего «Фиата», решил немедленно отправиться по этому адресу.
Прибыв на место, он достаточно быстро нашел нужный ему дом – одноэтажную постройку с железными воротами и двумя окнами, выходящими на внешнюю сторону улицы. Ставни на окнах были закрыты, а занавески задернуты, так что понять, есть ли кто в доме или нет, было нельзя. Но Канто запасся терпением и, откинувшись на спинку сиденья, стал неотрывно наблюдать за калиткой в воротах. Так прошло больше часа. У лейтенанта уже затекла шея и гудели ноги, но он продолжал сидеть в автомобиле, не решаясь выйти из него, чтобы не привлечь к себе чьего-либо внимания. Наконец, когда минуло еще полчаса, калитка в воротах открылась и на улицу вышла беременная женщина небольшого роста и с забранными в пучок волосами светлого цвета. Сомнений быть не могло – это была Сесилия. Другое дело, было совершенно неясно, имеет ли она какое-то отношение к Молина или это всего лишь совпадение – ведь в огромном Сантьяго такое вполне было возможно. Но тут произошло еще одно событие. Следом за женщиной из калитки вышел мужчина чуть выше ее ростом, плотного телосложения в джинсах и легкой курточке. Взглянув на его лицо, Канто сразу узнал в нем Альваро Молина, фотография которого висела на стене его служебного кабинета на самом видном месте.
Тем временем следом за Молина из калитки вышли еще двое мужчин, которые пристроились к парочке чуть сзади. Канто сразу догадался – это была охрана главаря «миристов». Мужчины явно были вооружены – на это указывали движения их рук, которыми они периодически похлопывали себя под левыми подмышками, где обычно крепится наплечная кобура. Понимая, что одному ему с этой троицей не справится, Канто тронул автомобиль с места, рассчитывая лишь узнать, куда направляется это семейство. Как оказалось, целью их похода был магазин на проспекте Ла Монтанья Сур. Видимо, им нужно было пополнить свои продуктовые запасы, после чего они должны были вернуться назад домой. Вполне удовлетворенный этим выводом, Канто рванул с места свой «Фиат» и помчался в штаб-квартиру СИФА, чтобы срочно сформировать группу захвата и вернуться на Рио Тольтен во всеоружии.
