10 октября 1973 года, среда, по дороге в ресторан «Лесной»
Ребров и Гаевский вышли из кафе-чебуречной и сели в «копейку», принадлежавшую группировке Могола. От кафе-чебуречной до ресторана ехать было около двадцати минут, поэтому Ребров, сидевший за рулем, ехал без превышения скорости. Когда они встали на светофоре, Сева вытащил из кармана куртки конверт, который вручил ему Могол, и, заглянув в него, стал внимательно изучать фотографию, вложенную внутрь.
– Ну, что – справишься? – поинтересовался Ребров, трогая машину на зеленый свет.
– Без проблем – судя по лицу, этот фраер совсем еще пацанчик.
Еще раз взглянув на фото, Гаевский закрыл конверт и бросил его в бардачок, как и велел ему Могол.
Спустя десять минут они уже были у ресторана.
– Когда за тобой заехать? – спросил Ребров, когда его попутчик собрался было покинуть салон.
– Подгребай через час – этого времени мне вполне хватит, – ответил Гаевский и выбрался из автомобиля.
Ребров не стал ждать, когда он скроется в дверях ресторана и тронулся в обратный путь. Спустя десять минут он притормозил у того же светофора и какое-то время сидел неподвижно, глядя на то, как стайка пешеходов переходит дорогу перед его автомобилем. Затем ему это наскучило и он перевел взгляд в сторону. И заметил, что дверца бардачка закрыта наполовину. Он потянулся рукой, чтобы ее закрыть, и увидел краешек конверта, лежавшего в бардачке. На светофоре еще горел красный свет, поэтому время у Реброва еще было. Он достал конверт и заглянул внутрь него. И тут же с губ его слетело смачное ругательство – с фотографии на него смотрело лицо Анатолия Кожемякина.
10 октября 1973 года, среда, Москва, Лужники, стадион имени В. И. Ленина, финал Кубка СССР, матч «Арарат» – «Динамо» (Киев)
Когда обе команды выбежали на поле лужниковского стадиона, зрители встретили это событие радостным гулом. На матч пришло более 60 тысяч зрителей при полной заполняемости стадиона в 100 тысяч. Причем превосходства болельщиков какой-то одной команды не было – аудитория разделилась ровно надвое.
В истории розыгрышей Кубка СССР это был уже второй матч между двумя этими командами. Первый состоялся 19 лет назад, в 1954 году, когда «Арарат» носил другое название – «Спартак». В тот раз киевляне оказались сильнее, победив 2:1, благодаря голам Виктора Терентьева и Михаила Комана. Впоследствии они оба, повесив бутсы на гвоздь, работали в киевском «Динамо». Но если Терентьев до начала 1973 года был начальником команды, а на момент финала Кубка-73 сидел пока без работы, то Коман был помощником старшего тренера команды Александра Севидова и вместе с ним вывел киевлян на газон Лужников.
Команды выставили на игру свои лучшие составы. У динамовцев это были: вратарь Валерий Самохин, защитники – Александр Дамин, Виктор Матвиенко, Михаил Фоменко, Стефан Решко, полузащитники – Владимир Трошкин, Владимир Мунтян, Леонид Буряк, Виктор Колотов (капитан), Владимир Веремеев, нападающий – Олег Блохин. У «Арарата»: вратарь Алеша Абрамян, защитники – Санасар Геворкян, Арменак Саркисян, Александр Коваленко, Норайр Месропян, полузащитники – Аркадий Андреасян, Сергей Бондаренко, Ованес Заназанян (капитан), нападающие – Левон Иштоян, Эдуард Маркаров, Назар Петросян.
Это была третья игра этих команд в этом сезоне. Две предыдущие игрались в рамках первенства СССР и завершились с одинаковым счетом 3:1: сначала успех сопутствовал «Арарату» (7 апреля), затем киевлянам (20 августа). Причем тактические схемы в обоих играх у команд были одинаковые: ереванцы играли по схеме 4-3-3 (четыре защитника, три полузащитника и трое нападающих), а киевляне играли по схеме 4-4-1-1 (четыре защитника, два центральных и два крайних полузащитника, действующих в одну линию, атакующего полузащитника и ярко выраженного бомбардира).
