– Леля, зайди за рецептом!
Через несколько секунд в кабинет вошла дама таких грандиозных размеров, что стокилограммовая Ирка рядом с ней показалась заморышем. В тетке было добрых десять пудов, спрессованных в двухметровую колонну, увенчанную круглой головой, жестоко забритой под машинку. С прической и телосложением борца-тяжелоатлета разительно контрастировали кокетливые девичьи сережки-висюльки с яркими бирюзовыми «глазками».
– Написала? – шаляпинским басом спросила великанша с нежным детсадовским именем Леля. – Вот спасибо! Попробую по твоему рецепту, а то у меня никак не получается, хоть плачь! Уж я и мну его, сколько сил хватает, и в тепле держу, и от сквозняков берегу, а толку – ноль. Не поднимается, зараза, хоть ты тресни!
Мы с Иркой переглянулись и опустили глаза, от души жалея несчастную женщину с большой проблемой в личной жизни, а Леля сгребла со стола рецепт и прочитала с листа:
– Взять два яйца и стакан пива. Какого именно пива?
– Любого, лишь бы свежее было, – ответила докторша. – И вылить его в яйца.
– Впервые слышу, чтобы пиво использовалось как наружное средство! – шепнула я Ирке.
– Народная медицина! – уважительно ответила она.
– Значит, пиво выливаем в яйца, добавляем стакан муки, соль по вкусу, все перемешиваем, накрываем и ставим в теплое место, – дочитала Леля. – Спасибо, Вера Петровна, если получится – обязательно угощу вас пирожками!
Победно размахивая рецептом, великанша удалилась.
– Так. Слушаю вас! – сказала невозмутимая докторша Вера Петровна, отложив ручку.
– Э-э-э… – Ирка, смущенная неожиданным превращением медицинского рецепта в кулинарный, растерялась.
– Скажите, пожалуйста, у вас тут беременные бывают? – глупо спросила я.
– Именно тут и бывают, – ответила докторша и ласково посмотрела сначала на меня, а потом на Ирку. – И кто из вас в положении?
– Э-э-э, – снова сказала моя подруга.
– Мы обе в положении, причем весьма затруднительном, – ответила я, переступив с ноги на ногу.
Докторша поправила очки.
– Мы ищем беременную женщину, которая отдыхает здесь, в туристическом комплексе, – объяснила я.
– Зачем же? – Докторша проявила любопытство. Но я была к этому уже готова и выдала слегка обновленную версию вчерашней домашней заготовки:
– Она потеряла сережку, а мы ее нашли и хотим ей вернуть.
– Хорошенькую такую сережку, дорогую, из чистого золота! – добавила эмоций ожившая Ирка. – Висячую. С бирюзой.
Это было уже слишком подробное описание украшения, которое только что продемонстрировала нам великанша Ляля, и я поторопилась с намеком лягнуть Иркину ногу под стулом: мол, не заговаривайся!
– А чем же я-то вам могу помочь? – участливо спросила добрая докторша.
– К вам же приходят беременные дамы? – повторила я, вернувшись таким образом к тому, с чего мы начали разговор. – Женщина, которую мы ищем, примерно на седьмом месяце.
– Ну, настолько беременных дам я тут вижу очень редко, – улыбнулась Вера Петровна. – И вообще, за последнюю неделю у меня была только одна пациентка в положении, она приходила вчера утром.
– В красной куртке? – быстро спросила Ирка.
– Я не знаю, верхнюю одежду она оставила в гардеробе, в кабинет вошла в брючном костюме из шотландки, но это совершенно точно не та женщина, которую вы ищете. У этой срок всего двенадцать недель, и ее супруг только вчера узнал, что станет папой. Он очень радовался, улыбался во весь рот, я даже засмотрелась, потому что зубы у него красивые, – с удовольствием вспомнила докторша.
– Да, это очень мило, – тоскливо сказала Ирка, поднимаясь со стула. – Спасибо, что уделили нам время.
– Не за что, у меня все равно сейчас нет пациенток.
Мы с подругой вышли из восьмого кабинета, прощально кивнули дежурной, разобрали декоративно-спортивную инсталляцию в углу и вышли из медицинского центра. На улице Ирка оглядела сверху донизу восьмиэтажный жилой корпус, глубоко вдохнула морозный воздух, взбодрилась и сказала:
– Слушай, а где регистрируются гости, прибывающие в этот скромный приют? У покойного возлюбленного Катерины была при себе именная карточка, значит, здесь ведется учет и контроль постояльцев. Давай найдем местный приписной пункт и спросим там про беременную женщину в красном.
– Давай, – согласилась я.
– Ты немногословна, – заметила Ирка. – К чему бы это?
– Я думаю.
– О чем же?
– Это не имеет отношения к поискам пропавшего кролика, – предупредила я. – И вообще, мысль очень сырая, ее еще нужно переваривать.
– Отличная идея! – Ирка пристукнула лыжами, как Дед Мороз посохом. – Предлагаю завалиться в бар, выпить по чашечке кофе и переварить твою сырую мысль заодно с шоколадкой.
Подруга говорила дело, за сладким мне всегда думается лучше, продуктивнее, поэтому от шоколадки я отказываться не стала, а в кофе попросила положить мороженое.
– Ну, рассказывай! – велела любопытная подружка, едва я пригубила вкусный напиток. – Что там у тебя?
– Не у меня, – я покачала головой. – У Катьки! У нее, если ты заметила, гиперемия.
– Да что ты?! – искренне огорчилась Ирка. – Надо же, какая беда! А это лечится?
– Если не лечится, то проходит само, – успокоила я. – Гиперемия– это сильное покраснение кожи в результате ожога. Ты же сама видела, ночью Катька мазала злополучную левую ногу каким-то вонючим аптечным снадобьем.
– И что?
– Мазала она ногу, морщилась и шипела, – напомнила я. – Видно было, что даже легкие прикосновения к обожженной коже причиняют ей боль. Как ты думаешь, могла бы Катерина натянуть чулки с широкой резинкой на свежий ожог?
– Конечно, нет! – Ирка вздрогнула.
– А вот Зинуля и Дина утверждают, что вчера в загсе невеста была именно в таких чулках! Помимо всего остального, конечно, – тут я невольно хихикнула, вообразив себе невесту в одних чулочках.
При таком нудистском бракосочетании у обнаженного жениха возникла бы серьезная проблема, куда прикрепить веточку флердоранжа.
– Может, Катька с учетом травмы была в одном чулке, только на правой ноге, как Пеппи? А Зинуля с Диной просто не заметили, что туалет невесты был неполным? – неуверенно предположила Ирка.
– А может, в загсе вообще была не Катька? – выдала я свою идею. – Тогда все замечательно сходится! Невеста ни с кем не разговаривала, на саму себя была не слишком похожа, решающее слово произнесла не своим голосом… Конечно, не своим, то есть не Катькиным, раз это была совсем другая девушка! Просто похожая на Катерину и для пущего сходства загримированная. У Катьки, не в обиду ей будет сказано, совершенно заурядная наружность, из особых примет – только родинка на щеке, а трудно ли бархатную мушку приклеить?
