Маг прикоснулся к моим вискам, сосредоточился на пару секунд, после чего легонько хлопнул меня по лбу. В моей голове словно взорвалась петарда, в ушах зазвенело, правда, через мгновение все прошло. Зато я полностью припомнил весь вчерашний вечер.
– Вот здесь он и жил, – пьяным голосом вещал Гордион, подводя меня к казарме. – Семейные у нас в замке живут, в крыле для прислуги, но таких мало. А здесь все остальные. Большая часть в одном помещении, и-ик, там те, кто служит не так давно, а другие, старослужащие и особо отличившиеся, в маленьких комнатах на одного человека. Сейчас я тебе покажу.
Мы ввалились в казарму, при появлении пьяного капитана в сопровождении не менее пьяного, но неизвестного мужика солдаты на нашем пути замирали, как по команде выпучив глаза и раззявив рты. Не обращая внимания на подчиненных, Гордион как бульдозер пер вперед. Возле одной из дверей он остановился. Попытался открыть, но дверь оказалась запертой. Нисколько не смутившись, капитан кхекнул и долбанул ее плечом. Дверь на такое обращение обиделась и распахнулась, криво повиснув на одной петле. Комната была очень маленькая, кровать, небольшой сундучок в углу и обшарпанный табурет.
– Так, ну и где искать будем? И главное, что? – деловито спросил Гордион.
– А что, здесь много вариантов? Сначала сундук, потом кровать.
Я начал перетряхивать постельное белье, прощупал подушку и матрас, но ничего не обнаружил. Гордион поступил проще: перевернул сундучок, вывалив его содержимое на пол. Совместными усилиями рассортировали стопку одежды, кожаные доспехи, пару неплохих кинжалов, бутыль вина и кошель с двумя золотыми и семнадцатью серебряными монетами. Больше в сундуке ничего не было.
– Что-то здесь не так, чего-то не хватает. Если где-то нет чего-то, значит, что-то где-то есть! – бурчал я себе под нос, размышляя: а чего я вообще здесь ищу?
Взял кинжал и начал простукивать стены, не надеясь, впрочем, на положительный результат. Стены на все мои потуги ответили презрительным молчанием. Тогда я упал на колени и начал вопрошать пол. И наконец в углу услышал глухой звук. В стык между досок вогнал лезвие, чуть поднажал, доска с легким треском отошла. Под ней скрывался аккуратный тайник, почти доверху набитый всякой всячиной. Какие-то дешевые на вид женские украшения, сверкающие безделушки, кинжал с золоченой, украшенной камнями рукоятью. Типичное гнездо сороки-воровки.
– Ну вот, что и требовалось доказать. – С чувством превосходства я повернулся к Гордиону. – Твой солдат обычный клептоман, то бишь воришка мелкий. Выгребай все, а я выйду пока. Тут вдвоем тесно.
Гордион занял мое место, вытаскивая цацки из тайника, а я вышел в основную часть казармы. Вдоль стен ровными рядами стояли двухъярусные кровати, что сразу же напомнило мне годы моей службы. Казалось бы, такие разные миры, а казармы почти близнецы! Воистину прав Юджин, люди везде одинаковы.
Мимо меня аккуратно, бочком, дабы не задеть, попытался проскользнуть на выход молодой парень. Приглядевшись, я узнал того самого хлопца, который участвовал в нашей клоунаде с кражей у Юджина шкатулки. Выглядел он, прямо сказать, неважно. Под глазом чернел шикарный фингал, губа была рассечена. Да и бок у него явно болел. Это еще что за дела? В тюрьме, когда мы осматривали задержанных, таких отметин у него не было! Значит, потом уже получил. Но ведь Гордион обещал мне, что парня не тронут! Я схватил его за рукав, дождался, когда тот поднимет на меня глаза, вернее, один глаз, второй из-за синяка не было видно, и сиплым от злости голосом спросил, кивая на «украшения»:
– Кто?