Схема ереванцев предполагала, что игроки покрывают все поле. Среднюю линию составляли Заназанян, Андреасян и Бондаренко. Гибкость тактики заключалось в том, что один из центральных полузащитников в некоторых эпизодах выдвигался вперед, занимая позицию опорного полузащитника, затем снова возвращался назад. Впереди действовали шесть футболистов, каждый из которых мог завершить атаку. По этой причине защитники «Арарата» редко подключались к атакам, но команда играла в комбинационный футбол. Зная об этом, те же киевляне всегда старались сбить этот настрой ереванцев с помощью всяческих хитростей: например, часто пасовали мяч своему вратарю. И в первом матче 7 апреля это происходило до тех пор, пока судья не выдержал – сделал предупреждение Трошкину за очередную откатку мяча.
Схема киевлян предполагала хорошее видение поля со стороны атакующего полузащитника (Леонида Буряка) и поддержка атаки с флангов с прицелом на одного нападающего. Причем эта схема родилась у киевлян не от хорошей жизни. Они еще до начала сезона-73 потеряли таких нападающих, как Хмельницкий, Бышовец, Пузач и Шевченко, оставшись всего с одним форвардом – Блохиным. Поэтому во главу угла тренер Александр Севидов поставил игру полузащитников, и те стали забивать большинство мячей. Как и нападающий Блохин, которого снабжал мячами Буряк.
В финале Кубка СССР обе команды не изменили своим прежним тактическим схемам. У ереванцев игра строилась через полузащитника Андреасяна (главного забивалы команды), который умел на поле практически все – и защищаться, и атаковать, и бороться за мяч, и обыгрывать. Коронным приемом № 6 ереванцев были длинные и средние пасы: прежде чем сделать такую передачу, Андреасян выдерживал паузу, а затем вдруг принимал самое неожиданное для соперника решение. Андреасян должен был активно взаимодействовать с центральным нападающим Маркаровым и фланговым нападающим Иштояном. Но киевляне, зная об этом, постарались «закрыть», как Андреасяна, так и двух нападающих – например, Маркарова (самого низкорослого игрока первенства СССР) «караулил» Решко. Кстати, он был в киевском «Динамо» единственны… баптистом. Он даже пытался проповедовать футболистам, никуда не ехал без Библии, всегда молился перед матчами. Он был из закарпатского села, из очень набожной семьи – его отец даже пытался запретить сыну играть в футбол, поскольку баптистская церковь в то время не приветствовала такие занятия. Семья Решко не имела телевизора, поскольку тот в доме баптиста считался враждебным пропагандистом, а следовательно – грехом. Отец не видел, как его сын играет, хотя все их село вокруг гудело, когда киевляне выигрывали.
Задача перед киевскими защитниками была поставлена конкретная – взять под персональную опеку всех нападающих ереванцев и не давать им простора для маневра. То есть, киевляне избрали тактику активного прессинга, чтобы не дать техничным ереванцам использовать свои излюбленные приемы при подготовке к атаке. В то же время быстрые перемещения Блохина, Колотова, Трошкина и Веремеева в сочетании с созидательной работой Мунтяна должны были привести к территориальному преимуществу киевлян. Но в такой тактике крылась и опасность. Никто не мог дать гарантию, что этот прессинг не измотает киевлян и они к середине матча попросту «сдохнут» – устанут, чем и могут воспользоваться ереванцы.
Главным арбитром кубкового матча был москвич Павел Казаков – весьма авторитетный судья Всесоюзной (1959) и Международной (1970) категорий. В свое время он сам был футболистом (играл в нескольких командах, в том числе и в московском «Спартаке») и на данный момент провел, как арбитр, около 120 матчей высшей лиги. Финал Кубка СССР он судил впервые (зато успел отсудить 23 мая другой финал – Кубка УЕФА между «Боруссией» и «Ливерпулем»), но был настроен не ударить лицом в грязь, поскольку от этого зависело его судейское реноме. Он и раз входил в десятку лучших судей сезона и в 1973 году собирался стать им в 12-й раз.
