– В малом так в малом, – не стал спорить Зоренг и распахнул дверь в соседнее помещение.
Малый зал действительно был гораздо уютнее, стол был рассчитан на человек десять – пятнадцать, освещение было приглушенным и комфортным для глаз. Зоренг жестом пригласил нас садиться, а слугам негромко скомандовал:
– Вино, закуски, горячие и холодные. Вино торайское, выдержанное. Живо!
Сию же секунду слуги принялись накрывать поляну. Складывалось ощущение, что все это время они стояли за дверью с подносами в руках, иначе объяснить такую оперативность я не могу. Зоренг извлек из шкатулки, стоящей на маленькой подставке у стены, пригоршню светло-зеленых шариков размером не более средней виноградины. Один шарик он забросил в рот, тщательно прожевав, а остальные вручил нам, также по одному на душу населения. Глядя, как другие без вопросов отправляют в рот неизвестные мне пилюли, я слегка заволновался. Выпить хорошего вина в не менее хорошей компании я был не против, хотя и не очень люблю вино, так как пьянею от него быстрее, чем от водки, той мне вообще не менее литра надо, но вот закидываться наркотой я не согласен! В жизни наркотики не употреблял, так что глотать незнакомый препарат я не желал.
– Что это такое? – спросил я подозрительно, рассматривая лежащий на ладони шарик.
– Это весьма полезная вещь, – пояснил Гордион. – Для того чтобы наутро голова не болела.
Другое дело! Зажевав местный «алкозельцер», оказавшийся на вкус довольно приятным, хоть и с небольшой горчинкой, я приготовился вкушать вина и яства.
– Друзья мои, давайте начинать. – Зоренг самолично наполнил наши кубки вином из красивого кувшина. Опять что-то не то. С какого переляху магистру виночерпием работать. Непорядок, надо выяснить.
– Предлагаю выпить за то, что этот день принес нам раскрытие тайны и шанс наказать виновных в смерти хороших людей и верных слуг императора! – Зоренг выпил до дна, подавая нам пример.
Мы с удовольствием оправдали оказанное нам доверие по осушению индивидуальных емкостей. Вино было отличное, ароматное, вкусное и явно крепленое. Градусов так четырнадцать – шестнадцать навскидку.
Быстренько прожевав пару кусочков сыра – оголодал немного на нервной почве, – я решил незамедлительно выяснить интересующий меня вопрос.
– Уважаемые, прошу вас, поясните: почему магистр Зоренг, маг, дворянин, член совета магов, сам наливает гостям вино? И вчера у меня в комнате вы, господин Юджин, тоже вино разливали. У меня на родине ни один аристократ ни за что бы не прислуживал человеку, нижестоящему по социальному статусу. А у вас как-то не так.
Четыре мага и один капитан-виконт посмотрели на меня как на балбеса и дружно заржали. Блин, и чего эти парнокопытные ржут, чего я не так спросил?
– Не обижайтесь, Тимэй, – кое-как справившись со смехом, начал пояснять Тофар. – У нас существует традиция: человек, занимающий высокое положение в обществе, наливает собственноручно вино нижестоящему в знак уважения. Эта традиция пошла со времен первого нашего императора Кенетта Победоносного. Хроники говорят, что так он отличал выдающихся военачальников, магов и даже купцов. И все последующие императоры так делали.
– А вообще, среди магов, особенно боевых магов, редко встретишь аристократичное чванство. Даже среди урожденных дворян, – поддержал тему Юджин. – Во-первых, трудно ставить себя выше других, когда сражаетесь плечом к плечу, а во-вторых, тут дело в процессе обучения в академии. Всех студиозов, принятых в академию, держат в одних условиях. Будь то вчерашний крестьянин, купец или дворянин, ни для кого нет исключения. Первые три года обучения студиозам запрещено покидать стены академии, кроме как в сопровождении преподавателя. Более того, запрещены все личные вещи, все носят казенную форму, питание и проживание абсолютно одинаковы. И какой смысл в череде великих предков, когда ты не можешь воспользоваться своими финансами или выделяться из толпы шикарным дорогим нарядом. И дворянина могут, так же как и любого другого, отправить мыть посуду или чистить нужники за какую-либо провинность, – с ностальгической улыбкой вспоминал Юджин. – А потом ты начинаешь понимать, что вот этот бывший крестьянин, а ныне боевой маг будет прикрывать твою спину в бою. А вот этот бывший нищий замечательный лекарь, и, возможно, именно он залечит твое распоротое брюхо. Это среди обычной аристократии хватает и высокомерия и чванства, а в среде магов так не принято. Хотя всякое случается.
– Все понял, большое спасибо, – искренне поблагодарил я. – Объяснили, рассказали, теперь я совсем умным буду! – закончил я под улыбки собутыльников. – Хотя я среди вас самый маленький, позвольте мне наполнить ваши кубки. – Подхватив кувшин, я плеснул каждому вина. – И позвольте сказать тост. Я хочу выпить за вас, за хороших людей, в чьей компании волею судьбы я оказался!
Мой тост был поддержан, и мы выполнили упражнение «подъем – переворот». Снова внимание привлекли прекрасные закуски, которые просто таяли во рту. Лишь как следует насытившись, мы продолжили увлекательное действо. Опять взяв на себя обязанности виночерпия и тамады, я встал и произнес следующий спич:
– У меня на родине третий тост пьют за тех, кто не дожил до сегодняшних дней. За родственников, за друзей! Вечная им память! Не чокаясь, до дна.
Каждый человек терял близких. Будь то любимая бабушка, одноклассник, или сослуживец, или даже аквариумная рыбка. К сожалению, смерть это неизбежность, ожидающая всех нас. И часто она приходит к тем, кому, казалось бы, еще жить и жить. У нее много обличий. Она приходит в виде болезни, автомобиля с пьяным водителем, выбоины на дороге, фугаса террориста или паленой водки. Поэтому тема утраты дорогих сердцу людей всегда актуальна. И протеста она не вызвала. Встав из-за стола, каждый на несколько мгновений погрузился в воспоминания, оживляя тени ушедших. Потом одновременно, как по команде, вскинули кубки, хором вскричали «Вечная память!» и вкусили виноградную кровь.
После этого застолье начало медленно, но верно превращаться в пьянку. Дабы вернуть веселый настрой слегка загрустившим мужчинам, я рискнул рассказать несколько земных анекдотов. Истории о мужчинах и женщинах пошли на ура. Юджин почему-то вспомнил, как меня рассмешило имя рыжего слуги, пришлось пояснить. Проорав хором «Рыжий, рыжий, конопатый, убил дедушку лопатой», мы выпили за здоровье Антошки и всех рыжих на свете. Что происходило дальше, я помню урывками. Вот мы устраиваем состязание по армрестлингу, вот я зачем-то вскрываю деревянный пол, бью по какой-то бородатой морде, вот мы любуемся звездным небом. Тут мое сознание на минутку прояснилось, но не до конца. Просто я услышал, как чей-то голос, до боли похожий на мой собственный, провозгласил: «Шерше ля фам!» И тут же перевел для темных аборигенов, не владеющих французской речью: «Пора по бабам!» На этом сознание посчитало свою миссию выполненной и вежливо удалилось.
Глава 9
Со средством против похмелья меня не обманули, голова действительно не болела. А вот сушняк присутствовал, и даже очень. Ну это как раз и неудивительно, выпили мы вчера много, очень много. Даже не помню, когда я последний раз так надирался.