Парень тоскливо скосил взор в сторону, на койки, где лежали и о чем-то трепались полтора десятка солдат.
– Как тебя зовут?
– Карл, – из-за разбитой губы невнятно ответил парень.
Таща за собой Карла, я подошел к заинтересовавшей меня группе.
– Эй вы! Кто парня избил? – гаркнул я.
Ответом мне было всеобщее молчание.
– Я неясно спросил?
Опять не дождавшись ответа, я продолжил:
– Мне сказали, что здесь воины живут, но я, видимо, ошибся, здесь только трусливые бабы! Надо над входом табличку повесить «Общежитие трусливых баб»!
Такого бойцы стерпеть не смогли. Соскочили с кроватей и, гневно крича, начали наступать на меня с целью покарать за обидные слова по морде. Численный перевес был не в мою пользу, но я в таких ситуациях уже бывал. Нельзя позволить захватить инициативу. Чтобы не допустить этого, а также для лучшего маневра я двинулся навстречу. Внимательно огляделся, знакомых физиономий не было, хотя я более или менее только с Макиром знаком. Возраст от двадцати до тридцати лет, кладовых интеллекта не обнаружено.
– Че ты сказал? – дернулся ко мне один, бородатый и наглый, чуть старше Карла. Моей руки с перстнем на пальце он не видел. Еще двое пристроились за ним. Остальные чуть в стороне. Вот и встречающая группа.
– Ты не только трусливый, но и глухой? – Я намеренно раздувал ситуацию. – Шут с тобой, повторю: кто парня избил?
– Я! И че дальше?
– За что ты его так?
– Знамо за что! Ворюга! Крыса он, понимаешь? У ученика хозяина вещи спер!
– Так его же отпустили и сказали, что он невиновен!
– Ха! Да его отпустили, потому что папашка евонный с нашим капитаном приятели старые! На него какое-то страшилище жуткое указало, против такой страсти кто рыпнется? А как страшилище-то исчезло, так и Карла выпустили. А у нас тут тоже вещи пропадали! Дней пять назад у меня пряжка позолоченная пропала, а этот тип рядом крутился! И не сознается, гад, куды девал! – захлебывался слюной солдат.
– Вот ты урод, словам капитана не веришь! – плюнул я ему под ноги. – Парень сознательно на это пошел, по просьбе самого господина Кана! Своим добрым именем не побоялся рискнуть! А ты и твои подпевалы настоящего вора рядом с собой не замечали! Не солдаты, а дерьмо на палочке!!!
Последнее сравнение переполнило чашу терпения, и мой собеседник кинулся на меня с кулаками. Я хоть и был накачан вином почти до бровей, но в таких ситуациях я трезвею мгновенно, правда, ненадолго. Шаг вперед, еще один плевок, только на этот раз в глаз противнику, отчего тот на долю секунды опешил, и действую привычно: левой по печени, мальчику больно, аж ртом воздух хватает, правой по челюсти снизу, дабы ликвидировать сквозняк в черепе. Все, противник как сноп валится на пол. Обступившие нас солдаты галдят, но в драку не лезут. Только парочка его дружков летит мстить, но хрен им! Первого отправил в угол классическим броском через бедро, второму, блокировав руку, от души врезал по брюху, потом схватил за волосы и приложил мордой об колено.
– Нож! – слышу я чей-то возмущенный вопль.
Действительно, тот придурок, которого я отправил в угол, наступает на меня, поигрывая ножиком. Держит его уверенно, виден опыт, но вот скорости не хватает. Оскалившись, он тыкает железкой мне в живот. Что ты делаешь, урод? Я ведь в него ем! Чуть отклонившись, перехватываю его предплечье левой рукой, ногой по голени, правой ладонью бью по кулаку, из которого торчит клинок, и нож улетает далеко-далеко. Захват руки, резкий поворот против часовой стрелки и отчаянный вопль. Еще бы, сустав на фиг, да еще, наверное, связки порвал!
